– Ты скорее будешь заниматься старой лодкой для ловли омаров?
– Конечно.
– Как твой отец.
Майк кивнул, ничего не ответив, но пристально посмотрел на мать. Убирая волосы с глаз, он оставил черную полосу на лбу. Зная, что она не любит говорить о Зике, он просто ждал.
– Ты из-за него сюда приехал? – задала она, наконец, вопрос, который давно мучил ее.
Майк лишь пожал плечами, но она уже не хотели отступать:
– Все последнее время я думаю о том, что ты ненавидишь меня…
Сердце оглушительно стучало, как вчера, когда он погибал на дне пруда.
Сын раздраженно вздохнули, взяв гаечный ключ, стукнул им по подносу с зажимными гайками. Согнувшись, он стал собирать гайки правой рукой и складывать их в левую руку, как в чашку. Его руки были грязными и казались Саре очень большими. Она хотела уже отказаться от тех слов, которые только что произнесла, и почувствовала, что ее глаза наполняются слезами.
– Майк? – взмолилась она.
– Я не испытываю ненависти к тебе, мам.
– Почему же ты сбежал?
– Я не убегал!
– Ты бросил школу, оставил работу, взял рюкзак и ушел из дома, чтобы путешествовать автостопом. Ты не помнишь, как я нашла тебя на шоссе? Ты поднял руку и…
– Я не убегал. – Он смотрел ей пристально в глаза.
– А что же ты сделал?
– Я добирался сюда.
Идти куда-то – это не убегать откуда-то… Сара наконец поняла разницу. Сидя на ящике, она подтянула колени к груди, пытаясь согреться. Несмотря на работающую печку, ее бил озноб.
– Из-за отца?
– Он мертв, – сказал Майк. – Почему только из-за него?
– Чтобы узнать о нем все?
– Может быть…
– Мне понятно твое желание узнать о нем побольше, я ведь никогда много не говорила о нем.
– И я узнал, но это должна была сделать ты.
Сара кивнула. Ей потребовались силы, чтобы перестать думать о Уилле, ведь Эзекил Лоринг был для нее солнцем, луной, звездами в течение ста дней. Она подсчитала однажды, что столько прошло со дня их первого свидания весной, когда она училась на первом курсе, до того дня, когда он случайно въехал в дуб на Бердсонг-роуд.
– Зик мог починить все что угодно. Этим ты похож на него. Он был забавный, грубый и находчивый. Он был красивым парнем, красавчиком, как ты.
– Мам…
– Мы знали друг друга до этого целую вечность, но однажды встретились вечером в апреле. У меня были каникулы, и я прогуливалась около бухты. Было время растущей луны, и я смотрела на нее. Помню, как услышала звук мотора, это был Зик на своем мотоцикле. Он остановился, и я села к нему. Вот так. Он катал меня по всему острову, и мы смотрели на луну… Ты нашел его хижину? В низине, в пятидесяти акрах или около того от фермы его родителей? Я показывала ее тебе однажды, когда ты был маленький.
– Я помню, – сухо сказал Майк, пытаясь не выдать своего волнения. Это маленькая рыбацкая лачуга, сейчас она заброшена. Внутри растут сорняки, и плющ оплел окна снаружи.
– Правда? – спросила Сара, удивившись тем, что ей стало грустно от этой новости. – Мне нравилось жить там. Мы привели ее в порядок. Я сшила белые шторы на машинке тети Бэсс, и мы разбили там сад. Зик нашел большой полый камень, и мы использовали его как купальню для птиц.
– Здорово! – не выдержал Майк.
Ему всегда нравилось наблюдать за птицами, и теперь, возможно, его осенило, что этим он походил на своего отца.
– Мы любили друг друга, Майк, – просто сказала Сара. – Мы ссорились как сумасшедшие, но мы хотели быть вместе. Однажды мы почти расстались. Я убежала из дома, но забыла там свой белый свитер. Когда я вернулась, Зика не было. Но он положил мой свитер рядом со своей кожаной курткой, как будто сидели два человека на небольшом диванчике, и рукав его куртки лежал на моем свитере.
– Он хотел, чтобы ты осталась.
Сара грустно улыбнулась, потому что это была еще не вся история.
– И мы бы там жили, когда я родился?
– Я хотела, чтобы он поехал со мной в Бостон, – продолжила Сара. – Я открыла там магазин, ты знаешь, но его это вообще не волновало. Ему нравилось здесь. Думаю, поэтому все случилось так, как случилось. – Она говорила спокойно, стараясь смягчить для своего сына потрясение от рассказанного.
Она хотела взять с собой своего охотника за омарами и устроить его жизнь. Она вспомнила все планы и мечты: ее для него. Он был красив и умен; он мог бы пойти учиться в колледж, возможно, в бизнес-школу. Поскольку ему сопутствовала удача во всем, за что бы он ни брался, они могли бы купить домик в Бикон-хилле, коттедж на мысе Доброй Надежды, рыбачью плоскодонную лодку для детей, лицензию на отлов омаров в местах отдыха.
– Значит, он хотел остаться здесь, – как бы подытожил Майк, – вместо того, чтобы переехать в Бостон?
– Вместо того, чтобы жениться на мне.
– Не понимаю…
– Мы были слишком молоды, сынок, чтобы жениться, но мы уже ждали твоего появления.
– Так он знал обо мне? – воскликнул Майк.
Хотел ли он услышать ответ? Что Зик знал о том, что станет отцом, и все равно оставил их? Сара никогда не говорила ему об этом, но теперь она не могла лгать.
– То, что я была беременна, – да. Но он не знал о тебе, дорогой. Он не знал, что у него будет Майкл Талбот.
– Все равно!
– Если бы он узнал тебя, все было бы по-другому. – Сара попыталась смягчить причиненную сыну боль.
Но она не сомневалась, что любой ребенок, каким бы замечательным он ни был, не мог заставить Зика остаться.
– Жизнь была бы лучше, если бы он был с нами, – сказал Майк. – Мы были бы счастливы, живя все вместе.
– К сожалению, этого не произошло, – горько усмехнулась Сара. – У твоего отца были другие планы.
– Это ты хотела покинуть остров!
– Он не остался бы со мной в любом случае, Майк. Он не был готов к женитьбе.
– И мы не можем ни о чем спросить его, потому что он умер. Я видел его могилу…
Плечи сына были такими жесткими, а голос таким резким! Он повис на моторе, как будто хотел разрушить его. Боль пронзила ее спину, заставив вздрогнуть.
– Сожалею, дорогой, – тихо сказала Сара.
Ведь она никогда не водила Майка туда, где был похоронен Зик.
– Во дворе церкви… Ты ходила к нему?
– Да. – Она старалась, чтобы ее голос звучал ровно.
– Ты тоже будешь там похоронена?
