Книга Созвездие верности, страница 6. Автор книги Луанн Райс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Созвездие верности»

Cтраница 6

Зеб всегда ёжился, когда представлял себе картину гибели отца. Он сидел за штурвалом, перевозя двух друзей на турнир по гольфу. Один из них уцелел и сказал потом Зебу: «Твой отец погиб так же, как жил: занимаясь любимым делом и управляя самолетом подобно королю неба. Он погиб как настоящий мужчина».

Как настоящий мужчина… Зеб сжимал руль и гадал, мог ли он так называть себя сейчас, когда перестал летать в космос. Несомненно, отец высмеял бы его, если б узнал об этом, ведь возня в новой лаборатории не шла ни в какое сравнение с ощущением свободы полета. Столько воды утекло, а Зеб по-прежнему видел, как отец горестно качает головой, осуждая его жизнь.

– Эй! – снова позвал он сына. – Может, проснешься для разнообразия?

Майкл повернулся и еще глубже упрятал голову в свой рюкзак.

– Майкл, поговори со мной. Расскажи о своих мечтах и надеждах. Спроси меня о смысле жизни. Именно этим и занимаются отцы с сыновьями, когда едут через всю страну – обмениваются мнениями по разным непростым вопросам. Ну, давай же, повесели папашу.

– Я устал, пап, – проворчал Майкл.

– С чего это вдруг? Ты дрыхнешь уже сорок восемь часов. У тебя же было достаточно времени, чтобы как следует отдохнуть, ведь ты перестал ходить в школу – когда это было – в апреле, не так ли?

Молчание и сопение. Если бы Зеб бросил учебу, отец недолго думая просто пришил бы его. Сначала он поднял бы его на смех, а потом дал бы пинка под зад и выставил из дома. Зебу даже чудился его надменный голос: «Не хочешь ходить в школу, будь по-твоему. Тогда найди работу. Плати за себя. Встань на ноги».

Может быть, Зебу нужно было сказать то же самое Майклу? Что, если методы его отца в этом случае – наилучшее решение? Разбудить сына и строго побеседовать с ним. Объяснить ему, что они ехали в Коннектикут, где жил его дед, бывший учитель старой закалки, и что там ему не поздоровится, очень сильно не поздоровится.

– Лошади, – вместо этого сказал Зеб, заметив на поле двух гнедых жеребцов. Если Майклу что и нравилось, так это лошади. Но сейчас парнишка даже не пошевелился.

– Ну и ладно, – буркнул Зеб. – Давай похрапывай. Проспишь всю дорогу – проспишь всю свою жизнь, приятель.

Когда Зеб был пацаненком, отец называл его вторым пилотом. Он учил его смотреть по сторонам на перекрестке и говорить «путь свободен», прямо как на летном поле. Почему-то он предполагал, что они с Майклом достанут атлас дорог и будут планировать свой маршрут, заезжая по пути в Большой каньон, скотные дворы, «Грейсленд». И вот они вдали от Лос-Анджелеса, но ничего не происходит. Лишь пустота: черная дыра между отцом и сыном. Зеб мысленно вернулся почти на восемнадцать лет назад в Калифорнию, в день сложных преждевременных родов, когда он держал жену за руку и молился, чтобы ребенок выжил и был здоровым и счастливым…

Сегодня на дороге было мало машин; тень упала на капот их авто, и, выглянув из окна, Зеб наблюдал за краснохвостым сарычом, который держал в когтях пытавшегося вырваться кролика, пока птица не скрылась в лесу. Он опять подумал о Румер и вздрогнул, словно тот сарыч был ее посланником.

Зеба охватило беспокойство – в сотый раз за день. Взрыв в космосе хорошенько встряхнул его, все, что было у него в голове, переместилось в сердце. Тогда он ужасно перепугался и думал, что смерть не за горами. С тех пор жизнь изменилась: взрыв пробил в нем огромную дыру, и только поговорив с Румер, он мог залечить ее.

Он понимал, что прежних лет уже не вернешь; что им никогда не быть вместе. Но он должен был помириться с ней… или хотя бы попытаться. Именно поэтому он теперь и спешил в Коннектикут. Он надавил на педаль газа – стрелка спидометра сразу же метнулась за восемьдесят миль в час – чтобы удержать себя от проявления слабости и не повернуть назад.

Мыс Хаббарда, земля сестер. Зеб крутил руль и размышлял, каково будет снова встретиться с Румер, стоит ли ему говорить правду и станет ли она его слушать. Майкл что-то пробормотал во сне. Там, высоко наверху, выстланное невидимыми серебряными звездами голубое небо указывало им дорогу домой.

Глава 3

Куин Грейсон сидела в последнем ряду класса по ветеринарии – предлагавшейся в качестве курса по выбору в дополнение к биологии, – пристально глядя на свой экзаменационный листок и слушая оживленное скрипение карандашей своих однокашников. В них бушевало какое-то неистовое вдохновение. Похоже, всех детей просто раздирало на части от переизбытка ответов – они строчили так быстро, словно их жизнь зависела от того, как скоро им удастся выплеснуть на бумагу свои знания об оказании первой помощи животным.

Куин попыталась вчитаться в вопросы. Ее взгляд скользнул по словам. Ее мозг впитал их смысл, но ее сердце дало им от ворот поворот. Девочке не нравилось думать о щенках с глистами и о кошках, подавившихся рыбными костями.

– О нет! – воскликнула Куин, увидев рисунок канарейки с перебитым крылом. Ловля лобстеров для пропитания – одно, а уход за ранеными зверьми – уже совсем другое. Румер, доктор Ларкин, оторвалась от своих записей.

– Проблемы?

– Бедная канарейка, – всхлипнула Куин, и слезы защипали ей глаза. У нее было очень обострено чувство сострадания. Она считала это своей болезнью, такой же реальной, как, например, астма или сердечные шумы. Все началось в тот год, когда утонули родители Куин, и временами ее словно накрывало гигантской волной терзаний и мук.

Ученики дружно хихикнули, когда доктор Ларкин медленно встала со своего кресла и зашагала по проходу между партами. Она была небольшого роста, худенькая, в длинном светло-коричневом платье. Порой, когда она приезжала прямо из своего офиса в городской ветлечебнице, на ней был белый врачебный халат. Куин гадала, знала ли Румер о том, что дети осуждали ее чересчур простую одежду, тем самым словно заявляя, что сама хотела стать одним из своих драгоценных животных.

– В чем дело, Куин? – остановившись у ее стола, спросила доктор Ларкин.

– Она похожа на чью-то домашнюю зверушку, – ответила Куин, указывая на картинку с желтой птичкой, крыло которой было вывернуто под ужасным углом. Она закрыла глаза. – На что-то… любимое. Я не понимаю, как вы можете работать с этими калеками…

Сидевший перед нею мальчишка, Райан Хоуленд, прыснул со смеху:

– Это экзамен, Куин. Ты должна отвечать на вопросы, а не задавать их… К тому же люди едят пойманных тобою лобстеров. Они убивают их.

– Я разговариваю с доктором Ларкин, а не с тобой! – огрызнулась Куин и легонько толкнула его стул своим тяжелым башмаком.

– Эй, прекрати! – обернувшись к девочке, крикнул он. На его лице отобразилась смесь гнева и обиды.

Румер присела и посмотрела Куин в глаза. Куин знала, что она преподавала эту дисциплину от чистого сердца. У многих семей в Блэк-Холл были домашние животные, и Румер хотела привить детям чувство ответственности и заботы. Она подарила Куин взгляд, вопрошавший: «Ну и что же мне теперь с тобою делать»?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация