На глазах у небольшой группы гостей Джино запечатлел на губах Элли страстный поцелуй. Теперь их брак был благословлен церковью.
Краем глаза Элли увидела сияющее лицо Софии. Она, как и остальные девочки, выглядела просто очаровательно в белом кружевном платье с венком из розовых роз на голове.
Марчелло, сидящий в инвалидном кресле, в своем строгом костюме выглядел аристократом до мозга костей. Его грудь пересекала алая лента с изображением герба семьи Ди Монтефалько.
Все казались довольными и счастливыми, но Элли знала, что этому скоро может настать конец, если Джино признают виновным.
Когда они приехали на ферму, гости уже собрались. Джино помог Элли выбраться из машины и повел ее к дому. Его глаза сверкали подобно тлеющим уголькам.
— Ты сделала меня самым счастливым человеком па свете, — сказал он.
Когда его рот жадно впился в ее губы, все ее тело обдало огнем желания.
Только услышав одобрительные возгласы гостей, Элли поняла, что слишком увлеклась. Несомненно, это не укрылось от Джино, но, поскольку ее муж играл на публику, он, должно быть, ждал от нее того же. Он так правдоподобно играл роль счастливого любовника, что никто не смог бы догадаться об истинной причине, по которой они вступили в брак.
Все зааплодировали, и Джино внес Элли на руках в дом, где Бьянка вместе с несколькими помощницами уже накрыли стол.
Наполнив тарелки, гости вышли на террасу, где играл оркестр. Джино обнял Элли за талию и повел танцевать. Вскоре к ним присоединились остальные.
К несчастью, друзьям Джино захотелось потанцевать с невестой, и прошло добрых полчаса, прежде чем они снова оказались вместе.
— Кажется, Марчелло доволен, — сказала Элли.
— Он чувствует твою доброту. Ты не могла бы что-нибудь сыграть для гостей, дорогая? Это было бы лучшим свадебным подарком для меня.
— Джино...
— Это означает «да», «нет» или «может быть»? — очаровательно улыбнулся он.
Ну разве она могла ему отказать? Джино столько всего ей дал и так мало просил взамен.
— Хорошо.
— Я попрошу Софию, чтобы она принесла скрипку.
Он ушел и через несколько минут вернулся вместе с племянницей, в руках у которой был футляр.
Джино потребовал всеобщего внимания. И музыка стихла.
— Элли и я хотим отблагодарить вас за то, что вы разделили с нами самый счастливый день в нашей жизни. Мало кто из вас знает, но она талантливый музыкант. Я попросил ее сыграть для нас. Наши родители привили нам с братом любовь к музыке, и теперь у нас есть Элли, чтобы снова наполнить ею дом.
Эти слова тронули Элли до глубины души. Чтобы не расплакаться, она открыла футляр и настроила инструмент.
- Я сыграю вам отрывок из Первой симфонии Брамса.
Брамс был ее любимым композитором.
Именно этот отрывок она репетировала в Портленде, когда у нее начался приступ мигрени. Кто бы мог предположить, что за эти несколько недель ее жизнь изменится кардинальным образом и она будет играть на собственной свадьбе для своего нового мужа. Для человека, которого полюбила больше жизни.
Когда она закончила играть, вокруг царила тишина. Обернувшись, Элли встретилась взглядом с Джино. В его глазах было восхищение.
Вдруг он начал аплодировать, и к нему тут же присоединились остальные. Все просили Элли сыграть на бис, но, к счастью, Джино пришел ей на помощь:
— Я не хочу, чтобы моя жена так быстро утомилась.
На его замечание мужчины отреагировали шутками. Хотя Элли не знала итальянского, ей не составило труда понять, что они говорили о брачной ночи.
Положив скрипку, она почувствовала, как сильные руки обнимают ее за талию.
— Потанцуй со мной.
Ее сердце бешено заколотилось. Элли сгорала от желания вновь оказаться в объятиях Джино, но он не должен догадаться, что она хочет стать женой в полном смысле слова.
Избегая его взгляда, она последовала за ним. Казалось, Джино был намерен показать друзьям, что влюблен в свою жену. Он зарылся лицом в ее кудри, его руки скользили по ее спине. Это вряд ли можно было назвать танцем. Сквозь одежду Элли чувствовала, как напряжены его мышцы. Ее захлестнуло желание, какого она прежде никогда не испытывала. Ноги налились свинцовой тяжестью, ладони горели от прикосновений к его телу.
Она больше не могла этого выносить. Положив руки на грудь Джино, она слегка оттолкнула его и, по-прежнему не глядя на него, сказала:
— Извини, Джино, но мне нужно ненадолго подняться к себе.
— Конечно, дорогая. Возвращайся скорее. — Коснувшись губами ее губ, он отпустил ее.
Поднимаясь по лестнице, Элли увидела, как Бьянка приветствует в фойе только что прибывшего гостя. Элли не узнала этого человека. Его не было в церкви. Судя потому, как радушно Бьянка встретила его, это был один из друзей Джино.
Приняв холодный душ, Элли почувствовала себя немного лучше. Танцевать с Джино было большой ошибкой, и этого больше не должно произойти, иначе он узнает о ее чувствах к нему.
Через несколько минут Элли покинула свою комнату, чтобы присоединиться к остальным.
К своему удивлению, в коридоре она чуть не столкнулась с Софией, выбежавшей из детской. Лицо девочки было белее мела.
— София, что такое? Что-то случилось с твоим папой?
— Нет. — София направилась к лестнице, но Элли задержала ее.
- Что-то не так, дорогая? Ты же знаешь, что можешь полностью мне доверять.
— Я больше не люблю дядю Джино, — приглушенно всхлипывала София, уткнувшись лицом в ее кружевной жакет. Испуганная, Элли тут же отвела ее обратно в детскую и закрыла за собой дверь.
- Почему ты так сказала? Дядя Джино очень тебя любит.
— Я знаю.
— Тогда что тебя так расстроило? Пожалуйста, скажи. Ты можешь мне доверять.
— Я боюсь сказать тебе. — София расплакалась. — Это ужасно огорчит тебя.
— Огорчит меня? Но почему?
— Потому что ты его любишь, а он... —девочка запнулась.
— Что он? — настаивала Элли. — Пожалуйста, София, не тяни. — Она боялась, что это как-то связано с Донатой.
София наконец подняла голову.
— Дядя Джино сказал, что было бы лучше, если бы он на тебе не женился, но у него нет другого выхода.
Одно дело было знать правду, и совсем другое - услышать ее из уст племянницы Джино. Пытаясь сохранять самообладание, Элли спросила:
- Это все, что он тебе сказал?
- Не мне. — София вытерла глаза. — Я подслушала его разговор с синьором Санти.
- Когда?
- Только что. Синьор Санти сказал дяде Джино, что он зря на тебе женился, потому что это уже не нужно.
