– Нас здесь четверо. «Глазное Яблоко», – продолжил я с
угрозой. -Только попробуйте!
– И попробуем, малыш, попробуем, – с усмешкой ответил тот.
Ветви у него за спиной зашевелились, и на поляне появились, ругаясь и
отплевываясь от заливающей лицо воды, Чарли Хоген и брат Верна, Билли. Внутри у
меня все похолодело, когда вслед за этими двумя из-за кустов вылезли Джек
Маджетт, «Волосан» Бракович и Вэнс Дежарден.
– А вот и мы, – ухмыльнулся «Туз», – так что вы, ребятишки,
давайте-ка…
– ВЕРН!!! – заорал вдруг Билли Тессио, багровея и сжимая
пудовые кулачищи. – Ах, ты, сучонок! Так ты подслушивал, да? Ты сидел под
крыльцом, да?!
Верн затрясся, а Чарли Хоген ласково проговорил:
– Ну, что, змееныш, доигрался? Сейчас узнаешь, как шпионить
и подглядывать. Сейчас твой братец тебе покажет, как совать нос в чужие дела, а
я еще добавлю.
– Да ну-у? – внезапно выступил Тедди. Глаза его за толстыми
стеклами очков сверкнули в безумной ярости. – Вот только троньте его или
кого-нибудь из нас! Ну же, рискните! Вы же такие взрослые, сильные, попробуйте!
Давайте!
Билли и Чарли уговаривать не пришлось: с угрожающим видом
они вместе двинулись вперед. Верн задрожал еще сильнее, однако с места не
пошевелился: бок о бок с ним стояли его друзья, с которыми он столько вынес,
которые добирались сюда с ним вместе отнюдь не на автомобилях.
Внезапно «Туз» положил ладони на плечи Чарли и Билли,
осаживая их. – А теперь послушайте меня, – спокойно сказал он, обращаясь к нам,
словно учитель к непонятливым ученикам. – Нас больше, чем вас, к тому же, мы
гораздо сильнее. Мы даем вам шанс: исчезните отсюда, куда – не наше дело. Чтоб
через минуту вас тут не было! Усвоили?
Братец Криса хохотнул, а «Волосан» похлопал «Туза» по плечу,
одобряя его великодушие. Тем временем «Туз» продолжал с улыбкой удава,
вздумавшего побеседовать с кроликом, прежде чем сожрать его на ужин:
– Давайте, сваливайте отсюда, а его мы заберем с собой.
Вздумаете упираться – надерем вам задницу, а его так или иначе заберем. К чему
вам лишние неприятности, мальцы? Кроме того, – добавил он с видом человека,
пытающегося лишь восстановить справедливость, – это ведь Билли и Чарли его
нашли, поэтому, ха-ха, все почести по праву должны достаться им.
– Да они перетрусили как зайцы! – оборвал его Тедди. – Верн
все нам рассказал: они себя не помнили от страха. – Он состроил гримасу ужаса,
пародируя Чарли Хогена – было очень похоже. – «Господи, Билли, что же теперь
делать? О Боже, Билли, лучше бы мы вообще не угоняли эту тачку! Какой кошмар,
Билли, какой ужас. Взгляни-ка, Билли, я, кажется, описался…»
Этого Чарли стерпеть уже не мог. Физиономия его перекосилась,
однако что-то все же удержало его от того, чтобы немедленно растерзать Тедди.
– Не знаю, как тебя зовут, сучонок, – сдавленно проговорил
он, – но попадешься ты мне еще…
Я скосил глаза на Рея Брауэра: тот лежал, все так же
уставясь таинственным «нормальным» глазом в затянутое тучами небо, как будто
происходящее вокруг его совершенно не касалось. Гром продолжал погромыхивать,
но ливень стал уже стихать.
