– Конечно, нет.
– Клянись, что если ты мне врешь, то твоя мать будет гореть
в аду. Ну, клянешься?
– Клянусь.
Перекрестившись, он трижды сплюнул через левое плечо.
Физиономия у него при этом была такой честной и открытой, словно у мальчика,
поющего в церковном хоре, но когда мы приблизились к дожидавшимся нас возле
хижины Верну и Тедди, смех снова разобрал его. Он, конечно, рассказал им, как
все было, и как только хохот стих, Тедди поинтересовался, а за каким,
собственно, дьяволом ему понадобилось оружие.
– Да ни за каким, – ответил Крис. – А вдруг нам
повстречается медведь или еще какое чудо-юдо? К тому же с пистолетом в лесу
ночью как-то спокойнее.
Последний довод убедил нас. В отличие от Тедди, Крис, самый
крутой парень в нашей команде, мог не опасаться, что кто-то назовет его
трусоватым.
– Ты не забыл поставить палатку у себя в поле? – поинтересовался
Тедди у Верна.
– Не забыл, и даже зажег внутри фонарик, чтобы все думали,
что мы там.
– Вот молодец! – похлопал я Верна по плечу, и тот расплылся,
довольный похвалой.
– Ну, тогда пошли, – сказал Тедди. – Пора: уже почти
двенадцать.
Крис поднялся первым. Мы окружили его.
– Пойдем по полю Бимана до бензоколонки Сонни, затем мимо
мебельного магазина и свалки выйдем к железнодорожным путям, а там от эстакады
и до Харлоу недалеко, – сказал он.
– Как думаешь, это далеко? – спросил Тедди.
Крис пожал плечами.
– Миль двадцать, по меньшей мере. Правда, Горди?
– Если не все тридцать.
– Пусть тридцать, мы все равно там будем завтра к полудню,
если, конечно, никто из нас не накладет в штаны.
– Тут нет засранцев, – поспешил заверить Тедди.
Мы с некоторым сомнением переглянулись.
– Мя-я-я-у, – мяукнул Верн и тут же громко пукнул.
Все грохнули от хохота.
– Ладно, ребята, пошли, – Крис вскинул на плечо свой рюкзак
и зашагал впереди. Остальные последовали за ним.
Глава 10
Когда мы, наконец, прошли через поля Бимана и вскарабкались
на насыпь эстакады, где Большое Южное шоссе пересекается с Западно-мэнской
автострадой, нам пришлось скинуть рубашки и обвязаться ими вокруг пояса. Пот
лил с нас ручьями. С эстакады мы осмотрели окрестности, выбирая наиболее
удобный путь.
До самой старости я не забуду ту минуту. Часы были у меня
одного -дешевенький «Таймекс», полученный мною год назад в качестве премии за
успешную торговлю лечебной мазью «кловерин» (я подрабатывал тогда в аптеке).
Обе стрелки замерли на верхней цифре. Солнце стояло в зените, задавшись,
очевидно, целью спалить все живое здесь, внизу. Мозги наши потихоньку
плавились.
Сзади нас, на склоне холма Касл-вью, раскинулся наш
городишко Касл-Рок. Чуть ниже протекала Касл-ривер, возле которой трубы
ткацко-шерстяной фабрики выбрасывали в небо клочья дыма того же цвета, что и
пистолет Криса. Фабрика со страшной силой гадила не только в воздух, но и в
реку. Слева от нас располагался большой мебельный магазин Джолли, а прямо, параллельно
Касл-ривер, блестела под палящим солнцем железнодорожная колея. Справа
раскинулся громадный, заросший густым кустарником пустырь (теперь там все
расчищено, и по воскресеньям, в два часа пополудни, проходят мотогонки). На
горизонте возвышалась старая, давно заброшенная водонапорная башня. Было в этом
мрачном, обшарпанном сооружении нечто зловещее.
Мы невольно залюбовались открывшимся видом, но Крис
нетерпеливо нас поторопил:
– Пойдем же, мы теряем время.
Под ногами у нас был шлак, и очень скоро черная пыль
намертво въелась в носки и кроссовки. Верн что-то замурлыкал себе под нос,
однако вскоре замолчал, и слава Богу: не хватало только этой пытки для ушей.
Фляги догадались захватить лишь Крис и Тедди. Мы поминутно к ним
прикладывались. – Наполним их на свалке: там есть кран, – сказал я. – Вода туда
подается из колодца в сто девяносто футов глубиной, поэтому пить ее можно. По
крайней мере, отец так говорил.
– Вот и отлично, – отозвался Крис, ставший общепризнанным
ведущим нашей экспедиции. – К тому же, пора сделать пятиминутный привал.
– А как насчет перекусить? – брякнул вдруг Тедди. – Держу
пари, никто и не додумался захватить что-нибудь пожрать. Я-то точно не
додумался… Крис остановился.
– Вот, дьявол! – стукнул он себя по лбу. – И я ничего не
взял. А ты, Горди?
Я покачал головой, сам удивляясь собственной глупости.
– Ты как, Верн?
– Искренне сожалею, – ответил тот, – но и я пустой.
– Что ж, – вздохнул я, – давайте глянем, сколько у нас
денег.
Расстелив рубаху на землю, я высыпал на нее свою мелочь –
шестьдесят восемь центов. Монетки ярко блестели под ослепительными солнечными
лучами. У Криса оказалась мятая долларовая бумажка и пара одноцентовиков. Тедди
высыпал два четвертака и еще два пятака. У Верна оказалось только семь центов.
– Два тридцать семь, – сосчитал я деньги. – Жить можно. В
конце дороги к свалке есть магазинчик. Кому-то придется отправиться туда и
принести гамбургеров с тоником, пока остальные будут отдыхать.
– Кто пойдет? – спросил Верн.
– Решим, когда доберемся до свалки. Идем.
Я ссыпал деньги в карман куртки и уже завязывал ее на поясе,
когда Крис закричал:
– Поезд идет!
И правда – звук приближавшегося поезда уже был слышен, но
чтобы окончательно убедиться, я дотронулся до рельса: он мелко дрожал.
– Парашютистам приготовиться к прыжку! – заорал Верн и тут
же, головой вниз, покатился по насыпи. Игра в парашютистов была его второй
манией, для чего он использовал любое место, подходящее для мягкого приземления:
стог сена или вот эту, поросшую жухлой травой насыпь.
Крис прыгнул вслед за ним. Поезд, идущий, очевидно, в
Льюистон, был уже совсем близко, однако Тедди вместо того, чтобы спрыгнуть,
повернулся к нему лицом. Толстые стекла его очков поблескивали на солнце,
длинные волосы упали на глаза.
– Тедди, ты что? – заорал я. – Давай, прыгай!
– И не подумаю. – В глазах его был такой знакомый,
сумасшедший блеск. – Что такое грузовики по сравнению с поездом?! Вот где
настоящий риск… Ну, сейчас я ему покажу!
– Ты что, офонарел?! Он же тебя раздавит всмятку!
– Это совсем как высадка в Нормандии! – кричал мне Тедди,
балансируя на рельсе.
