– И самим поводить машину, если они уже достаточно взрослые,
– подхватил Мерт. Старина Мерт Энтвостл прекрасно знал, где собака зарыта. И он
не произнес вслух того, что было очевидно для него, как и для всех нас: «Если
тебе так мешают эти деньги, лапонька моя, я уж как-нибудь постараюсь постепенно
тебя от них избавить. Для чего и существуют друзья».
– Да-да, водить машину, а еще учиться этому, получать права,
о боже! – Байрон содрогнулся. – И что происходит под конец года? Если в твоих
расчетах что-то не то, если ты превысил кредит, они заставят тебя платить из
собственного кармана или, что еще хуже, обращаться в одно из этих еврейских
агентств по займу. И они везде тебя достанут, будь уверен. Если уж правительство
решило проконтролировать твои расходы, будь спокоен, обдерут до ниточки. Кто
станет сражаться с Дядей Сэмом? Он высосет из тебя все соки, выбросит, на
помойку, и все это считается в порядке вещей. Боже мой.
Он замолчал и погрузился в тягостные раздумья о
неприятностях, которые выпали ему на долю из-за того, что он имел несчастье
получить 35 тысяч наследства. В это время Энди Дюфресн в пятнадцати футах от
него распределявший гудрон по крыше, опустил свою щетку в бадью и пошел прямо к
Мерту и Хендли.
Мы все замерли, и я увидел, как один из охранников, Тим
Янблуд, опустил руку на рукоять пистолета. Один из работавших парней дернул
своего соседа за рукав, и оба тоже повернулись. В какое-то мгновение я подумал,
что Энди решил получить пулю в лоб. А он сказал Хендли очень мягко: – Простите,
доверяете ли вы своей жене? Хендли тупо уставился на него. Кровь приливала к
его лицу, и я знал, что это плохой знак. Секунды через три он схватится за свой
пистолет, и Энди получит сильнейший удар рукоятью в солнечное сплетение. Если
не рассчитать силы, удар в это место может убить человека, но охранники этого
избегают. Вы просто валяетесь в парализованном виде достаточно долго, чтобы
забыть, что вы планировали прежде, чем получили эту передышку.
– Мальчик, – произнес Хендли, – я даю тебе последний шанс
поднять свою щетку. Затем ты съедешь с этой крыши на голове.
Энди спокойно смотрел на него, глаза его были холодны, как
лед. Будто бы он не услышал угрозы охранника. Больше всего я хотел бы сейчас
объяснить ему кое-что из правил выживания здесь. Вы никогда не должны
показывать, что слышите разговор охранников. Никогда не вмешиваться в их дела.
И говорить только тогда, когда вас спрашивают и только то, что хотят услышать.
Черные, белые, желтые и краснокожие – в тюрьме все это не существенно, вот уж
где наступает всеобщее равенство! В тюрьме каждый заключенный – негр, и
приходится привыкнуть к этой идее, если вы не хотите нарваться на таких людей,
как Хедлей и Стэмос, которые убьют вас, не задумываясь. И горе вам, если вы не
осознаете этой простой идеи. Я знаю людей, которые лишились пальцев и глаз, я
знаю одного человека, который потерял кусок своего пениса и был счастлив, что
остальное осталось при нем. Но говорить что-либо Энди было слишком поздно.
Даже если он вернется к своему занятию и молча поднимет
щетку, вечером в душе его будет подстерегать огромный тип спортивного сложения,
которого покупают обычно за несколько пачек сигарет, и который выбьет вам все
зубы, переломает ребра и оставит валяться на холодном цементном полу. Ну, по
крайней мере, я хотел бы сказать Энди, чтобы он не усугублял ситуацию.
Но мне пришлось продолжать лить гудрон на крышу, как будто
ничего не происходит. Как и все остальные, я должен в первую очередь думать о
собственной шкуре. Все же она у меня одна, а желающих свернуть кому-нибудь шею,
типа Хендлея, вокруг достаточно.
Мерт вскочил. Встал Хендлей. Поднялся с места и Тим Янблуд.
Лицо Хендли было красное как помидор. Энди сказал:
– Возможно, я неверно это преподношу. Неважно, •доверяете вы
ей или нет. Вопрос в том, верите ли вы в то,.. что она не обведет вас вокруг
пальца и не бросит с деньгами на руках.
Хендлей, казалось едва не задыхался от злости. – Вопрос в
том, – произнес он, – сколько костей ты переломаешь при падении. Посчитаешь их
в лазарете. Подойди сюда Мерт. Мы выкинем этого ублюдка, если он не понимает с
первого раза.
Мы продолжали лить гудрон. Солнце жарило во всю. Охранники
явно собирались осуществить обещанное. Скверное происшествие: Дюфресн,
заключенный номер 81433, случайно свалился с крыши во время ремонтных работ.
Хорошего мало.
Они подошли к Энди вплотную, Мерт справа, Хедли слева. Энди
не сопротивлялся. Он не сводил взгляда с красного перекошенного лица Хедлей.
– Если Вы уверены в ней, мистер Хедлей, – продолжал он все
тем же ровным спокойным голосом, – у Вас есть великолепный шанс сохранить
каждый цент Ваших денег. Итог Вас обрадует: Дядя Сэм остается ни с чем,
тридцать пять тысяч Ваши.
Мерт взял Энди за локоть, Хендлей продолжал стоять, тупо
уставившись в пространство перед собой. На секунду мне показалось, что все
кончено, и Энди полетит сейчас с крыши головой вниз. Но тут Хендлей произнес:
– Обожди немного, Мерт. Что ты имеешь в виду, парень?
– Я хочу сказать, что если Вы держите жену под контролем. Вы
все можете отдать ей.
– Перестань говорить загадками, парень, по-хорошему говорю.
– IRS позволяет Вам сделать единовременный презент своей
супруге, – пояснил Энди, – на сумму до 60 тысяч долларов.
Хендли ошарашенно уставился на него.
– Не может быть. Без налога?
– Да, налогом не облагается.
– Откуда ты знаешь эти вещи?
Тим Янблуд сказал:
– Он был банкиром, Байрон. Думаю, он может…
– Заткнись, Крокодил. – не поворачиваясь, бросил Хедлей.
Тим вспыхнул и замолчал, его прозвали крокодилом приятели
охранники из-за толстых губ и поросячьих глазок. Хедли продолжал разговор с
Энди:
– Ты тот пронырливый банкир, который пристрелил свою жену.
Почему я должен верить такому, как ты? Чтобы подметать прогулочный двор рядом с
тобой? Этого добиваешься?
Энди отвечал все также безэмоционально: – Если Вы попадетесь
на финансовой махинации, то будете отправлены в федеральный исправительный дом,
а не в Шоушенк. Но этого не произойдет. Подарок, не облагающийся налогом, дает
Вам превосходную возможность сберечь свои деньги, не преступая закон. Я делал
дюжины… нет, сотни таких операций. В основном ко мне обращались люди,
получившие одноразовую крупную прибыль типа наследства. Как Вы.
– Я думаю, ты лжешь, – произнес Хендли, но это было не так.
И я ясно видел это. Его черты исказились в напряжении, покрасневший лоб
собрался в морщины, и на лице читалось явственно эмоция, совершенно не
свойственная этому человеку. Надежда.
– Нет, я не лгу. Впрочем, Вам нет резона принимать мои слова
на веру. Обратитесь к юристу… и все.
