– Если уж карты сегодня не в настроении, то, быть может, ты сам сделаешь маленькое предсказание, воспользовавшись не талантом провидца, а памятью.
– Что угодно кавалерам? – В гадателе вновь ожила надежда заработать, и он выжидательно уставился в лицо принца.
– Нам нужно знать, где живет самая прекрасная леди Измиана и всего Олонеза, – просветил парня рыжий бог, твердо уверенный, что в любом из миров его сестра будет считаться таковой.
– Именно леди? – уточнил предсказатель, прикидывая, чего именно хотят от него мужчины. Если они жаждали развлечений и искали бордель, то почему спрашивали только об одной даме и называли ее леди? Или кавалеры просто осматривали местные достопримечательности? Гадальщик начал склоняться ко второй версии.
– Точно, – подтвердил Джей.
– Вы разыскиваете особняк леди Эллиен? – осторожно предположил гадальщик, опасаясь снова попасть впросак.
– Угадал, – согласился Рик, услыхав одно из имен сестры. – Укажешь дорогу?
– Это самое меньшее, что я могу для вас сделать, кавалеры, сожалею о том, что мои маленькие друзья не желают сегодня работать, – кивнул юноша и дал на удивление четкие для своей профессии указания: – Вам нужно снова вернуться на улицу Искр, подняться вверх, до ее пересечения с проспектом Роз. Особняк леди Эллиен седьмой по счету.
Рикардо метнул гадальщику честно заработанную монетку. Тот проворно, доказывая, что не является таким полным растяпой, каким выглядел, рассыпая по мостовой карты, поймал ее и быстро спрятал за поле цилиндра.
– Удачи вам, кавалеры! – пожелал вслед щедрым мужчинам юноша, отвешивая короткий поклон.
– Тебе того же, – небрежно бросил благословение бог воров. – Больше не разбрасывайся картами!
Вынырнув из тихого переулка на улицу Искр, боги снова оказались в кипящем котле сумасшедшего веселья, так и норовившего вовлечь их в свою круговерть. Если бы не ларчик под плащом Джея, принцы охотно сдались бы на милость судьбы и присоединились к гомонящей толпе. Оба бога любили шумные, яркие развлечения. Но на сей раз что-то, близкое к чувству долга, заставило их последовать указаниям гадальщика, пренебречь общим весельем и отправиться на розыски дома Элии.
– Интересно, это он такой растяпа или наше будущее столь непредсказуемо? – вслух, не опасаясь, что в таком гаме их могут подслушать, спросил Рик, подныривая под раскинутые в приглашающем объятии руки какого-то веселого гиганта.
– Не знаю, братец. Мне как-то пытались полностью предсказать судьбу в храме на верхнем Уровне, но не смогли расшифровать ее узора, – вспомнил Джей, спасая край своего плаща от трех шкодливых мальцов, разрисованных от кончиков острых ушей до мохнатых пяток, – шалуны пытались подпалить материю. – Потом-то я иногда из любопытства забредал к нашим провидцам. На несколько лун они видели и даже кое-что угадывали, но не дальше. И, что любопытно, год от года они прозревают все меньше. Вот и гадай, то ли с провидцами что-то не так, то ли со мной?
– Может, это и к лучшему, что мы столь непредсказуемы? Вот Нрэн, тот вообще люто ненавидит пророчества. Знать бы еще почему. Что ему такого наворожили, если он так и норовит свернуть шею каждому попавшемуся под руку гадателю? – задумался рыжий сплетник.
– Наверное, Элию, – не без зависти процедил Джей и махнул рукой на объемную вывеску, распространявшую одуряющий розовый аромат и мерцавшую во мраке не только красными буквами, но и изображением цветка. Видимо, символические обозначения использовались в Олонезе для неграмотных или от природы неспособных к чтению созданий. Для чего было вывеску ароматизировать, вор не знал, но предположил, что таким образом олонезцы заботятся о существах, лишенных зрения.
– Не исключено, – согласился Рикардо, сворачивая вслед за братом на проспект Роз, где, по словам гадателя, проживала сестра.
Глава 2
Общий сбор
Не такое это простое дело – ходить в гости!
м/ф «Винни Пух идет в гости»
Ровно в полночь приду к вам в гости и буду до рассвета вопросы задавать.
м/ф «Ух ты, говорящая рыба!»
Светло-серая черепица особняка была единственным, что виднелось через высокую ограду, выкованную в виде зарослей роз из некоего черного и серебряного, без блеска, металла. Изящное плетение забора оставляло бы большее пространство для обозрения, если бы не заклятие непроницаемости, предупредительно мерцающее на всем протяжении ограды плотным занавесом и оберегающее покой богини от нескромных взглядов публики. Кованые створки огромных ворот, через которые спокойно могли въехать две кареты рядом, располагались между двумя статуями, изображавшими богато одаренных мужественностью симпатичных атлетов. Ни магического звонка, ни привратников, ни обычного колокольчика у ворот, словно спаянных между собой, не наблюдалось.
Принцы внимательно изучили обстановку и переглянулись, решая, как поступить. С одной стороны, им хотелось как можно скорее донести до сестры весть о своем визите и проникнуть внутрь, а с другой, не орать же, надрываясь, у Элии под окнами. К тому же с сестры станется наложить на ограду заклятие тишины, препятствующее проникновению городских звуков внутрь защищенных владений, и тогда ор окажется бесполезной затеей. Лезть через высокий забор, ощетинившийся острыми наконечниками шипов, рискуя порвать одежду, богам тоже не хотелось. Врываться, пользуясь колдовством, было тем более рискованно. Не ожидавшая вторжения и столь грубо потревоженная сестра явно окажется не расположена к общению.
– Ну, долго стоять будем да глаза мне мозолить, кавалеры? – не выдержав затянувшейся театральной паузы, возмутилась статуя атлета слева, насупила брови и, опустив руку, почесала свое ничем не прикрытое богатство.
Боги невольно вздрогнули от неожиданности, но за словом в карман не полезли.
– Пока не впустишь, – подбоченившись, нахально откликнулся Джей, взмахнув полой плаща.
– Точно, – подтвердил Рик, тоже встав в позу.
– Какие скорые. Сначала доложитесь. Кто и по какому праву осмелился беспокоить леди Эллиен? – надменно поинтересовался мраморный атлет, пуще прежнего насупив брови и многозначительно сжав правую руку в кулак.
– Ее братья, – запросто пояснил рыжий бог и, не сдержавшись, поморщился от головной боли, накатившей с новой силой.
– Чем докажете родство? – въедливо поинтересовался неумолимый, преисполненный скепсиса каменный привратник.
– А что, фамильное сходство не очевидно? – возмутился Джей, повернувшись в профиль, дабы атлет мог получше разглядеть его острый нос и благородный лоб.
– Нет, – отрезала статуя, скрестив на груди руки и всем своим видом показывая, что мимо нее дерзкие чужаки не прорвутся.
– Ну что поделаешь, я не такой красавец, – закручинился Джей и, немного помолчав, не без гордости добавил, вновь задрав нос: – Я другой красавец.
Статуя только хмыкнула.
