Доминик была потрясена наличием ребенка, но она приехала в Грецию, чтобы просить у мужа прощения за то, что не поверила ему.
Если сейчас она дрогнет и не даст Андреасу шанс объяснить, почему Олимпия и Ари воцарились в их супружеской спальне, значит, прошедший год ничему не научил ее.
Преисполненная решимости добиться своего, Доминик легла в постель, надеясь, что сон принесет ей забвение.
Резкий телефонный звонок разбудил ее. Она с удивлением обнаружила, что наступило утро. Только один человек может звонить ей, но это, конечно, не он.
— Алло?
— Это Пол. Можно зайти к тебе?
— Конечно.
— Приду через пять минут.
Доминик быстро вскочила, надела новое белье, шорты цвета хаки и темно-фиолетовый топ.
Когда раздался стук в дверь, она успела провести щеткой по волосам и мазнуть розовой помадой по тубам.
— Входи, Пол. Присаживайся. — Не дожидаясь ответа, Доминик принялась складывать вещи, чувствуя, что он не сводит с нее глаз. — Я облегчу тебе задачу. Андреасу потребовалось время, чтобы принять решение о разводе. Мне тоже нужно поразмыслить, поэтому сейчас я не буду ничего подписывать.
— Я так и думал — судя по тому, что ты не сделала этого в Сараево.
Доминик кивнула.
— Андреас сказал, я могу получить все, что пожелаю, будь то деньги или недвижимость. Поэтому впредь, до дальнейшего уведомления, я буду находиться на Закинтосе.
Андреас придет в ярость, и, можно не сомневаться, последует за ней. Тогда им удастся поговорить наедине.
— Если ты предоставишь мне вертолет, то я готова отправиться немедленно.
— Он ждет тебя. — Пол поднялся. — Не хочешь сначала позавтракать?
— Нет. Я подумаю о еде позже.
Взяв вещи, Доминик вышла. Пол следовал за ней по пятам.
Кругом царила тишина, когда они поднялись на верхнюю палубу. Семь тридцать утра — начало еще одного прекрасного дня. Доминик направилась к левому борту, у которого покачивался на волнах катер.
Пол взял у нее сумки. С помощью Мирона она спустилась вниз, и маленькое суденышко устремилось к берегу.
Когда они причалили к пирсу, Пол, любезно несший ее вещи, пошел с ней к вертолету.
Она не стала оглядываться. Отныне ее девиз — «Только вперед!». Борьба с раком многому научила Доминик.
Было время, когда она думала, что не выживет. Каким-то чудом ей удалось перенести страшные месяцы химиотерапии — месяцы, которые хочется забыть. Она была так изнурена и ослаблена, что не могла оторвать голову от подушки.
Теперь Доминик здорова и готова выдержать еще один бой, в котором проверит свою душевную силу.
Повернувшись, чтобы поблагодарить Пола, она удивилась, увидев, что он садится в вертолет.
— Я прекрасно долечу сама. Тебя ждет Андреас.
Пол занял место рядом с пилотом.
— Я хочу убедиться, что все в порядке.
Почему он старается помочь ей?
— Большое спасибо.
Когда Доминик устроилась рядом со вторым пилотом, зажужжали несущие винты, и она почувствовала, что вертолет поднимается в воздух.
Вскоре яхта превратилась в песчинку, затерянную в беспредельной голубизне моря. От мысли, что она снова улетает от Андреаса, острая боль пронизала Доминик. Но на сей раз она не уходит из его жизни. И надеется, что этого никогда не произойдет.
Глядя на знакомый пейзаж, Доминик вспомнила рассказ Андреаса о Закинтосе — самом большом острове в Ионическом море. Венецианцы, правившие им в течение трехсот лет, называли его Цветком Востока.
Сочная густая растительность покрывала восточную часть острова. Оливковые рощи и заросли цитрусовых деревьев спускались к чудесным песчаным пляжам. На западе высились горы; пенились волны, разбиваясь об отвесные белые скалы.
Вилла Андреаса затерялась в малонаселенном северном районе острова, где с высоких неприступных утесов открывался захватывающий вид на лазурные воды Ионического моря.
Вскоре Доминик смогла разглядеть дом и овальный плавательный бассейн. Она подивилась мастерству пилота, посадившего вертолет на площадку с точностью орла, опускающегося для отдыха на вершину.
— Я знаю, что, помогая мне, ты поступаешь вопреки воле Андреаса. Спасибо за дружеское отношение, даже если оно не отвечает твоим желаниям, — обратилась Доминик к Полу.
Она почувствовала, что он хотел сказать что-то, но передумал.
Появилась Элени, домоправительница, по-прежнему живая и бодрая, несмотря на свои годы.
Доминик пошла ей навстречу. Убеленная сединами женщина узнала ее и с изумленным возгласом всплеснула руками.
— Доброе утро, Элени. Как поживаете?
— Господин Стаматакис не сказал мне, что вы приедете.
— Он еще не знает об этом. Меня привез Пол.
Домоправительница всмотрелась в Доминик:
— Вы изменились.
— Не похожа на истекавшую кровью бегунью, за которой вы ухаживали? Я никогда не забуду, как вы были добры ко мне.
Выражение лица Элени смягчилось.
— Вы болели и после этого.
— Я выздоровела.
Глаза пожилой женщины увлажнились.
— Вы долго пробудете здесь?
— Пока не знаю.
В этот момент Пол обратился к Элени по-гречески. Недостаточное знание языка не позволило Доминик понять их разговор.
Во всяком случае, домоправительница не задавала больше вопросов. Взяв у Доминик сумки, она сказала:
— Пойдемте со мной. — (Теплота, прозвучавшая в ее голосе, ободрила женщину.) — Я помещу вас в голубой комнате, куда господин Стаматакис отнес вас после несчастного случая на дороге.
Если таким образом Элени пытается защитить ее от неприятных сюрпризов в спальне, она благодарна за проявление милосердия.
Вместе с Полем Доминик вошла в дом, где познала счастье с Андреасом. Здесь вспыхнула их взаимная любовь.
Возможно, ее миссия обречена на провал. Но если бы она с таким пораженческим настроением вступила в борьбу с раком, ей не удалось бы выжить. Нужно надеяться, что Андреас встретится с ней и, излив свой гнев, согласится на откровенный разговор. Большего ждать не приходится.
— Я возвращаюсь в Афины. Тебе нужно что-нибудь еще?
Доминик круто повернулась к Полу.
— Так ты не на яхту?
— Нет. У меня есть дело в столице.
— У меня тоже. Можно полететь с тобой?
Пол удивленно моргнул:
— Сейчас?
— Да.
У Доминик было несколько важных вопросов, ответить на которые мог лишь Тео.
