– Держись крепче! – пробормотала Дженни.
– Нашествие.
Самая высокая из блондинок постучала по плестигласовому защитному экрану.
– Чем могу быть полезна?
Дженни открыла дверь на щелку, сама любезность в сочетании с ледяной холодностью телохранителя. Мэй даже не ожидала от нее такого.
– Мэй Картье? – уточнила блондинка.
– Это частная ложа. – Дженни по-прежнему перекрывала доступ к Мэй для непрошеной гостьи.
– Я знаю, прошу извинить нас. – Блондинка, застенчиво улыбаясь, протянула Дженни конверт. – Я только хотела передать ей это. Тут… тут всего лишь записка от меня и моих подруг. Мы – завзятые болельщицы «Медведей», и мы подумали…
– Я передам ей. – Дженни решительно закрыла дверь за блондинкой.
Повернувшись к Мэй, она вручила ей большой белый конверт. Минуту Мэй сомневалась, как ей поступить. Сердце стучало. Она боялась прочесть послание, которое ей передали.
– Может, мне потом посмотреть?
Игра вот-вот возобновится, и ей не хотелось портить впечатление от такой великолепной игры, прочитав что-нибудь, что ее может расстроить.
– Давай вскроем конверт, пока я с тобой? – предложила Дженни, видя ее сомнения. – По крайней мере, хоть посмеемся вместе.
Мэй кивнула. Открыв конверт, она вытащила оттуда поздравительную открытку со свадебными колокольчиками на колокольне белой церкви и прочла:
«Наилучшие по желания по поводу вашего недавнего бракосочетания. Пусть долгие годы вашей совместной жизни будут наполнены благословением любви».
И подписи: Мэри Трускотт, Дорин О'Маллей, Эми Дженкес и Каролина Граннато.
Затем следовал постскриптум, написанный аккуратным мелким почерком: «Дорогая миссис Картье, мы с моим женихом обручились в августе. Я прочла о вас, что вы являетесь устроителем свадебных церемоний, и я очень хотела бы, чтобы вы спланировали нашу свадьбу. Мы думаем провести ее приблизительно в апреле. Я скоро сама приеду к вам в «Брайдалбарн». Пятнадцать лет назад моя тетя воспользовалась помощью «Брайдалбарн» для проведения своей свадебной церемонии. Как тесен наш мир! Поздравления по случаю вашего брака, и «вперед, "Медведи"!»
– Ничего себе! – воскликнула Дженни, дочитав послание через плечо Мэй.
– Ты права. Очередной урок по «презумпции невиновности». – Мэй расплылась в улыбке.
– Нет, я думала: «Ничего себе! Мэй повезло, что у нее есть ее… «Брайдалбарн».
– Ты подразумеваешь мою карьеру?
– Это грустно, но я собиралась сказать «жизнь». Возможно, я подразумевала «индивидуальность». Не знаю…
– У тебя же все это есть, – сказала Мэй, пораженная серьезным тоном Дженни.
Дженни смотрела на лед. Игроки начинали выкатываться на площадку, но выражение ее лица, размягченное и задумчивое, говорило о том, что она была очень далеко от «Флит-центра».
– Я по большей части жена Рэя Гарднера, миссис «Крайний правый нападающий "Бостонских Медведей"». Я люблю своего мужа, и у меня потрясающая жизнь. Я не жалуюсь, моя судьба сложилась великолепно.
– А я теперь – «Госпожа Золотая Кувалда».
Дженни отрицательно покачала головой:
– Ты – больше, чем это. Это очевидно. Никакие поклонницы никогда не останавливались у моего места, чтобы вручить мне открытку с теплыми пожеланиями…
– Может статься, если бы они попробовали твое яблочное масло, они поступили бы точно так же. Или твое земляничное варенье. Или если бы они просто знали, какой ты замечательный человек.
Дженни рассмеялась. Игроки выписывали круги, трибуны замерли в напряжении. Дженни сосредоточила свое внимание на линии вбрасывания, где команды расположились по обе стороны красной линии.
Мэй смотрела на нее.
Было классно делить эти страсти хоккейного болельщика и жизнь жены хоккеиста. Все было для Мэй внове, и Дженни была счастлива научить Мэй ориентироваться в этом новом для подруги мире. Но где-то в глубине души Мэй чувствовала острую боль, вызванную тем, что она отдаляется от Тобин. Ее жизнь менялась со скоростью света, и она не знала, как все и всех соединить вместе.
– Ты можешь заехать к нам на этой неделе? – спросила Мэй Дженни. – В «Брайдалбарн»? Я хотела бы показать тебе наши места, соблазнить тебя позволить нам продавать твои изделия. И моя тетя, и Тобин с удовольствием повидали бы тебя снова.
– «Брайдалбарн»? Я бы с превеликой радостью! – Дженни на секунду оторвала взгляд от поля и одарила Мэй сияющей улыбкой.
– Отлично.
Сирена прозвучала, шайба была вброшена, и свисток судьи оповестил о начале третьего периода. Бостон получил шайбу, Рэй передал Мартину, и – бамц! Мартин выиграл свой хет-трик. Мэй кричала во всю глотку, когда Мартин проехал мимо и поцеловал защитное стекло. Следы его губ остались на всю оставшуюся часть игры. Мартин бросал снова и снова, забивал шайбы – четвертую, пятую. На открытых трибунах зрители скандировали и крушили все вокруг. На табло высветилось имя Мартина и статистика, а затем, к изумлению Мэй, на нем появились свадебные колокола. Прямо в середине третьего периода, когда до конца оставалось еще шесть минут, табло начало высвечивать: «Мэй! Мэй!».
– Ты слышишь? – Дженни схватила Мэй за руку, когда толпа принялась скандировать «Мэй, Мэй!».
– О, нет! – Мэй засмеялась и покраснела, когда ее имя зазвучало все громче.
Она спрятала голову, но толпа все равно продолжала выкрикивать ее имя, превратив его в ритмичный рефрен:
«Мэй, Мэй Картье…»
– Ты покорила их!
– Не могу поверить этому… после того, как они называли меня в прошлом месяце, – промолвила Мэй.
Она надеялась, что Тобин смотрит в этот момент телевизор.
Зрители не умолкали, а Мартин забил невероятную шестую шайбу, от которой у всех захватило дух.
– Поверь же!
На сей раз, проезжая мимо их ложи, Мартин поклонился им, и Мэй с Дженни ответили на его поклон. Дженни держала ее за руку, приглашая в настоящую, насыщенную до краев эмоциями жизнь жены хоккеиста НХЛ. Она подумала о своих родителях и как они реагировали бы на все это, если бы могли видеть ее теперь. Потом на какое-то мгновение мелькнула мысль о Серже. Интересно, удалось ли ему посмотреть игру из тюрьмы, гордился ли он своим сыном?
Мэй смотрела на лед, следила за игрой в последние оставшиеся минуты, но ее взгляд вольно и невольно возвращался к следу, оставленному на пластиглазе губами Мартина. И ей хотелось, чтобы все, что она имела в этот момент, знакомое и новое, продолжалось вечно.
Глава 12
День выдался холодный и пасмурный, снег припорошил поля и крыши по всей округе. Надев старые кожаные ботинки и видавшую виды куртку, Мэй показывала Дженни свои владения. Была уже середина ноября, и невольно заговорили о приближающихся каникулах, традициях, своих родителях и родителях мужей.
