И он говорил, что убивал людей, когда они его дергали. Так и
говорил, и я ему верил. Эл был похож на человека, который способен убивать.
Боже, какой же он был нервный! В точности как пистолет со взведенным курком.
Знал я одного парнишку, у которого был «Смит Энд Вессон» со взведенным курком,
и ничего хорошего в этом я не видел. К тому же, спусковой крючок на этом
пистолете нажимался так легко, что он мог прийти в движение просто от громкого
звука. Вот такую штуковину напоминал мне Эл Блейч, и я не сомневаюсь, что он
прирезал кого-нибудь из-за своих чертовых нервов.
Однажды ночью я спросил его просто чтоб хоть что-нибудь
сказать: «Ну и кого же ты убил?» Он рассмеялся и ответил: «Один тип сейчас на
зоне в Майне. Мотает срок за двух людей, которых прикончил я. Его жена с одним
козлом была в домике, куда я пробрался, так все и случилось».
Насколько я помню, он не называл имя женщины. А может, я
просто пропустил мимо ушей. Да и какая разница? В Новой Англии Дюфресны
встречаются так же часто, как Смиты и Джонсы на остальной территории страны.
Главное, что Эл назвал убитого им парня, он сказал, парня звали Глен Квентин, и
он был богатенький хер, тренер гольфа. Эл говорил, что парень, по его
предположению, держал дома тысяч пять долларов. А это по тем временам были
деньги. И я спросил: «Когда это было?» Блейч сказал, что сразу после войны.
Он продолжал рассказывать эту байку: он вошел в домик, вез
там перерыл, а парочка проснулась, и тут начались неприятности. Меня это
достало, сказал Эл. «Возможно, парень начал храпеть, и тебя достало это? Так?»
– спросил я. А Эл, продолжая свой рассказ, упомянул юриста, чья жена лежала в
постели с Квентином. «Теперь этот юрист мотает срок в Шоушенке», – закончил Эл
и загоготал. Боже, как я счастлив, что больше не увижу этого гнусного типа.
Полагаю, теперь вы можете понять, почему Энди скверно
чувствовал себя после того, как Томми рассказал эту историю, почему он
волновался и хотел срочно видеть коменданта. Элвот Блейч был осужден на
шестилетний срок, когда Томми сидел с ним в камере. И теперь, в 1963, он мог
быть уже на свободе… Или же собираться выйти на свободу. Вот что волновало
Энди: с одной стороны, весьма вероятно, что Блейч все еще в камере, а с другой
стороны, не менее вероятно, что он уже освобожден. И ищи теперь ветра в поле.
Конечно, в рассказе Томми были неувязки, но разве их нет в
реальной жизни? Блейч упоминал о юристе, а Энди был банкиром, но необразованный
человек легко может перепутать эти две профессии. Не забывайте, что прошло
двенадцать лет с тех пор, как Блейч читал заголовки газет, кричащих о деле
Энди. Может показаться странным, что он сказал Томми, что полез за деньгами и
действительно нашел тысячу долларов, а полиция не обнаружила никаких следов
грабежа. На этот счет могу выдвинуть несколько предположений. Во-первых, если
хозяин имущества мертв, вы ни за что не выясните, что у него пропало, если
кто-нибудь другой вам об этом не скажет. Во-вторых, кто сказал, что Блейч не
солгал насчет этих тысяч долларов? Возможно, он просто не хотел признаваться в
том, что ни за что убил людей. В-третьих, следы взлома и грабежа могли
наличествовать, а полиция их проглядела: копы бывают на редкость дубоголовыми.
Или даже, обнаружив эти следы, о них могли не упоминать, чтобы не разрушать
версию прокурора. Прокурор, как уже упоминалось, шел на повышение, а привлечь
внимание центральных органов к такому заурядному процессу, как кража, было бы
сложнее.
Из этих трех версий лично я склоняюсь ко второй. Видал я
таких Элвудов за свою долгую жизнь в Шоушенке. Такого рода малые хотят, чтобы
вы думали, будто на каждом своем деле они наваривали миллионы и не стали бы
стараться за что-то меньшее, чем королевский бриллиант. Даже если в результате
их поймали на десятидолларовой мелочевке, за которую и посадили.
Была одна деталь в рассказе Томми, которая убедила Энди без
тени сомнения. Блейч не описывал внешность Квентина. Он назвал его «богатым
хером» и упомянул, что парень был инструктором гольфа. Когда-то давно Энди с
женой выбирались в клуб пообедать, и случалось это пару раз в неделю на
протяжении нескольких лет, а затем Энди частенько приходил туда напиться после
того, как он узнал все о Линде. При клубе была дискотека, и в 1947 один из
работавших там жокеев запомнился Энди. Он в точности соответствовал описанию
Элвуда Блейча. Высокий крепкий мужчина, почти совсем лысый, с глубоко
посаженными зелеными глазами. Он всегда смотрел так, будто оценивает вас
взглядом. Он не проработал там долго, но Энди запомнил этого человека: он
обладал слишком примечательной внешностью.
Энди явился к Нортону в дождливый ветреный день когда
большие серые облака ползли по небу над серыми стенами, в день, когда с полей,
лежащих вокруг тюрьмы, сходил последний снег, обнажая безжизненные пожелтевшие
клочки прошлогодней травы.
У Нортона был солидных размеров офис в административном
отделе тюрьмы, а прямо за его столом располагалась дверь, ведущая в комнату
помощника коменданта. Помощник в тот день отсутствовал, а в его конторе был
один из заключенных, убогий прихрамывающий тип, имя которого я уже не припомню.
Все звали его Честером. Ему было поручено поливать цветы в помещении и натирать
полы. И у меня есть сильное подозрение, что земля в цветочных горшках в тот
день осталась сухой, а все, что Честер в тот день натирал – это собственное
грязное ухо о замочную скважину.
Он услышал, как дверь, ведущая в кабинет коменданта из
коридора, отворилась и захлопнулась, и Нортон сказал:
– Добрый день, Дюфресн, чем могу Вам помочь?
– Видите ли, – начал Энди, и старина Честер признавался нам,
что едва смог узнать его голос. – Видите ли, комендант, произошло нечто… Со
мной случилось нечто такое, что я… я затрудняюсь, с чего и начать.
– Ну что ж, почему бы Вам не начать сначала? – спросил
Нортон своим елейным голоском, словно предназначенным для зачитывания псалмов.
– Наверное, это будет лучше всего.
Энди так и поступил. Он напомнил Нортону подробности
преступления, за которое попал в Шоушенк. Затем в точности пересказал всю
историю, которую услышал от Томми Вильямса. Он назвал Томми, и возможно вам это
покажется не слишком мудрым в свете последующих событий, но что ему оставалось
делать? Ведь иначе его история звучала бы и вовсе неправдоподобно.
Когда он закончил, некоторое время Нортон молчал. Я ясно
вижу его, откинувшегося на спинку кресла под портретом Рида, висящим на стене:
пальцы сплетены, губы сжаты, лоб собран в морщины, почетный значок на груди
тускло поблескивает.
– Да, – наконец произнес комендант, – это одна из самых
дурацких историй, которую я когда-либо слышал. И знаете, Дюфресн, что меня
больше всего удивляет?
– Что, сэр?
– Что Вы всему этому поверили.
– Сэр! Я не понимаю, что Вы хотите этим сказать? – Произнес
Дюфресн, и Честер говорил потом, что он едва мог узнать голос человека,
тринадцать лет назад справившегося с» Байроном Хедлеем. Сейчас Энди с трудом
выговаривал слова, голос его дрожал.
