– У вас с Майклом дела идут на лад, – сказала она.
– Да, – ответил Зеб. – Точно.
Моральная поддержка была как нельзя кстати, но в ту секунду его больше всего волновала ее маленькая невесомая рука, от которой у него вдоль позвоночника расходились волны жгучей энергии.
Они представились одному из Китингов из семейства владельцев ресторана, а потом прошли к стойке бара. Бармен предложил взрослым сауэр фирменного приготовления, но все четверо предпочли заказать чай со льдом. Зеб поглядывал на Румер, мечтая о том, чтобы она снова прикоснулась к нему.
– Ты не пьешь, тетя Румер? – спросил Майкл.
– Очень редко, – ответила она. Майкл кивнул.
Пока молодые влюбленные подталкивали друг друга в бока, обмениваясь шутками про лобстеров и домашнее задание, Зеб пытался подобраться поближе к Румер. Он хотел погладить ее ладонь, потрогать ее кожу. Он сгорал от желания прижаться к ней и заключить в крепкие объятия. В ее глазах горел яркий огонек счастья. Но так ли это было на самом деле? Неужели для счастья ей хватило обеда с ним, Майклом и Куин?
Услышав из динамика свою фамилию, Зеб повел всех в обеденный зал. Там их приветствовала милая молодая особа и проводила к столику у окна. У девушки был слуховой аппарат и говорила она громче обычного, но как же она просияла, когда Румер перекинулась с ней парой фраз на языке жестов.
– Где ты этому научилась? – спросила Куин. Румер глянула на Зеба, и тот медленно покраснел.
– Расскажи ей, Зеб, – попросила она.
– Мы научились в детстве. Чтобы переговариваться по ночам, когда все уже спали.
– Из окон? – удивился Майкл.
Зеб кивнул, не сводя глаз с Румер. В настенной лампе мерцало пламя свечей, озаряя ее голубые глаза и согревая ее бледно-золотистые волосы; вспоминая те дни, когда он изучил язык жестов только для того, чтобы общаться с ней, и, наслаждаясь ее красотой, Зеб испытывал невероятное возбуждение.
– Она глухая, – сказала Куин Румер, – и ты знаешь, как разговаривать с ней. Хотя я здорова, раньше я тоже жила в своем замкнутом мире. И ты всегда знала, как поговорить со мной. Только ты одна.
– Ну, в твоем случае это было легко, – улыбнулась Румер.
– Такая уж у нас Румер, – поддакнул и Зеб.
– В каком смысле? – спросил Майкл.
– Она заботится обо всех и о каждом. Вот почему она самый лучший ветеринар в наших краях.
– Ну и льстец же ты, – отшутилась Румер.
Но она чувствовала, что говорил он от чистого сердца, и ей нравилось то, что он так хорошо знал ее; Зеб увидел, как у нее зарумянились щеки. Столько лет – со дня женитьбы на Элизабет – он ощущал себя пещерным затворником. Один, вдали ото всех, а вместо любви к окружающим – общение с высшими силами. Но теперь он находится на своей земле, в своей семье, и ему еще никогда не было так хорошо. Тут его больно уколола мысль об отъезде и возвращении на Западное побережье, и его взгляд метнулся к Румер. Разве он может снова ее бросить?
– Я знаю наверняка, что стану ветеринаром, – говорила меж тем Куин. – Буду лечить птиц и зверушек с наших берегов. Или учителем, как Сикстус. Преподавателем, который ловит лобстеров. Или преподающим ловцом лобстеров.
– Тогда тебе надо пойти в колледж, – сказал Майкл.
– И окончить школу, – добавила Румер. – Получить степень магистра… но не переживай, Куини. Ты на верном пути… твои пятерки – это первые шажки к заветной цели. Я так горжусь вами обоими.
Пытаясь сосредоточиться на беседе, а не на глазах Румер, Зеб посмотрел на Майкла.
– Я тоже. А что насчет тебя, Майкл?
– Меня?
– Ну, к примеру, Куин мечтает быть ветеринаром или учителем… а ты что скажешь?
– Наверное, мне тоже хотелось бы обучать других, – тихо ответил он. – Как дедушка. Или стать рыбаком.
– Мы могли бы ловить лобстеров где угодно, – сказала Куин. – И повидать мир.
– Точно. – Майкл улыбнулся Куин, и теплота из его глаз перенеслась прямиком в сердце его отца. – А далеко ли мы уплывем на твоей лодке?
– Ей нипочем любая непогода, – ответила Куин. – Но для дальних странствий нам наверняка понадобится второй мотор.
– Ого… вы двое уже навострились удрать? – обменявшись взглядами с Румер, спросил Зеб.
– Ну, если бы мы и захотели, то сделали бы это тайком, – признался Майкл.
– Не сейчас, мистер Мэйхью, – поддержала его Куин. – Сначала нам нужно отучиться в колледже.
– В общем, куда она, туда и я, – резюмировал Майкл. Зеб хотел было посмеяться над сыном, но выражение лица Майкла просто ошеломило его. Парень был предельно серьезен.
Подошла официантка, сверкнула улыбкой и спросила, интересуют ли их описания сегодняшних фирменных блюд. Наверное, кто-то ответил «да», потому что она начала рассказывать о гребешках и лобстерах в масле, однако, Зеб почти не слушал ее. Он размышлял.
Итак, его сын уже отправился в большую жизнь своим собственным путем. Турбины взревели, старт ракеты состоялся, а Зеб все прошляпил. Теперь официантка собирала заказы; когда подошла очередь Куин, Майкл взял ее за руку и сказал:
– Она будет бифштекс. Ей нравится непрожаренный, с кровью. Но если вы такое не готовите, то ничего страшного.
– Ох, Майкл, – тихо проворчал Зеб, когда официантка подарила ему свою самую дружелюбную из улыбок.
Зебу еще предстояло выяснить, хорошо это или плохо, но он был сражен наповал тем фактом, что его сын доверял самому себе и твердо знал, чего хотел от жизни. Румер сидела возле него, и каждой клеточкой своего тела Зеб ощущал ее близость. Но почему он не сумел поверить в то, что судьба предначертала им быть вместе? Почему он сразу не понял, что это глупая гордыня говорила в нем, когда она подвела его в тот единственный раз, той ночью, из-за которой их жизненные пути разошлись, а магическая нить разорвалась?
И он молча сидел, глядя на своего сына, пока Румер не шепнула официантке:
– Дайте нам подумать еще минутку.
Когда они выехали из Люнебурга, Сикстус попросил Зи прокатить его к Блю-Рокс. То была типичная пустошь с несколькими рыбацкими хижинами на сваях у береговой линии. Скалы были покрыты толстым слоем саргассовых водорослей, источавших запах соли и гнили. Каким бы ясным ни выдавался денек, над валунами всегда дрожало марево испарений.
– Мы с братом рыбачили в этих краях, – сказал Сикстус. – Когда наша мать была занята на работе.
– Но ты же говорил, что вы жили в Галифаксе.
– Так оно и было.
– Но это же черт знает сколько миль отсюда!
– Да-да. Однако с работой в те годы была сущая беда… и ей приходилось браться за все, что удавалось найти. Мы приезжали сюда вместе с ней и иногда ночевали здесь.
