— О, Джино... свежая лаванда. Какая она чудесная!
— Такая же, как вы.
Чувствуя, что краснеет, Элли быстро опустила глаза.
— Ваше присутствие делает Софию счастливой. Сейчас она нуждается в людях, которые бы ее любили. Прогулка с вами — как раз то, что доктор прописал.
— Ни один ребенок не должен переживать подобный кошмар.
- Я с вами согласен, синьора Паркер, и поэтому очень признателен вам за то, что вы остались.
- Пожалуйста, не называйте меня синьорой Паркер. Меня зовут Элли.
- Я хотел так вас называть, но ждал, когда вы дадите мне на это разрешение.
Наконец она подняла глаза и посмотрела на него.
- Если вы позволите, я отнесу цветы в дом и сразу же вернусь. — Сделав несколько шагов, Элли остановилась. — Мне жаль, но я не привезла с собой купальник.
- Никаких проблем. Я отвезу вас с Софией в магазин в Рено. За последний год она очень выросла, и ей понадобится новый купальник.
- Хорошо, тогда увидимся через минуту.
- Вепе. — Это итальянское слово сорвалось с губ Джино, когда он наблюдал за тем, как Элли с букетом лаванды в руке направляется к дому. Как невеста, идущая к алтарю...
Он снова поразился, как она хороша. Если бы он был ее мужем...
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
С бешено колотящимся сердцем Элли взяла у Бьянки вазу, чтобы поставить туда цветы.
Неожиданный подарок доставил ей огромную радость, которая в данной ситуации казалась неуместной.
Джино был необыкновенным человеком. Ее подруга Кэрол посчитала бы его писаным красавцем. Она бы не ошиблась, но у него было нечто большее, чем просто красота. Помимо привлекательной внешности, он обладал сильным характером и благородством.
Наверное, с ней что-то не так, раз ее влечет к почти незнакомому человеку. Она ведь приехала сюда только для того, чтобы поговорить с мужем Донаты. Все это не укладывается у нее в голове. Она должна взять себя в руки.
Но когда Элли, выйдя из дома вместе с Софией, почувствовала на себе взгляд Джино, у нее подкосились ноги, и она поняла, что пропала.
Его племянница подбежала к нему.
- Папа любит лаванду. Бьянка тоже. Она сказала, что в доме давно уже не было живых цветов.
- И вы еще цветовод! Как вам не стыдно, — поддразнила его Элли.
Он ослепительно улыбнулся, и она невольно залюбовалась им. Должно быть, папарацци заработали целое состояние на его фотографиях.
- Виноват. Чтобы превратить жилище мужчины в уютное гнездышко, нужна женщина, — ответил Джино. — Ну что, поехали? — Открыв дверцу машины, он помог им с Софией забраться внутрь. — Бьянка приготовила для нас ленч и несколько полотенец, — сообщил он. — Паоло захватит их, когда повезет на реку Луиджи и Марчелло.
Элли посмотрела на девочку, сидевшую рядом с ней.
- Ты любишь плавать, София?
- Я любила плавать в бассейне вместе с папой.
У Элли не было слов. Все, что она могла, это обнять Софию и прижать к себе.
Час спустя обе они, закутанные в полотенца, сидели поддеревом и наблюдали за тем, как Джино и Луиджи купают Марчелло.
— Думаю, твоему папе это доставляет большое удовольствие.
София кивнула.
- Я бы хотела, чтобы дядя Джино был снами все время, но он не может. Он должен вести папины дела и работать на ферме.
— Да, ему приходится нелегко. - Элли откусила спелую сливу и огляделась по сторонам. — Это настоящий рай. Я могла бы остаться здесь навсегда.
- Я тоже очень люблю это место! Но мама никогда меня сюда не отпускала.
- Почему?
- Она говорила, что дядя Джино не очень ее жалует, и поэтому предпочитала, чтобы я оставалась в палаццо. Я уверяла ее, что дядя Джино любит всех, что он самый близкий для меня человек после нее и папы.
Элли застонала про себя.
— Наверное, твоя мама была закоренелой горожанкой.
София посмотрела на нее.
— Ты тоже горожанка?
- Я люблю город, но, честно говоря, мне гораздо больше правилось на ферме у бабушки и дедушки. К сожалению, когда они умерли, моя мама и ее старшая сестра продали ферму, потому что нуждались в деньгах.
- Почему они обе не остались жить там?
— Потому что тетя Эдна вышла замуж, а моя мама развелась. Ей пришлось в одиночку воспитывать меня. К тому же ей не нравилось заниматься сельским хозяйством.
- А что ей нравилось?
- Ее призванием была музыка. Она умела играть на фортепьяно и давала уроки. За городом ей было бы трудно найти учеников, поэтому мы остались в Портленде.
- Она научила тебя играть?
- Да. А ты умеешь играть на каком-нибудь инструменте?
- Я пробовала играть на пианино, но у меня ничего не получалось, и я бросила это занятие.
Элли рассмеялась.
- Мне тоже это не нравилось, но мама настояла на том, чтобы я научилась па чем-нибудь играть, и я выбрала скрипку.
- Тебе нравится играть на ней?
— Настолько, что я теперь играю в Портлендском симфоническом оркестре. Этим и зарабатываю на жизнь, но сейчас у нас каникулы, и я решила на некоторое время приехать сюда.
Это было не совсем ложью. Глаза Софии загорелись.
- Я часто ходила на симфонические концерты с папой и Джино. Тебе приходится носить черное?
- Только во время выступлений.
Девочка вздохнула.
— Я бы хотела, чтобы у меня тоже что-то хорошо получалось.
- Уверена, у тебя многое хорошо получится. Просто ты еще не открыла в себе талант. Мой муж, например, не любил играть на пианино, зато он стал хорошим лыжником.
София пристально посмотрела на нее.
— А почему он не приехал с тобой?
— Он умер несколько месяцев назад.
Девочка внезапно погрустнела.
— У тебя есть дети?
Элли пронзила острая боль.
— Наш брак продлился недолго, но я всегда хотела иметь сына или дочь. Зато у меня есть мама и тетя, а у тебя папа и дядя Джино.
София вздохнула.
— Я рада, что они оба живы.
— Тебе очень повезло, что они у тебя есть.
— Ты хочешь посмотреть, где похоронена моя мама?
— Если ты не против.
— На ее могиле пока нет надгробия. Дядя Джино сказал мне, что это я должна решать, что на нем выгравировать. Ведь я теперь герцогиня Ди Монтефалько. Но я не знаю, что пишут на надгробиях.
