– Встаньте, барон. – Глубокий голос короля накрыл библиотекаря, даруя ощущение причастности к тому, что олицетворял собой Лимбер. – Надеемся, вы понимаете, сколь велика честь, оказанная вам короной. Принцесса Элия просила Совет Сил удостоить вас преобразования, о котором до сей поры в Лоуленде ходили лишь легенды.
– Я понимаю, ваше величество, – смиренно согласился Оскар, неловко поднимаясь на ноги и бросая несмелый взгляд на Лимбера, восседающего в кресле, как на троне. По правую руку от монарха стояла принцесса и ободряюще улыбалась. Раньше барон никогда не решался встречаться с королем глазами, но сегодня это получилось словно само собой.
– Мы довольны вашим служением. Трудитесь и впредь столь же усердно на благо государства, оправдайте доверие Советницы короля, – повелел государь.
– Моя жизнь, мой труд, все мои силы – для Лоуленда, ибо душа моя, ваше величество, принадлежит ему с той поры, как я впервые узрел наш великий мир, – склонив голову, необычайно искренне, без обычного сарказма, за стенами из которого он привык прятаться от жизненных невзгод, ответил библиотекарь.
Он больше не мог смотреть в глубокую зелень глаз короля, пронзающих душу, читающих все помыслы – от самых возвышенных до столь низменных, что и сам Оскар не отдавал себе в них отчета.
– Ступайте, барон, – уже снисходительно-спокойным голосом приказал Лимбер, и библиотекарь с удивлением понял, что монарх доволен. Его оценили, взвесили и сочли достойным.
Оскар еще раз низко поклонился государю, Элии и, пятясь, вышел из кабинета.
– Что ж, ты оказалась права и на сей раз, дочка, – раздумчиво признал король, разведя руками. – Его суть нуждалась в преобразовании, теперь в нем все правильно и цельно. Божок сатиры прошел путь от низвержения в человечка до возвышения к богу литературы, хранителю знаний. А увеличение его силы только во благо нашей библиотеке, тем более что такого преданного служителя не сыщешь. Видимо, жизнь в урбомире сильно изменила барона и, как ни странно, в лучшую сторону. Кто бы мог подумать… такой патриотизм.
– Мы начинаем ценить то, что имеем, лишь когда теряем, – хмуро и строго признала принцесса и, встряхнувшись, продолжила уже веселее: – Кроме того, пора тебе усвоить, папочка, что я всегда бываю права!
– Надеюсь, что так, милая, от всей души надеюсь, иначе когда-нибудь это самоуверенное утверждение может загнать тебя в смертельную ловушку, из которой не окажется выхода. Будь осторожнее, – посоветовал мудрый отец, притягивая Элию к себе и крепко обнимая ее. – Ты слишком рисковала на этот раз.
– Я всегда осторожна, не люблю бездумного риска, но иначе было нельзя. – Принцесса сердечно обняла отца в ответ, словно прячась в его силу и уверенность, отгораживаясь ими от плохих воспоминаний. – Ты ведь понимаешь, я делала это не только ради жизни и здоровья любимого брата, папа, но и ради всей семьи, ради Лоуленда. Бог магии и бог торговли жизненно необходимы нашему государству, они – один из столпов нашей силы. Прости, если заставила тебя волноваться.
– Ох, милая, если бы боги седели от переживаний, из-за всех ваших выходок я давно был бы белым как снег или вовсе лысым как коленка, – хмыкнул король, гордо коснувшись густых иссиня-черных волос. – Твой отец порой вспыльчив и весьма сластолюбив, но не делай из него идиота. Я прекрасно понимаю, что нельзя держать вас на привязи рядом с собой вечно и опекать, как неразумных цыплят. Вы молодые боги, но уже не дети, и сами отвечаете за то, что вершите в мирах. Хотя конечно, порой и мне приходится держать за вас ответ. Прошу только, родная моя, если все-таки решишь, что какая-то из твоих многочисленных тайн достойна моих ушей, не откладывай признание надолго.
