Спуститься я решил по задней лестнице, чтобы лишний раз не
встретить старика, однако эта предосторожность была напрасной: отец все еще
разбрызгивал бесполезную уже влагу в саду, задумчиво уставясь на сотворенную им
радугу.
Пройдя по Летней улице, я пересек пустырь и вышел к Карбайн
– туда, где теперь находится редакция касл-рокского «Зова». К тротуару
подрулила машина и из нее вылез Крис со скаутским рюкзаком в одной руке и такой
же, как у меня, скаткой из одеял в другой.
– Благодарю, мистер, – бросил он водителю, подбегая ко мне.
На шее у него болталась скаутская фляга. Глаза Криса блестели.
– Ух, Горди, что я тебе сейчас покажу! – возгласил он.
– Что же?
– Пойдем-ка вон туда, – он указал на узкое пространство
между ресторанчиком и касл-рокским универмагом.
– Да что случилось, Крис?
– Пойдем, говорю тебе!
Он бросился в переулок, и после секундного размышления я
последовал за ним. Проход между двумя зданиями сужался, оканчиваясь громадной
кучей мусора, старых газет, битых бутылок и прочей дребедени. Крис, а за ним и
я, перебрался через кучу и свернул за угол ресторанчика, где наконец
остановился. Восемь или девять мусорных бачков, выстроенных в шеренгу, будто
солдаты на параде, распространяли ужасающее зловоние.
– Местечко погаже ты не мог выбрать? – скорчил я гримасу. –
Ну, нет уж, Крис, уволь…
– Давай руку, – не понял он, что это меня покоробило.
– Не в этом дело. Меня сейчас вывернет наизнан…
Слова застряли у меня в горле, и я немедленно забыл про
вонь: в руках у Криса, который уже успел распаковать свою поклажу, был
громадный черный пистолет с деревянной рукояткой.
– Ну, кем ты хочешь быть: Одиноким Рейнджером или
Сиско-кидом? – осведомился Крис, расплываясь в довольной ухмылке.
– Господи, Боже мой! – только и смог выдохнуть я. – Ты где
его добыл? – Упер из письменного стола папаши. Сорок пятый калибр!
– Ага, вижу… – На самом деле это мог быть и тридцать
восьмой, и даже триста пятьдесят седьмой калибр – я перечитал все вещи Джона
Макдональда и Эда Макбейна, но настоящую «пушку» видел только раз, у констебля
Баннермана, да и то в кобуре. Он ее оттуда никогда не вытаскивал, вопреки всем
нашим просьбам.
– Послушай, тебе же твой старик башку открутит, тем более,
что, как ты говоришь, он не в своей тарелке. Вернее, как раз в своей…
В глазах у Криса заплясали чертики:
– Вот это-то и хорошо, дружище: он с приятелями засел
накрепко у Харрисона. Они там уже выжрали бутылок шесть, а может, и все восемь,
и останавливаться на этом явно не намерены. Похоже, этот «штопор» у него не
менее чем на неделю, так что он ничего не узнает. Алкаши вонючие…
Крис закусил губу. Единственный из нашей компании, он
никогда не брал в рот ни единой капли, даже чтобы показать, что он уже мужчина.
Когда его на этот счет подначивали, он отвечал, что взрослый-то он взрослый, но
уподобляться своему папаше категорически не желает. Однажды он мне поведал по
секрету (это было после того, как близнецы Деспейны приволокли украденную у
отца коробку с шестью банками пива, и все принялись потешаться над Крисом,
который отказался сделать хоть один глоток), что пить он просто-напросто
боялся. Его родитель не просыхал теперь уже круглыми сутками, старший брат
изнасиловал ту девицу, будучи пьяным в стелъку, а «Глазное Яблоко», вместе с
«Тузом» Меррилом, Чарли Хогеном и Билли Тессио, тоже надирался весьма
регулярно. То же самое, сказал Крис, будет и с ним, если он хоть раз
притронется к бутылке. Вы, наверное, будете смеяться над двенадцатилетним
пацаном, который до смерти боится превратиться в алкоголика, однако Крису было
не до смеха. Абсолютно не до смеха. Он очень много размышлял о подобной
перспективе, и она беспокоила его всерьез.
– А патроны к нему есть? – спросил я.
– Девять штук – все, что было в коробке. Он часто спьяну
постреливает по пустым консервным банкам, так что мы можем их использовать – он
подумает, что расстрелял все сам.
– Он заряжен?
– Нет, конечно! Ты что, меня за идиота держишь?!
Я взял пистолет. Ощущая его приятную тяжесть в ладони, я
представил себя Стивом Кареллой из 87-го участка, преследующим того подонка,
Хеклера, или, быть может, Мейера с Клинтом после того, как они очистили
очередную квартиру. Прицелившись в один из мусорных баков, я плавно нажал на
курок. БА-БАХ!!!
Из дула вырвался язычок пламени, запястье пронзила боль от
отдачи, сердце у меня подскочило и затрепетало где-то возле глотки. В покрытой
слоем ржавчины стенке бачка зияла громадная дыра.
– О, Боже! – вырвалось у меня.
От неожиданности, а может, и от страха Крис бешено
захохотал.
– Ну, ты даешь! – заорал он. – Гордон Лашанс устроил пальбу
в Касл-Роке! Вот это да!
– Заткнись! – прикрикнул я, хватая его за рукав. –
Сматываемся отсюда!
Мы ринулись прочь, и в ту же секунду Френсин Таппер в белом
фартуке официантки высунулась из задней двери ресторанчика:
– Кто это сделал? Какой мерзавец вздумал ту взрывать
хлопушки?
Боже, как мы мчались! Пробежав через захламленные дворы
нескольких магазинов, мы перемахнули через дощатый забор, при этом занозив
ладони, и наконец выскочили на Каррен-стрит. На бегу я кинул Крису пистолет.
Он, не переставая хохотать, каким-то образом поймал его и умудрился сунуть
назад в рюкзак. Свернув на Карбайн-стрит, мы перешли на шаг: бежать по такой
жаре, сломя голову, было невмоготу, к тому же выглядели мы слишком
подозрительно. Криса все еще разбирал смех.
– Поглядеть бы тебе в тот момент на свою физиономию,
дружище! – Он остановился, хохоча и хлопая себя по ляжкам. – Зрелище на миллион
долларов, ей-богу!
– Зараза, вот ты кто! Признайся, ведь ты знал, что он
заряжен?! Из-за тебя я теперь влип: эта сучка Таппер наверняка меня узнала.
– Глупости, она подумала, что это всего лишь хлопушка. К
тому же ты отлично знаешь, что она не видит дальше собственного коса.
Воображает, что очки испортят ее миленькую мордаху. Ха, будто такую харю можно
чем-то еще испортить!
Крис согнулся пополам от нового взрыва хохота.
– Да наплевать мне на ее харю! Учти, Крис, это тебе даром не
пройдет. – Да ладно, Горди, успокойся. – Он обнял меня за плечи. – Вот те крест
на пузе, я и понятия не имел, что он заряжен! Клянусь матушкой! Я взял его из
папашиного стола, а он, прежде чем положить его туда, всегда вытаскивает
обойму. На этот раз он, вероятно, был в этот момент слишком накачан.
– Ты правда не заряжал его?
