Позже она не могла вспомнить, как ей удалось пересечь приемную для посетителей, сесть в машину и добраться до Альбукерке. Остались только ощущения — греха, того, что она преступила грань и, главное, убедилась в том, что Лукас Гастингс получил свой срок не зря. Решение присяжных, в том числе и ее собственное, казалось ей теперь правильным.
Как же она не разгадала эту натуру еще во время суда? Не поняла, сколько в его характере неукротимой наглости, презрения к закону?
Видимо, эти вопросы навсегда останутся без ответа. И слава Богу, больше она с ним не встретится.
Чтобы забыть его, нужно выбросить из головы все с ним связанное, главное — не рассказывать об инциденте в Ред Блаф ни одной живой душе, даже отцу Полу. Со временем все потускнеет и уйдет в прошлое.
А пока что придется изменить свое восприятие жизни. В дальнейшем отец Пол не сможет упрекнуть ее в том, что она живет скорее сердцем, чем головой. Отныне с этим покончено.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
— Извини меня, Анди, но мяч надо брать вот так. — Ричи демонстрировал высокий класс игры в спортзале при церкви. Две команды подростков, собравшись по обе стороны волейбольной сетки, смотрели и слушали.
— Может, мальчики будут стоять в первом ряду, а мы с Лизой прикроем тыл? — предложила Анди, подмигнув застенчивой старшекласснице, которой точно так же «везло», как и Анди, когда нужно было отбить мяч.
Ричи весьма серьезно относился к своим обязанностям временного тренера и капитана команды. Андреа честно пыталась следовать его указаниям, но каждый раз, когда мяч летел на нее, она принимала его неудачно. Хорошей игрой в волейбол она никогда не могла похвастаться, но сейчас решила лечь костьми, но овладеть этим видом спорта.
В конце февраля должен был состояться матч между командами разных религиозных конфессий, входящих в Молодежный церковный союз. До матча оставалось меньше двух месяцев. Видимо, чтобы привлечь к соревнованию больше зрителей, церковное начальство Западного района ввело новое правило: в каждой приходской команде должно играть одно духовное лицо. Поскольку отцу Полу такая сверхспортивная деятельность была явно не по возрасту, защищать честь команды выпало на долю его заместительницы. Прослышав об этом, Андреа застонала как от зубной боли, и все же пришлось согласиться.
Сейчас, поправив косу, уложенную на макушке, Андреа заняла свое место — там, где указал Ричи. Видя мяч, летящий с сильной подачи прямо на нее, она сжалась как пружина, чтобы изо всех сил отбить его назад. Но, к ужасу ее и всей команды, мяч описал плавную дугу и упал на той же площадке.
Расхохотались обе команды по обе стороны сетки. Ричи упал на пол, изображая отчаяние; он дрыгал ногами и колотил руками по свеженатертому паркету.
Красная от возбуждения и стыда, в белой футболке, которая намокла и прилипла к телу, четко описывая ее фигуру, Андреа смущенно разглаживала на себе розовые шорты.
— Я знаю, Ричи, мне нужно долго учиться, но не считай меня безнадежной.
— Это нужно доказать, — сказал Мэт Гаранза, ослепив ее улыбкой, за которую его прозвали в школе «красавчиком».
— Благодарю за доверие, — съязвила Андреа, — в следующий раз, когда тебе понадобится моя помощь, вспомни, что произошло здесь сегодня. — Подмигнув ему, она побежала на свое место.
— Ребята по-своему правы, — услышала Андреа, поднимая с пола мяч.
Мяч выпал у нее из рук.
Она узнала голос, произнесший эту фразу.
Он принадлежал человеку, которого три месяца назад она поклялась забыть, этот голос нельзя было спутать ни с чьим другим. Когда его освободили? Как он меня нашел? — изумленно подумала она.
В кровь девушки стал поступать адреналин, повергая ее в панику, взбудораживая психику. Когда она решилась поднять голову, ее взгляд встретился с глазами Гастингса, который смотрел на нее в упор. Андреа приросла к месту.
В голове ее понеслись воспоминания, словно кадры из цветного кинофильма. На лице проступили пятна.
Он стоял, прислонившись к дверному косяку, — гладко выбритый, в белых джинсах и синей спортивной рубашке — и казался еще выше, чем раньше. Она вспомнила, каким неуправляемым он был в крошечной исповедальне. Поглядев на нее долгим оценивающим взглядом, он сказал:
— Приятно, что вы меня помните. Есть вещи, которые не забываются, правда?
Ей казалось, что судьба не преподнесет ей большего унижения, чем тогда, в тюрьме. Видимо, это не так. Гастингс, кажется, наслаждается, напоминая ей о том эпизоде, который она тщательно старается стереть из своей памяти. Он знал уже тогда, что она потеряла голову, едва он к ней прикоснулся, и, видимо, получает от этого воспоминания море удовольствия.
Наконец она выпрямилась, окончательно забыв про мяч, и стала говорить, что его никто не приглашал сюда, в церковный спортзал, и тем более лично к ней. Он не стал слушать; подняв мяч, он направился к подросткам, собравшимся у сетки.
— Куда вы? — закричала Андреа, устремившись вслед за ним. Он ее проигнорировал.
— Привет, ребята, — сказал он. — Меня зовут Лукас Гастингс, но друзья зовут меня Люк. — Его глаза встретились со злыми глазами девушки и на мгновение задержались: он словно напоминал ей тот момент, когда она воскликнула: «Люк, дорогой!» И снова ее обдало жаром и холодом. — Преподобный Ейтс сказал мне, что у вас нет тренера с самого Дня благодарения. А поскольку, учась в колледже, я сильно увлекался волейболом, я решил попробовать себя в этой роли.
Анди казалось, что ей все это снится. Но дети совершенно не заметили ее замешательства. Им сразу понравился этот атлетически сложенный красавец, их новый тренер, а ее поразило то, как быстро он их завоевал.
Подростки закричали, захлопали в ладоши, стали задавать Гастингсу уйму вопросов, причем все сразу. Знает ли он, что у них соревнования через месяц? Смогут ли они положить на лопатки своих соперников — может, он знает какие-то приемчики? Сможет ли он провести столько тренировок, сколько надо? Научит ли он пастора Мейерс брать мяч?
Последний вопрос снова поверг всех в бурное веселье, дети повернулись к незадачливой спортсменке, желая увидеть ее реакцию. Однако Андреа еще не пришла в себя от неожиданного появления Лукаса. Половину ее существа охватила бурная радость, в другой нарастал протест против его беспардонного появления в ее епархии — в буквальном смысле.
Почему отец Пол ни словом не обмолвился об этом со мной?
Горя желанием объясниться со старшим священником, она выбежала из спортзала. И пока за ней не захлопнулась тяжелая двойная дверь, она чувствовала на себе пристальный взгляд Гастингса, следящий за движением ее длинных голых ног.
Отца Пола она нашла в боковом приделе, где он показывал ненадежные вентили стоящим рядом слесарям. Увидев заместительницу, он пошел ей навстречу.
— Что случилось, Анди? У тебя очень недовольный вид.
