– Эх, вам, ребята, нужен Мартин, – сказал Серж вслух.
«Дьяволы» играли великолепно в зоне, где они не мог ли никак испортить ситуацию. «Медведи», наоборот, пропускали удары, позволяли забивать им шайбы, в общем, сливали игру. То, что бостонский клуб с трудом справлялся без его сына, приносило Сержу небольшое, хотя и зловредное удовлетворение.
– Посетители, Картье, – сказал охранник, остановившись у двери его камеры.
– Забавно, – отреагировал Серж. – Уже смеюсь. Меня не обманешь.
– Ладно, тебе виднее, – не стал спорить охранник. – Пожалеешь. Ребенок – симпатяга.
Серж почувствовал, как озноб пробежал у него по спине. Кто это может быть? Решив, что легче пойти и посмотреть, чем ждать и гадать, он поднялся с койки и последовал за охранником по длинному коридору.
В животе щелкало, словно съел что-то плохое. Ладони вспотели, челюсти крепко сжаты. Серж Картье давненько так не нервничал. Он не знал, что его ждало, а неизвестность, навстречу которой он шел, пугала.
Может, там был кто-то, кому он задолжал деньги?
Возможно, это был один из его старых приятелей, один из немногих, кто не сбросил его со счетов.
А может, пришел сын Тино.
Или, возможно… Серж даже думать об этом не позволил бы себе.
Мартин сидел в комнате для посетителей между Мэй с одной стороны и Кайли – с другой. Он слышал лязг дверей и шарканье ног, чувствовал запахи еды, дыма и пота. Что-то в этом месте напомнило ему о некоторых раздевалках, которыми ему доводилось пользоваться. Огромные бетонные пещеры, отзывающиеся эхом жестокости и агрессии.
– Кайли, ты в порядке? – спросил он девочку.
– В полном порядке, – ответила она.
– Интересно, где он? – удивилась Мэй.
Мартин кивнул. Возможно, им следовало предупредить отца, что они едут. Или, может быть, им вообще не следовало приезжать. Его сердце бешено колотилось, он весь горел. Вероятно, он допустил самую большую ошибку за все эти годы. Мысль навестить отца казалась такой удачной там, в Лак-Верте, но сейчас все это походило уже на сентиментальную глупость.
Но Мартин обещал Натали.
Ни на минуту не усомнился он в проведенном с ней времени, не засомневался, что их встреча была не сном. Он видел дочь. Она восстановила его зрение так, как никакая Тэдди Коллинз, самая знаменитая докторша в Бостоне, никогда не сумеет. Натали показала ему то, что запрятано у него глубоко внутри, тайну жизни, которую он упускал из виду все это время.
И поэтому, когда внутренняя дверь отворилась и отец Мартина вошел в комнату, Мартин почувствовал его присутствие, хотя и не мог ничего видеть.
– Папа, – поднявшись со своего места, сказал Мартин.
– Мартин, – пробормотал Серж.
Они стояли в нескольких футах друг от друга. Другие заключенные сидели поблизости, говорили с женами, играли с детьми. Мартин мог слышать, как гудят вокруг голоса, но все это отошло на задний план. Намного громче, почти как удары по барабану, слышалось дыхание отца.
– Рад тебя видеть, – сказал Мартин.
– Ох, сынок, – выдохнул отец и заключил Мартина в объятия.
Охранник подбежал разнять их, но Серж не поддался.
Мартин почувствовал сильную спину отца под своими руками и вспомнил, как тот поднимал его ребенком и нес на руках.
– Папа, я знаю, ты знаком с Мэй…
– Привет, дорогая.
– Серж, я рада вас видеть.
– Маме нравятся ваши открытки, – выпалила Кайли.
– Ну это хорошо, – улыбнулся Серж. – Это доставляет мне радость.
Они поговорили немного о Рождестве на озере, о праздничном столе, о жизни в тюрьме, движении в центре города Эстония и школе Кайли. Серж спросил, нравятся ли ей спортивные состязания, и Кайли назвала фигурное катание, плавание и рыбную ловлю.
– Рыбалка на Лак-Верте, – задумчиво произнес Серж. – А что, большая старая коричневая форель все еще там?
– Пра-пра-прабабушка, – расцвела Кайли.
– Должно быть, все же праправнучка прапрабабушки, – засомневался Серж. – Еще мальчиком, я помню, как она имела обыкновение скрываться под той плоской скалой, высовывая свой старый нос достаточно далеко, чтобы я мог видеть, как она смеется надо мной.
– И говорит: «Не поймаешь, не поймаешь»! – добавила Кайли.
– И ведь это правда. Обыкновенная истина. Никто ни когда не поймает ее.
– А у меня есть пес, – похвасталась Кайли. – Неужели? Какой породы?
– Бассет. Его зовут Гром. Его брат умер.
– А его брата случайно звали не Молния? – уточнил Серж, заставляя Кайли взвизгнуть, напоминая Мартину того смешливого дедушку – сверстника и товарища в играх, каким бывал иногда Серж для Натали, которая так любила его.
– Да! – перевела дыхание Кайли. – Откуда ты знаешь?
– Интуиция, – сказал Серж, и Мартин мог почти видеть, как отец хлопает себя по лбу.
– Ничего себе, – удивилась Кайли.
– Так-то вот, у Мартина тоже есть интуиция. Она-то и делает его замечательным хоккеистом.
– Папа, – перебил его Мартин.
Он совсем не хотел, чтобы разговор перешел на эту тему.
– Он обладал интуицией, когда был еще совсем ребенком. – Серж явно не понял намека. – Великолепен в любом виде спорта. Я знал, что мой мальчик будет идти прямо к вершине. У него уже тогда была настоящая любовь к игре.
Мартин открыл было рот, чтобы вмешаться, но отец сам переключился на другой предмет. Разговор пошел о каком-то малыше, которого Серж заприметил поблизости, сыне человека, который умер в тюрьме.
– Мальчик любит бейсбол, совсем как ты, страстно.
– Зачем же он приходит сюда, – поразился Мартин, – если его отец умер?
– Это самое близкое место к его папе, куда он может добраться, – прошептала Кайли ему на ухо, и у Мартина мурашки побежали по спине.
– Он напоминает мне тебя. – У Сержа дрогнул голос.
Мартин почувствовал, как отец взял его руку, и ему пришлось пересилить в себе побуждение вырваться и убежать как можно дальше.
– Ну, наверное, тем, что занят спортом.
– Не только и не столько. Тем, что он вкладывает сердце в свои тренировки. – Тишина наступила в их небольшой компании, и спустя несколько минут Мэй сказала, что они с Кайли пойдут прогуляются.
Она поблагодарила Сержа за открытки и за встречу. Потом Мартин слышал, как отец поцеловал его жену в щеку, и почувствовал руку Мэй на своем плече.
– Я подожду снаружи, – прошептала она.
