Эшли продолжала бы с удовольствием стоять так в его объятиях, но в зал вошли другие покупатели.
— На следующей неделе купим все остальное, — вполголоса произнес Корд. Он взял ее за руку и подвел к ближайшей стойке, за которой стояла продавщица.
Пока Корд оформлял покупку и давал адрес для доставки, он держал Эшли за руку, словно боясь, что она может исчезнуть.
По дороге в больницу они остановились, чтобы съесть по гамбургеру. Они говорили о своем ребенке, о том, какими родителями хотят быть. Обсудили разные подходы к воспитанию детей и пришли к полному взаимопониманию.
Эшли еще никогда не испытывала такого удовлетворения. Все, казалось, происходило в каком-то полусне, когда весь мир предстает в розовом свете.
Наслаждайся моментом, говорил ей внутренний голос. Тебя ждет в доме Шейлы совершенно другая жизнь.
Но сестра Берниза убедила ее. Она должна во имя Корда, во имя их брака и их ребенка выяснить всю правду. Раз и навсегда. Разговор с монахиней заставил Эшли задуматься о многом.
Оглядываясь на свою жизнь в приюте, Эшли могла вспомнить лишь один тяжелый период. Это был период, когда ее изводила Марша. То время было настолько ужасным, что Эшли постаралась выбросить его из головы и вспомнила о нем только во время разговора с сестрой Бернизой.
До появления Марши Эшли никогда не встречала неискренних людей. Ей не приходилось сталкиваться с такой подлостью. Эта девочка использовала каждый подходящий момент, чтобы причинить ей боль.
Эшли была настолько наивной, что совершенно недооценивала коварство Марши. Похоже, ту же самую ошибку она допустила с Шейлой.
Корд поклялся, что его мачеха все подстроила. Если это так, то Эшли, убежав из дома восемь месяцев назад, только подыграла Шейле.
Точно так же Эшли вела себя и в приюте. Она изо всех сил старалась не чувствовать боли, пыталась избегать Марши, чтобы снова не произошло что-нибудь ужасное.
— Эшли! Мы уже приехали.
Она моргнула, очнувшись от своих мыслей.
— О чем это ты думала с таким горьким выражением на лице? — полушутя спросил Корд, но Эшли почувствовала, что он обеспокоен.
— Я… я немного нервничаю, волнуюсь, смогу ли стать хорошей матерью, — покривила она душой. На самом деле она была обеспокоена настолько, насколько беспокоится любая будущая мать, думая о том, сможет ли справиться с огромной ответственностью.
Как всегда, его улыбка перевернула ей душу.
— Ты прирожденная мать. Я в этом не сомневаюсь.
Сказав это, Корд прижался губами к ее губам. Потом вышел из машины и помог выйти ей.
Любое его прикосновение обжигало ее огнем. Хорошо, что им еще несколько дней предстоит прожить под надзором. Кругом чужие люди, и им трудно будет остаться наедине.
Эшли страшилась того дня, когда они с Кордом займутся любовью. Оказавшись в его постели, в его объятиях, она расслабится и снова окажется уязвимой и открытой для боли.
Возвращение с Кордом домой окончательно покажет, удастся ли им сохранить брак. Это будет таким испытанием, о котором она даже думать боялась.
Корду вряд ли это понравится, но она должна окончательно выяснить вопрос с Шейлой, прежде чем стать его женой в библейском смысле этого слова.
Перед тем, как они уйдут из больницы в воскресенье вечером, она твердо скажет ему об этом. В противном случае ей придется идти своим собственным путем, одной.
— Привет, — поздоровался обогнавший их в коридоре Джерри. — Где это вы пропадали?
Корд остановился.
— У врача.
Джерри прищурился.
— Все в порядке?
— Более чем, — радостно ответил Корд. — Оказывается, у нас будет мальчик.
— Приятно слышать. Сейчас скажу своей жене. Отпразднуем сегодня это событие.
— С удовольствием. Правда, дорогая?
О, Корд! Боюсь, что ты слишком радуешься!
Эшли была настолько погружена в свои мысли, что ничего не видела и не слышала вокруг. И с трудом осознала, что кто-то окликнул Корда.
— Мистер Макнайт?
Корд резко остановился. Его рука все еще лежала на талии Эшли.
— Да?
— К вам посетительница. Она ждет вас внизу.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Эшли застыла на месте.
Не прошло и трех дней, а Шейла уже пытается встретиться с ним. Итак, вот оно. Твое первое испытание. Если ты не справишься с ним, все остальное не имеет смысла.
— Ей сказали, что сюда никому не разрешается приходить во время курса, но она заявила, что ее привели чрезвычайные обстоятельства.
Глаза Корда потемнели и стали иссиня-ледяными.
— Я догадываюсь, Эшли, о чем ты подумала, — взволнованно произнес он, — но клянусь, что понятия не имею, как она разыскала меня здесь. — Его голос зарокотал. — Дэн — единственный человек в конторе, посвященный в мои дела. Все остальные считают, что я нахожусь в недельном отпуске.
— Я тебе верю, — успокоила его Эшли. — Иначе зачем весь этот фарс с моим участием в твоем лечении?
Корд оценил искренность ее слов. Он взял ее за руку.
— Пусть убирается к черту. Пойдем к себе в комнату.
Его лицо исказила свирепая гримаса.
— Нет, Корд, — твердо сказала Эшли. — Возможно, что это просто предлог, чтобы увидеть тебя. Но не исключено, что она хочет сообщить тебе какую-то важную новость.
Пораженный ее реакцией, Корд пытался поймать ее взгляд. Он с недоверием отнесся к такому необычному поведению Эшли, и трудно было винить его за это. Прежняя Эшли незаметно ускользнула бы с мученическим выражением на лице. Еще одна рана. Новая стена, воздвигнутая между ними.
— Ты так не считаешь. Как и я, — язвительно сказал Корд.
Эшли стояла на своем:
— Тем не менее, раз уж она здесь, тебе лучше встретиться с ней.
Корд тяжело вздохнул.
— Я согласен увидеться с Шейлой только при одном условии — если ты пойдешь со мной. Но если это причинит вред тебе или ребенку, я рисковать, конечно, не собираюсь.
Это были долгожданные слова, которые помогли Эшли избавиться от опасений. Таким путем он показал ей свое намерение снять любые подозрения. Увидев его решимость, она ответила:
— Если хорошенько вдуматься, какая разница, скажем мы ей все сейчас или через четыре дня?
Ответа не последовало. Говорили одни его глаза. Оба мучительно осознавали, насколько важным был этот первый шаг. Никто из них не хотел ошибиться. Сейчас Корд пытался сделать все как надо. И она тоже.
Доверяла ли она ему? Как там говорила сестра Берниза? «Ты должна во имя своего мужа раз и навсегда забыть о своих прежних страхах».
