– Или для Гиздара. Возможно, для них обоих. Всеми приготовлениями ведал его величество. Если яд – его рук дело, ему понадобится козел отпущения. Кто подходит для этого лучше, чем соперник из далеких краев, не имеющий друзей при дворе? Чем отвергнутый королевой жених?
– Я? – побледнел Квентин. – Не думаете ли вы, что…
Либо он выдающийся лицедей, либо говорит искренне.
– Мое мнение мало что значит, но другие могут подумать. Вашим дядей был Красный Змей, и у вас есть причина желать смерти Гиздару.
– Не только у него, – вставил Дринквотер. – Взять хоть Нахариса, королевского…
– Фаворита, – закончил сир Барристан, не желая, чтобы дорниец порочил честь королевы. – Так, кажется, это называется у вас в Дорне? Моим собратом по оружию был принц Ливен. В те времена у нас не было друг от друга секретов, и я знал, что у него есть любовница… фаворитка. Он нисколько этого не стыдился.
– Это так, – покраснел Квентин, – но…
– Даарио мигом уложил бы Гиздара, будь у него такое намерение, но к яду бы не стал прибегать. И в городе его не было. Гиздар мог бы, невзирая на это, обвинить его в отравлении, но Вороны-Буревестники королю еще пригодятся, и казни своего капитана они ему не простят. Нет, мой принц: если его величеству понадобится отравитель, он укажет на вас. – Больше Селми ничего говорить не стал. Через несколько дней, если боги того пожелают, Гиздар перестанет быть правителем Миэрина, но к чему делать принца участником кровавой бани, которая здесь готовится? – Если непременно хотите остаться в городе, держитесь подальше от двора и молитесь, чтобы Гиздар о вас позабыл… Но корабль, идущий в Волантис, был бы самым мудрым решением. В любом случае желаю вам удачи, мой принц.
– Ваше прозвище – Барристан Смелый, – сказал вслед уходящему рыцарю Квентин.
– Верно… – Он получил его в десять лет: новоиспеченный оруженосец, возомнив о себе невесть что, дерзнул сразиться с прославленными рыцарями на турнире. Одолжил у кого-то коня, взял доспехи в оружейной лорда Дондарриона и записался в Черной Гавани как таинственный рыцарь. Герольд, и тот не удержался от смеха. Силенок у него едва хватало на то, чтобы опущенное для атаки копье не чиркало по земле. Лорд Дондаррион имел полное право стащить мальчишку с коня и отшлепать, но Принц Стрекоз, сжалившись над сконфуженным юнцом в слишком больших доспехах, ответил на его вызов. Сразу же выбив юного Барристана из седла, принц Дункан помог ему встать, снял с него шлем и сказал: «Смелый, однако, мальчик». Было это пятьдесят три года назад. Многие ли еще живы из тех, кто был тогда в Черной Гавани?
– Какое прозвище, по-вашему, дадут мне, когда я вернусь в Дорн ни с чем? Квентин Осторожный? Квентин-Трус? Квентин-Трясогузка?
«Запоздалый Принц», – сказал про себя старый рыцарь – но в Королевской Гвардии прежде всего учишься сдерживать свой язык.
– Квентин Разумный, – произнес он вслух, от души надеясь, что это окажется правдой.
Отвергнутый жених
Сир Геррис Дринквотер вернулся в пирамиду ближе к часу привидений. Боб, Книжник и Костяной Билл отыскались в одном из миэринских подвалов: они пили вино и смотрели, как нагие рабы убивают друг друга голыми руками и подпиленными зубами.
– Боб достал нож и захотел проверить, вправду ли у дезертиров в животах содержится желтая слизь. Я дал ему дракона и спросил, не устроит ли его этот желтый кружочек. Он попробовал монету на зуб и пожелал знать, что я хочу купить. Когда я ответил, он убрал нож и осведомился, напился я или спятил.
– Пусть думает что хочет, лишь бы доставил послание, – сказал Квентин.
– Доставит, не сомневайся. И встреча твоя тоже состоится, могу поспорить. Оборванец наверняка велит Крошке Мерис вырезать и поджарить с луком твою печенку. Зря мы не послушались Селми. Когда Барристан Смелый велит бежать, умный берет ноги в руки. Пока порт еще открыт, корабль до Волантиса найти можно.
Сир Арчибальд позеленел при одном намеке на море.
– Нет уж, хватит с меня. Я скорей на одной ноге поскачу в Волантис.
«Волантис, – подумал Квентин. – Потом Лисс… а там и домой. С пустыми руками. Выходит, что трое храбрых погибли зря».
Хорошо бы снова увидеть Зеленую Кровь, Солнечное Копье, Водные Сады, подышать горным воздухом Айронвуда вместо влажного зловония залива Работорговцев. Отец не скажет в упрек ни слова, но Квентин прочтет разочарование в его взоре. Сестра обольет его презрением, песчаные змейки доймут насмешками, а названый отец лорд Айронвуд, пославший родного сына защищать принца…
– Я вас не держу, – сказал друзьям Квентин. – Отец доверил это дело мне, а не вам. Я остаюсь, а вы добирайтесь домой по своему усмотрению.
– Тогда мы с Дринком тоже останемся, – тут же заявил здоровяк.
На следующую ночь к принцу пришел Дензо Дхан.
– Он встретится с тобой завтра, у рынка пряностей. Найди дверь с пурпурным лотосом, постучи дважды и скажи «свобода».
– Согласен. Со мной будут Арч и Геррис, он тоже может привести двух человек – не больше.
– Как скажете, мой принц, – ехидно ответил Дензо. – Приходите на закате и смотрите, чтоб «хвоста» не было.
Из Великой Пирамиды дорнийцы вышли загодя, чтобы без спешки найти нужную дверь. Квентин и Геррис опоясались мечами, здоровяк повесил на спину боевой молот.
– Еще не поздно передумать, – сказал Геррис на пути к рынку. В переулке разило мочой, неподалеку грохотала телега, перевозящая мертвых. – Костяной Билл говорит, что Крошка Мерис способна мучить человека месяц, не давая ему умереть. Мы надули их, Квент. Использовали их, чтобы добраться сюда, и перебежали к Нахарису.
– Как нам и было приказано.
– Оборванец хотел, чтобы мы сделали это только для виду, – заметил Арч. – Все остальные – сир Орсон, Хангерфорд, Дик-Соломинка, Уилл Лесной – до сих пор сидят в темнице по нашей милости. Лохмотнику это, думаю, не понравится.
– Ему нравится золото, – сказал Квентин.
– Жалко, что у нас его нет, – засмеялся Геррис. – Ты веришь в этот мир, Квент? Я не верю. Половина города считает того драконоборца героем, другая половина плюется от одного его имени.
– Гарза его звали, – сказал здоровяк.
– Гархаз, – поправил Квентин.
– Гиздар, Гамзам, Гугнуг – какая к дьяволу разница! По мне, они все Гарзы. Какой он драконоборец – поджарил дракон ему задницу, всего и делов.
– В храбрости ему не откажешь. – Сам Квентин вряд ли отважился бы выйти против дракона с одним копьем.
– В общем, да: погиб он и впрямь как герой.
– Где там – визжал, как свинья, – сказал Арч.
– Королева, если даже она вернется, до сих пор замужем, – заметил Геррис, положив руку на плечо Квентину.
– Тюкну короля Гарзу молотом, враз овдовеет.
