Может быть, поэтому он так отнесся к Аиде – полюбил ее с самой первой встречи. Ведь эта женщина хотела сохранить место, где они с мужем так преданно любили друг друга. Сердце Джека сжалось в груди. Как сквозь сон, он услышал, как Джим прокричал очередной номер, и записал его. У него разболелось горло.
Он знал, что сделает все, что может, чтобы помочь Аиде сохранить ее землю и замок, которые были дороги ее мужу. Но почему же ему хотелось как можно скорее и как можно дальше убежать от места, где жили они с Эммой? Может быть, из-за лжи, которая появилась в их жизни.
Шотландия была далеко. А Джек так устал убегать.
Он строил свои планы, подготавливал разрешение на производство работ, давал себе слово, что начнет работать в течение месяца. Но дело было в том, что он уже не хотел уезжать. Каждую ночь ему снилось, что он остается, гуляет по пляжу, плещется в теплых волнах, ходит смотреть старые, почти стертые фильмы, держит за руку странную, необычную, прекрасную женщину. Женщину, которая, очевидно, завоевала сердце его убитой горем дочери.
«Оставайся», – сказала Стиви.
Романов ценил его. И Франческа, и сотрудники конструкторского бюро чувствовали, что он предал их своим уходом, и, возможно, будут злорадствовать, видя его проигрыш.
Возмездие пришло с неожиданной стороны. Разрывавшие его противоречия были наказанием за то, что он не умел любить с самого начала. Если бы Эмма не была несчастна с ним, она не пошла бы по тому пути, который она выбрала. Он помнил, что говорила ему Мэделин, – заторможенная от лекарств, истерично плакавшая.
Он все понял: когда Мэделин вела машину вниз по неровной и ухабистой проселочной дороге, Эмма в ярости ударила ее по лицу, и она от неожиданности и боли потеряла контроль над управлением. Джек не хотел слушать ее тогда, не хотел слышать и теперь. Ему нужно было оберегать память Эммы. Он и теперь будет это делать, потому что это необходимо, ради Нелл.
Однако сейчас, выходя из-за деревьев и увидев, что навстречу им идет тетя Аида, в глазах которой столько доброты и мудрости, Джек подумал о Мэделин и ощутил боль в душе, говорившую ему, что, возможно, он все это время обвинял не того, кто был виноват.
– Хэлло, Джек, – сказала Аида, крепко пожимая ему руку. – Благодарю вас за то, что вы так много времени отдаете этому месту. Это же ваш отпуск… Я просто не должна отнимать вас у пляжа и Нелл…
– Все в порядке, Аида, – сказал он. – Это такое прекрасное место, и я сделаю все возможное, чтобы помочь вам спасти его.
– Я пойду, погружу оборудование в машину, – сказал Джим. – У меня сегодня билеты на игру «Ред Соке», и я должен поспешить вернуться. Всего хорошего, Джек. Рад был встрече, Аида.
– Я тоже, Джим, огромное вам спасибо, – ответила она, пожимая его руку. – А мы, может быть, выпьем чаю? – спросила она Джека.
– Спасибо, с удовольствием, – ответил он и проследовал за ней в ее маленький домик.
Домик вполне соответствовал студии художника, с небольшой кушеткой, стоявшей у стены за мольбертом и столом. Она вышла во двор, чтобы наполнить водой из источника медный чайник, потом поставила его на плиту. Они сидели в креслах с прямыми спинками за выщербленным дубовым столом, испещренным следами красок. У нее были элегантные и ловкие руки, с немного испачканными краской суставами пальцев и ногтями, как у Стиви.
– У вас такая уверенная дочь, – сказала она, глядя на Джека, будто оценивая его.
– Спасибо. Я это знаю.
– У нее есть собственное мнение. Я просто не могла поверить, что она предприняла для поисков Стиви – и ведь нашла ее. И это было с ее стороны смело – постучать в ее дверь.
– Она в тот день так разодрала себе колени, просто ужасно, – сказал Джек, вспоминая. – Она пришла домой вся в царапинах и залепленная пластырем. Стиви перевязала ее. Но меня поразило при виде Нелл то, что она действительно должна была стремиться к чему-то очень сильно, чтобы упасть таким образом и остаться целой.
– Как вы думаете, к чему она стремилась? – спросила Аида.
Чайник засвистел, она налила в кружки горячую воду.
Джек не ответил. Вопрос повис в воздухе, потом отпал сам собой. Было что-то нереальное в этом визите – все казалось очень ясным и имевшим смысл – или же смысла не было ни в чем. Он увидел висевшие на стене черно-белые фотографии Аиды в молодые годы – высокая, худощавая, артистичная молодая женщина в разных позах и в различной одежде, а иногда обнаженная…
– Это работы Вэна, – сказала она. – Он был талантлив. Великий актер, но он мог бы стать не менее великим фотографом. Это вот он…
Джек проследил за ее взглядом, обращенным к серии фотографий крупного, полного мужчины с большим носом, выдающимся подбородком и очень темными глазами. В костюмах Яго на одной фотографии и Фальстафа – на другой, он, казалось, чувствовал себя так естественно – страстный, экспрессивный, энергичный. Джек уловил сходство с Генри и вполне смог представить Вэна в роли морского офицера.
– Отец Генри, – сказал Джек.
– Да. Они обожали друг друга, но у них было мал» времени, чтобы проявить свои чувства. Я убеждена, что в каждом бою Генри сражался за своего отца.
– Он ведь женился?
– Да. После столь долгого времени. Его мать сильно болела и всегда говорила ему о своих страданиях. Это была ее привилегия, но это ужасно навредило ему. Он никогда не был уверен, что можно любить кого-то и этот любимый не будет страдать.
Джек закрыл глаза, подумав о том, что он тоже приносит страдания, сам запутался и запутал других.
– Он такой… – Глаза Аиды затуманились слезами. – Он в этом плане полная противоположность Стиви, хотя они очень похожи друг на друга.
– Что вы имеете в виду?
– Я уже говорила, что у родителей Стиви был идиллический брак. Один из таких, которые бывают редко. Мой брат был поэтом, спокойным и мягким, и очень проницательным. Моя невестка была художницей и историком искусств… Они были, используя это ужасно избитое выражение, родственными душами. Они – эталон для Стиви. Она так сильно верила в любовь, желая, чтобы у нее было все так же, как у родителей.
– Может быть, любви и вовсе нет, – сказал Джек, удивляясь горечи в своем сердце.
– О, нет, я знаю, что она есть, – возразила Аида.
– Потому что она была у вас с Вэном?
Она кивнула:
– У нас обоих был первый неудачный опыт. Делаются ошибки, и люди причиняют друг другу боль. Это трагично – боль, страдания, утрата веры в жизнь. Но любовь существует – это правда. Вы находите ее, или она находит вас… и это происходит.
– Поэтому вы и хотите сохранить этот замок, это место, не так ли? – спросил Джек. – Потому что здесь вы с Вэном любили друг друга?
Аида кивнула.