– А ты, Горди, что скажешь? – обратился ко мне «Туз»,
придерживая Чарли за локоть и при этом напоминая опытного дрессировщика,
сдерживающего разъяренного тигра. – Есть же в тебе что-то от брата, а он был
вполне разумным парнем. Скажи своим дружкам, чтобы отвалили. Четырехглазый
оскорбил Чарли, поэтому тот должен ему ответить, но только так, слегка, ну, а
потом разойдемся по-хорошему. Договорились?
Напрасно он упомянул о Денни. До этого я был готов
поторговаться с ним, сказать «Тузу», что, как тому и без меня известно, Билли и
Чарли струсили и сами отказались от своего права «первооткрывателей», Верн это
слышал собственными ушами, а значит, ни они, ни тем более их дружки не обладают
в отношении тела никакими преимуществами. Вывод: тело Рея Брауэра по праву
наше, мы выстрадали это право на мосту через Касл-ривер, когда нас с Верном
едва не сшибло поездом, на свалке, где мы схлестнулись с Майло Прессманом и его
идиотом-суперпсом Чоппером, в пруду, где нас чуть не сожрали пиявки. Да и
вообще… Короче говоря, я собирался урезонить его, чтобы все было по-честному.
Шансов, конечно, было мало, но может, в чем-то он со мной и согласился бы.
Однако он ни к селу ни к городу приплел сюда Денниса, и вместо увещеваний у
меня, помимо моей воли, вырвался мой собственный смертный приговор:
– А пошел-ка ты к такой-то матушке, дешевка, раздолбай
говенный! Нижняя челюсть у «Туза» отвисла, образуя идеальной формы овал:
Услыхать такое – и от кого?! – ему, наверное, в жизни не
доводилось. Все прочие представители обоих враждебных сторон также уставились
на меня, ушам своим не веря.
Из оцепенения нас вывел Тедди радостным воплем:
– Вот это да! Молодец, Горди, круто ты его!
Я и сам не мог поверить, что такое ляпнул. Словно в
кульминационный момент пьесы пьяный актер сморозил со сцены такое, что не лезло
ни в какие ворота. Мы не знали оскорбления страшнее, чем «дешевка», даже если
оставить в стороне упоминание о «матушке». Краем глаза а заметил, как Крис,
сбросив с плеч рюкзак, лихорадочно принялся рыться в его недрах, но для чего –
я в тот момент еще не понял.
– Славно, славно… – оправился от потрясения «Туз». – Что ж,
мужики, приступим. Кроме Лашанса никого не трогать, им же я сам займусь. Руки
ему переломаю, гадине.
Я похолодел. Не так, как тогда, на мосту, но это, наверное,
потому что страха уже почти не осталось. До меня как-то сразу дошло, что он не
шутит, он действительно собирается переломать мне руки. Много лет прошло с тех
пор, но и теперь у меня нет ни малейшего сомнения в том, что именно так Он и
намеревался поступить.
Они медленно приближались сквозь дождевую пелену. Джеки
Маджетт вытащил из кармана ножик-выкидуху и нажал на кнопку. Шестидюймовое
лезвие сверкнуло под слабыми лучами уже начавшего пробиваться сквозь тучи
солнца. Верн с Тедди по обеим сторонам от меня храбро приняли боевую стойку,
при этом на лице у Верна отразилось мужество отчаяния. Тедди же не унывал
нисколько.
Парни приближались, выстроившись в линию, шлепая армейскими
ботинками по размытой дождем земле. Тело Рея Брауэра лежало у наших ног, словно
огромной ценности трофей, который мы решили защищать до последнего. Я
приготовился ударить первым, когда в руке у Криса тускло блеснула вороненая
сталь.
БА-БАХ!!!
Боже, что за звук! До сих пор он сладостной мелодией звучит
у меня в ушах. Чарли Хоген высоко подпрыгнул на месте; «Туз» Меррил мгновенно
перевел взгляд с меня на Криса, при этом челюсть у него снова отвалилась;
«Глазное Яблоко» выглядел так, словно его пыльным мешком ударили. Тем не менее,
очнулся он первым:
– Эй, Крис, это же отцовская «пушка»! Да он тебе руки-ноги
повыдергивает…
