Жил он в Чемберлене, городке, расположенном милях в сорока к
востоку от Касл-Рока. Дня за три до того, как Верн, запыхавшись, ворвался в
нашу хижину после двухмильного забега по Главной улице, Рей Брауэр отправился в
лес за черникой и не вернулся. Шериф по настоянию родителей организовал розыск
– сначала в окрестностях дома Брауэров, а затем и вокруг близлежащих городков:
Моттона, Дарема и Паунела. В поисках участвовало черт-те сколько народу –
полиция, муниципальные власти, лесники, егеря, добровольцы, – но и теперь,
спустя три дня, мальчишка не был обнаружен. По радио высказывались
предположения, что его уже нет в живых, что розыск, скорее всего, не даст
результатов, и что лет этак через десять какой-нибудь охотник обнаружит его
кости в лесной чаще. Водолазы приступили уже к обследованию дна нескольких
прудов возле Чемберлена, а также Моттонского водохранилища.
В наше время на юго-западе штата Мэн уже ничего подобного
произойти не может: теперь это довольно густо населенная местность, некогда
крохотные поселки Портленд и Льюистон сильно разрослись, леса еще остались,
особенно на западе, ближе к Белым горам, однако достаточно пройти миль пять
строго в одном направлении, чтобы обязательно выйти к жилью или автостраде. Но
тогда, в 1960 году, район между Чемберленом и Касл-Роком представлял собой чуть
ли не дебри, где заблудиться можно было запросто.
Глава 4
В то утро Верн Тессио был занят раскопками у себя под
крыльцом.
Как только он нам это сообщил, мы сразу поняли, в чем дело,
однако постороннему необходимо пояснение. Дело в том, что Верн Тессио находился
примерно на одном интеллектуальном уровне с Тедди Душаном, а его братец Билли –
еще ниже, но об этом позже. Сначала нужно объяснить, что за раскопки устроил
Верн под крыльцом своего дома.
Четыре года назад, когда ему было восемь, Верн закопал там
кувшин емкостью в кварту, наполненный мелочью. Он был тогда помешан на пиратах:
крыльцо стало его бригантиной, а закопанный кувшин – пиратским кладом. Верн
забросал то место опавшими листьями, скопившимися за долгие годы под крыльцом,
отметил его на самодельной карте, которую тут же сунул куда-то в игрушки, и
начисто забыл о «кладе». Вспомнил он о нем примерно через месяц, когда
потребовались деньги на кино или что-то другое, и принялся разыскивать карту.
Выяснилось, что матушка его успела произвести за это время две или три
генеральные уборки и, разумеется, пустила карту на растопку кухонной печи,
вместе со старыми газетами, фантиками и комиксами. По крайней мере, такой вывод
сделал Верн, так и не обнаружив карты.
Тогда он попытался восстановить ее по памяти. Это вроде бы
удалось, однако, раскопав нужное место, он там ничего не отыскал. Верн принялся
копать чуть справа, потом чуть слева – ничего. На следующий день наш умник
продолжил поиски все с тем же результатом. И так на протяжении четырех лет.
Четырех лет, вы только себе представьте! Не знаешь, смеяться над ним или
рыдать.
Раскопки стали для Верна чем-то вроде мании. Начавшись под
крыльцом, они продолжились и под верандой футов в сорок длиной и в семь
шириной. Перекопав там каждый сантиметр по два-три раза, Верн так и не нашел
кувшина. Тем временем размеры «клада» в его сознании неуклонно росли. Поначалу
он говорил нам с Крисом, что мелочи там было доллара на три, через год сумма
увеличилась до пяти долларов, а не так давно Верн заявил, что мелочи там
находилось где-то на десятку, по самым скромным подсчетам.
Неоднократно мы пытались растолковать Верну то, что было
ясно с самого начала: брат его, Билли, знал о «кладе», он его и выкопал. Верн,
однако, отказывался этому верить, хоть он и ненавидел Билли примерно так же,
как арабы ненавидят евреев, и, вероятно, будь он председателем суда присяжных,
то с удовольствием приговорил бы братца к смертной казни, если бы тот попался
на мелкой краже в супермаркете. Черт побери, Верн даже не хотел спросить об
этом у Билли напрямую! Возможно, он подсознательно страшился услыхать в ответ:
«Ну, разумеется, я его выкопал, болван ты этакий. Там было больше двадцати
баксов, и я истратил все, до последнего цента!» Верн каждую свободную минуту
тратил на раскопки (разумеется, когда поблизости не было Билли) и вылезал
из-под крыльца со спутанными волосами, в измазанных джинсах и, конечно, с
пустыми руками. Мы дали ему прозвище «Тессио-кладоискатель». Мне кажется, что и
летел-то он в тот день как на пожар не столько чтобы рассказать нам
ошеломляющую новость, сколько затем, чтобы показать, что бесконечные раскопки в
конце концов хоть к чему-то привели.
Итак, в то утро Верн проснулся раньше всех, поел на завтрак
кукурузных хлопьев и, не имея более достойного занятия, решил еще немного
покопаться под крыльцом. Вдруг наверху хлопнула дверь. Верн замер: если это
отец, он тихо вылезет из-под крыльца, но если это Билли, то ему следует
переждать, пока тот со своим приятелем Чарли Хогеном куда-нибудь не смоется.
По веранде заходили двое, затем Верн услыхал голос Чарли
Хогена:
– Господи, Билли, что же теперь делать?
Верн насторожился. Чарли Хоген, один из самых крутых парней
Касл-Рока, водивший дружбу с самим «Тузом» Меррилом и с Чамберсом по прозвищу
«Глазное Яблоко», говорил со слезами в голосе, словно напроказивший молокосос,
которого отец вот-вот выпорет ремнем!
– Что делать, что делать! – передразнил его Билли. – А
ничего не делать!
– Нет, что-то сделать надо… – Они уселись на ступеньки,
совсем рядом с тем местом, где затаился Верн. – Ты его видел?
То, как это было произнесено, заставило Верна содрогнуться.
Быть может, Билли с Чарли напились и сбили кого-нибудь машиной? Он старался не
дышать и, не дай Бог, не зашуршать листьями, которых вокруг было полным-полно.
Ведь если эти двое обнаружат, что он подслушивает, ему конец!
То, что он услышал дальше, вогнало его в дрожь.
– Нам-то что до этого? – заговорил Билли Тессио. – Пацан мертв,
так что ему тоже все равно. Скорее всего, его даже не найдут.
– Это тот самый, про которого говорили по радио, – заметил
Чарли. -Ну, как же его? Брокер, Бровер, Бловер? Вот блин, забыл… Должно быть,
его поездом переехало.
– Точно. – Чиркнула спичка, и мгновение спустя потянуло
табачным дымом. – Ну и видок у него… Немудрено, что ты сблевал.
Чарли Хоген не ответил, но Верн нутром почувствовал, что он
смущен.
– Хорошо хоть телки его не видели, – проговорил через
какое-то время Билли, хлопнув Чарли по спине. – Растрепали бы до самого
Портленда… Правильно мы сделали, что быстренько оттуда смылись. Как думаешь, им
ничего не показалось подозрительным?
– Да нет, – ответил Чарли. – Мари вообще терпеть не может
ездить по шоссе мимо кладбища: она до смерти боится привидений. – Он хохотнул,
но тут же в его голосе опять послышались истерические нотки: – Боже ты мой,
лучше бы мы вообще не угоняли эту тачку! Пошли бы в дискотеку, как и
собирались…
