А может быть, ему стоит стать фермером и разводить гусей, работать на земле. Продавать птицу и одеяла, продлить жизнь семейного ремесла.
– Эй! – окликнул его дед, опекающий Сьюзан. – Сюда!
Она брела, как пьяная, прямо по покрытой ледком заводи и пыталась вытянуть шею, чтобы разглядеть, на что он указывает.
– Мидии, – запыхавшись, сказала она.
– Самая большая колония на острове. Никому не рассказывай, – предупредил ее дедушка.
Майк улыбнулся. Его дед был просто замечательным. Он управлял своей землей, как король. Он знал, где что находится, и обихаживал каждую крупицу своего имущества как настоящий рачительный хозяин. Прошлой весной он показал Майку заросли папоротника в тенистой части болота. Они плотно свились между собой и были скрыты от постороннего взгляда. Они срезали несколько побегов, пожарили их на масле и вкусно пообедали. В октябре они отправились в лес на поиски лисичек, маленьких золотистых грибочков, которые Майк принял бы за поганки, если бы дед не показал, в чем их отличие.
– Хорошая еда, – сказал дед, подавая ему лисички. Потом дал ему поганку и объяснил: – А от этой у тебя сведет живот, и ты умрешь.
Когда они вернулись домой, тетя Бэсс пожарила лисички в сметане и подала их на горячих тостах. Теперь Майк знал, какой вкус у этих грибов.
Мидии были сине-черные, цвета вечернего неба. Каждый взял по нескольку штук, и они положили их в отдельную корзину, чтобы не смешивать с водорослями.
Майк знал, что все это может принадлежать ему. Сбор мидий на краю Атлантики, две сотни акров холмистой местности, поросшей соснами, белый дом, где жила его семья уже сотню лет.
– Смотрите! – закричал дедушка, указывая на небо. Оно переливалось и сверкало всеми красками.
– Что это? – благоговейно спросила Сьюзан.
– Ты раньше никогда не видела? – спросил дедушка.
Она молча помотала головой.
Эти цветные всполохи были похожи на рождественские елки, качающие ветвями под порывами ветра. Если он станет океанологом, то сможет изучать и это явление природы. Он будет специалистом по течениям северного Мэна, по всякой морской живности и даже по атмосферным явлениям, и это будет честная игра. Интересно, а есть ли в колледже Марселлуса программы по океанографии? В Корнеле они точно есть.
– Да что же это? – снова спросила Сьюзан.
– Северные огни, – ответил Майк, глядя поверх крыши дома, – полярное сияние.
– Не может быть! – возразила Сноу.
– Да, – подтвердил дед.
Его голос излучал довольство, будто он устроил это специально к их приезду. Если Майк станет антропологом, то сможет включить в свое исследование и деда. Старые фермеры штата Мэн и их образ жизни. Майк сможет написать целую книгу о своем деде.
– Северное сияние! О господи! – потрясенно произнесла Сьюзан.
Она отвернула обшлаг рукава куртки и взглянула на часы, но было уже довольно темно, чтобы разглядеть стрелки.
– Что ты там разглядываешь у себя на руке? – спросил дедушка сердито. – Зрелище у тебя над головой!
– Я хочу узнать, сколько сейчас… – сказала Сноу.
Майк подошел к ней. Сара подарила ему «Таймекс Индиго» на пятнадцатилетие. Надо было всего лишь нажать на кнопку, и на циферблате загорались голубые цифры. Он подсунул руку с часами прямо ей под нос.
– Восемнадцать сотен часов! – воскликнула она. Я впервые увидела северное сияние в восемнадцать сотен часов тридцатого ноября!
Эта девчонка была просто невероятной. Когда Майк увидел ее впервые, ему показалось, что на голову рухнула кирпичная стена, и теперь это опять повторилось.
– Восемнадцать сотен часов, – повторил он, и подумал, как это здорово, знать девчонку, которая говорит, как настоящий моряк.
– Пойду, позову остальных, – сказал дедушка, направляясь к дому.
Сьюзан осталась возле Майка, и он наклонился, чтобы поцеловать ее. Она вцепилась в рукава его куртки своими тонкими руками и повисла на нем так, будто ее не держали ноги. Полярное сияние было забыто: Майк видел звезды.
Вся семья вышла на улицу, чтобы посмотреть на северное сияние, но, к счастью, никто не умел читать чужих мыслей. А Сьюзан между тем думала: «Мой первый поцелуй, первый поцелуй! Майк Талбот, миссис Майкл Талбот». Она стояла между Сарой и своим отцом, всего в нескольких шагах от Майка, и на лице сияла улыбка.
– О господи! – твердила тетя Бэсс, всплескивая руками. – Господи!
– Мы ведь видели это уже много раз, – сказал Джордж.
– Каждый раз – это как в первый раз, – добавила Бэсс, глядя в небо.
– Но ты уже не маленькая девочка, Бэсс! – сердито укорял ее Джордж. – В первый раз – это, считай, что ничего не сказать. У вас-то там нет таких зрелищ на небе, в этом вашем Форте, правда, Майк?
– Это неповторимо! – восторженно произнес внук.
Сьюзан осторожно придвинулась к нему поближе и дотронулась до его пальцев. Он взял ее за руку, и они так стояли – прямо среди своей семьи! Она чувствовала, как краснеет.
– Папа, – сказала Сара, – а помнишь, когда мы с тобой как-то раз возвращались с рыбалки, только причалили лодку в бухте, и…
– Точно, совершенно точно, – подхватил Джордж, – сияние было красным в ту ночь. Мы видели его со стороны бухты, и нам казалось, что весь дом объят пламенем.
– Мы так и подумали сначала. – Обращаясь к Уиллу, Сара запрокинула голову назад, с любовью глядя на него. Сьюзан смутилась, не зная, как ей отнестись к тому, что видела.
– Северное сияние бывает здесь вплоть до апреля, правда, Майк? Или даже до мая? – спросил Джордж, пристально глядя на их сцепленные руки, будто взглядом хотел разрушить эту связь.
– Мы видели его в середине мая в прошлом году, – ответил Майк.
– И увидим его снова! – заволновался Джордж. – Черт возьми, придет весна! Мы будем гулять на свежем воздухе и смотреть на сияющее небо, в то время как все остальные люди в штате Нью-Йорк будут видеть вокруг только нечистоты и дышать испорченным воздухом. Так ведь, Майк?
– Аврора – прекрасное имя, – быстро вклинилась Сьюзан, чтобы дать Майку время обдумать ответ. Ей понравилось имя Аврора, но, как бы прекрасно оно ни было, оно никак не связано с Фрэдом.
– Я прав, Майк? – переспросил Джордж с нажимом.
Тетя Бэсс хлопнула в ладоши:
– Вот и хорошо! А теперь мы все пойдем готовить омаров. Давайте быстрее в дом!
– Омары и северное сияние, – задумчиво произнес Джордж, переводя взгляд с рук детей на глаза своего внука, как будто бы понимал, что теряет связь с ним и не может удержать его. – Две вещи, которые лучше всего удаются в штате Мэн.
