– Какая помощь ей нужна? – спросил доктор Уитпен, наклоняясь ближе.
– Я не уверена. Она не хочет свою бейсболку. И некоторые люди не могут видеть их, – сказала Кайли, казалось, она вот-вот заплачет. Положив куклу назад в кукольный дом, Кайли дала понять взрослым, что игра закончена. Она отбежала к низкому столику, где хранились бумага и мелки, и начала рисовать.
– Твоя мама вышла замуж, – сказал доктор Уитпен, последовав за ней.
– У меня теперь есть папа. – Кайли рисовала быстро и с нажимом. – И сестра.
– Натали, – уточнил доктор.
– Правильно! – Кайли засияла от удовольствия, услышав, как он произносит это имя.
– Какая она?
– Хорошенькая. – Кайли начала рисовать снова. – С крыльями и в белом платье.
– Похожа на других ангелов, которых ты видела?
Кайли замотала головой:
– Никто непохож на Натали. Она настоящая.
– А другие нет? – спросил доктор Уитпен, улыбаясь.
– Нет, но я люблю ее, и поэтому все делается совсем как по-настоящему, – сказала Кайли, глядя ему в глаза. – Я не знаю имен других, но я знаю ее имя: Натали Картье.
Мэй наблюдала за дочерью. Та снова принялась за работу, рисуя что-то на белой бумаге. Доктор Уитпен встал и подошел к Мэй. Он удивленно поднял брови.
– Натали Картье? Вы вышли замуж за Мартина Картье?
– Да. – Мэй знала, что Мартин знаменит, но как-то совсем не ожидала, что его имя будет что-то значить для ученого. – Вы – хоккейный болельщик?
– Не слишком рьяный. Я знаю это имя совсем по другой причине. Его дочь трагически погибла.
– Вы знаете и об этом? – удивилась Мэй.
– Все в Канаде знают об этом, – ответил он. – Ее дедушка был виноват в ее смерти. Он и сам был великим игроком когда-то, но он связался с преступниками. Он был косвенно виноват в смерти Натали, а позднее попал в тюрьму за договорные матчи, сокрытие денег от налогов. Это был национальный скандал.
Мэй посмотрела на Кайли, не слушала ли их девочка, но та рисовала неистово, говоря вслух сама с собой. Рисунок приобретал законченную форму: озеро, бельведер, сосны, девочка, бейсболка, плывущая по воде.
– Мартин не говорит ни о нем, ни о Натали.
– Совсем?
– Почти совсем. Это слишком болезненно для него.
– Это могло бы объяснить, почему Кайли выбрала Мартина… Тогда, наверное, есть связь, – произнес он немного возбужденно.
– Какая связь? – спросила Мэй, ощетинившись.
– Ужасная смерть, неспособность отца принять это…
– Что такое вы говорите? Что Мартин женился на мне потому, что моя Кайли ясновидящая? – Мэй подскочила. – Он даже не хотел заходить сюда. Он сейчас тут, в университетском городке… он зашел в это здание с нами и тут же за хотел уйти. Он не хочет принимать в этом никакого участия.
– Госпожа Тейлор… я хочу сказать, госпожа Картье, – сказал доктор Уитпен. – Пожалуйста. Сядьте. Простите меня, это вовсе не то, что я подумал. Пожалуйста.
Не желая расстраивать Кайли, Мэй снова опустилась на стул. Она наблюдала, как Кайли рисовала горы вокруг озера, облака в синем небе, большую рыбу под поверхностью воды.
– Что же тогда? – заставила себя спросить Мэй.
– Ваш муж может и не догадываться ни о чем. Скорее всего, так и есть. Я думаю только о Кайли.
– Кайли?
– У вашей дочери дар.
– Мы уже знаем это. – Сердце Мэй неистово колоти лось.
Ей хотелось уйти и больше не возвращаться. Мартин ждет их внизу. Она оставит дневник доктору Уитпену, и пусть он делает со всем этим все, что ему заблагорассудится.
– Конечно, но…
– С меня достаточно всего этого, – сказала Мэй. – Карты, куклы, записи ее видений. Кайли обладает даром, я соглашаюсь. Вся наша семья верит в чудеса… в той или иной форме и в некотором роде. Значит, Кайли не больна, не шизофреник.
– Нет, конечно, нет. Но в то же время она и непохожа ни на кого из вашей семьи. Она видит сквозь завесу.
– Завесу? – Мэй никогда не слышала этого раньше.
– Между мирами, – пояснил доктор Уитпен. – Этим миром и следующим.
Мэй выпрямилась и застыла.
– Что заставило вас выбрать ту тропинку в парке Лавкрафт в тот день, когда вы с Кайли наткнулись на висельника? – спросил он. – Чтобы оказаться на том месте, вам пришлось пройти пешком довольно долго, углубившись в густой лес на какое-то время. Тело провисело там долгое время. Ему предначертано было быть обнаруженным.
– Нет, – возразила Мэй.
– Ведь это Кайли попросила вас, не так ли? Она выбрала тропинку и попросила вас идти по ней, сказала, что она хочет пойти тем путем.
Мэй закрыла глаза, вспоминая тот день. Было уже прохладно, вокруг падали и падали осенние листья. Кайли схватила ее за руку и потянула через густые заросли ежевики дальше, вглубь по извилистой тропинке к небольшой полянке, где висело мертвое тело. Ричард Перри, одиночка из Калифорнии, продающий наркотики в Уорчестере, семья которого была слишком далеко, чтобы обнаружить его пропажу и начать волноваться, когда он не вернулся домой.
Доктор Уитпен продолжал:
– Кайли потянулась к Мартину, потому что Натали хочет что-то сказать вашей девочке. Она хочет, чтобы ее отец узнал что-то.
– Я не верю этому.
– Возможно, это связано с дедушкой Натали. Возможно, это связано с ее смертью. Возможно, это просто сообщение или даже предупреждение, что-то важное для жизни… для самого Мартина.
– Я внимательно прислушивалась к вашим идеям. Но это уже слишком. Чересчур.
Поднявшись, Мэй помахала Кайли.
– Собирайся, милая, – позвала она дочь. – Мы уже едем домой.
– Завеса тонка, госпожа Картье, – сказал доктор. – Такая тонкая, что любой из нас способен видеть через нее. Это пугает большинство людей, и они вынуждены отворачиваться. Но не Кайли… она будет продолжать смотреть, помогаете ли вы ей или нет.
– Пойдем же, Кайли, – сказала Мэй, взяв дочь за руку, кровь закипала в ней.
Вдруг Бен Уитпен стал походить на безумного ученого, предположившего, что они с Мартином оказались вместе по такой неправдоподобной причине. Все ее существо восстало против этого. Неловко она схватила свою сумку и направилась к двери. Кайли выглядела удивленной, но она не сопротивлялась. Мэй увидела свой дневник на полу около ее стула. Поколебавшись, она схватила тетрадь и бросила в сумку.
Свадебный бизнес был снова в полном разгаре уже после первых минут возвращения домой. Тобин подгоняла Мэй, вручив шесть файлов новых клиентов.