– Хорошо, папа, когда я почувствую, что настала пора, ты все узнаешь, но в свою очередь и у меня тоже есть маленькая просьба, – согласилась Элия, пряча голову на груди у родителя, как делала когда-то давно, будучи малышкой, безоговорочно верящей, что ее отец самый сильный, умный и лучший из всех отцов.
– …? – Лимбер выгнул бровь.
– Не допытывайся о том, что я хочу от тебя утаить, – шепнула принцесса.
– Договорились, – хлопнул ладонью по столу, как припечатал, государь и отпустил Элию, шутливо шлепнув ее чуть пониже спины.
– Я так понимаю, что срок, отведенный общению с семьей, закончился, и наступило время, посвященное государству, – догадалась принцесса, скрестив руки на груди с видом оскорбленного достоинства.
– Умница, – с показной суровостью согласился Лимбер, поднимаясь и словно заполняя все пространство кабинета своей массивной фигурой.
– Тогда я, пожалуй, пойду, проведаю мальчиков, как бы они не начали отмечать прибавление в семействе незамедлительно. Боюсь, в таком случае объем семейного времени у тебя резко возрастет, поскольку мало что останется от государства, – предсказала богиня, выскальзывая за дверь в приемную.
Барона там уже не было, и, оглянувшись мысленно в поисках его персоны, Элия уловила отклик из Королевской библиотеки, чего и следовало ожидать. Оскар Хоу, удостоенный одобрения монарха, ринулся ревностно доказывать свою государственную полезность. Что взять с барона, если и сама принцесса, и ее братья изо всех сил старались заслужить одобрение короля и его похвалу? Принцесса пообещала себе кроме надзора за неистовым Элегором непременно поручить Лейму надзор еще за одной персоной, чтобы новоявленный бог в самое ближайшее время не сделался свалившимся от переутомления богом. Преобразование сняло его человеческую усталость, но страховкой от новой порции оной, заработанной в божественном теле, разумеется, не являлось.
Несмотря на множественность уровней божественного мышления, Элия не слишком любила сталкиваться с необходимостью немедленного действия в нескольких направлениях. Одно дело – отстраненно размышлять над парой десятков проблем одновременно, и совсем другое – пытаться их решать на чисто физическом поле. Создавать дубли и фантомы принцесса не считала приемлемым, а количество божественных рук и ног вкупе с божественным телом никак не совпадало с числом уровней мышления, следовательно, приходилось торопиться, чего Элия терпеть не могла. Одно дело стремительность, и совсем другое – спешка. Первое богиня любила, второе просто ненавидела. Но как бы то ни было, а иногда спешить приходилось и самой прекрасной женщине королевства. Ее досуг вовсе не был столь романтичным и сладострастным, как пели менестрели.
Из приемной короля, дружески кивнув Россу, приложившему в ответ руку к сердцу, принцесса перенеслась к покоям Джея. Интуиция и громкие радостные вопли вперемежку со взрывами смеха, раздающиеся из-за дверей, подсказали богине, что именно там сейчас и находятся разыскиваемые братья.
– Элия! Заходи! Налейте еще вина! Где вендзерское? – Стоило богине показаться в гостиной принца, мужчины вскочили с кресел, едва не опрокинув стол, уставленный батареей бутылок лучшего вина и заваленный любимым печеньем и орешками.
Не успела она и рта раскрыть, как Джей, взлохмаченный, словно рвал на себе волосы или создавал прическу в стиле панк, помятый, будто спал, не снимая одежды, в порыве признательности и шальной радости подлетел к сестре. Он закружил ее по комнате с силой компактного, но при этом чрезвычайно энергичного торнадо. Недолго думая Рик и Клайд с воодушевлением присоединились к групповому обжиманию. Белобрысый вор был настолько переполнен эмоциями, что нес полную околесицу и сверкал безумно-счастливыми глазами:
