— Прости, — шепнул он. — Я оставил тебя на съедение волкам,
Его братья тоже принесли из столовой стулья. Последним пришел Ив, рядом с ним Жанна-Марри.
Воцарилась тяжелая тишина.
Одиннадцатилетний Пол, старший сын Филиппа, по-прежнему разглядывал ее..
— А как дядя Габриэл женился на вас? — спросил он.
Она и виду не показала, как ранил ее этот вопрос.
— Мы работали вместе и обнаружили, что нравимся друг другу.
— Но вы американка!
— Да, это правда. — Она улыбнулась. — А ты француз. Что из этого?
— Я здесь родился.
— А я родилась в Нью-Йорке. Ты был там?
— Нет, но родители возили меня в Монреаль.
— А я там никогда не была. Тебе понравился город?
— Да. Он большой.
- Нью-Йорк тоже. Но мне здесь нравится. Покой и отовсюду виден океан.
— Подождите, пока начнется туман, — заговорила его мать Селеста. Она хорошо говорила по-английски, но с легким французским акцентом. У Андреа создалось впечатление, что собеседница пытается вести разговор, а не осложнять ситуацию.
— Гейб говорил, что погода бывает плохой, — кивнула она.
— Погода здесь ужасная. — Сесиль внимательно разглядывала Андреа.
Если тетя Гейба думала, что таким замечанием она может огорчить Андреа, то глубоко ошибалась.
— В Нью-Йорке она тоже бывает ужасной. Автобусы и машины стоят, потому что все дороги занесло снегом. Ветром обрывает электропровода. Остается только одно — сидеть дома и не волноваться.
Вдруг она почувствовала на плечах руки Гейба.
- Как по-вашему, почему я привез домой жену? Жены бывают очень полезны в такое время, как сейчас.
От его замечания жар охватил ее от макушки до пяток. Мужчины засмеялись. Женщины улыбались. За двумя исключениями. Сесиль и Жанна-Мари. Жена Ива сидела у двери между столовой и гостиной и, не отрываясь, смотрела на Андреа.
Жиль, должно быть, понял ее состояние и встал с бокалом в руке. Он прокашлялся и. начал:
- Я благодарен, что прожил достаточно долго, чтобы увидеть день, когда мой сын, родившийся вторым, навсегда вернулся домой. И привез с собой Андреа. Еще одно великое благословение. Добро пожаловать, mes enfants
[11]
.
Он поднял бокал за них обоих. И отпил немного вина.
Руки Гейба крепче сжали ее плечи.
- Папа, так замечательно вернуться домой! Я жду, когда мы с тобой поедем на рыбалку. Андреа и я будем жить с дедом, пока Кармель не освободит дом. Его надо отремонтировать, и если кто-нибудь захочет помочь нам его покрасить и починить крышу, мы будем благодарны.
- Мы придем! - одновременно выкрикнули Бертран и Филипп.
- Тетя Элен, спасибо за прием. Нигде нет такой еды, как на острове. Когда Андреа и я устроимся, мы пригласим всех и угостим вас приготовленными моей женой немецкими блюдами.
- Я думал, вы американка. — Пол хмуро посмотрел на нее.
- Я американка, но моя семья приехала из Гейдельберга.
Андреа обернулась и увидела, что Гейб достал из кармана ключи от машины. Потом позвенел ими перед Робертом.
- Если ты с Вивьен сумеешь открыть багажник моей машины, вы найдете там коробки. Их прислали родители Андреа. Там для каждого из вас найдется интересное.
Гейб...
Андреа ничего об этом не знала.
Комната быстро опустела. Все дети помчались за Робертом. А она с изумлением смотрела на мужа.
Вернулись близнецы и принесли два больших ящика. Следующие десять минут Гейб стоял на коленях, взволнованный, точно ребенок. Он вынимал пакет, приготовленный для конкретного человека, и потом громко произносил имя, чтобы дети могли вручить подарок тому, кому он предназначен.
В комнате стало шумно. Каждый ребенок получил особенного щелкунчика. Старшие мужчины разглядывали трубки, а женщины — деревянную раскрашенную сцену с яслями, где лежит маленький Иисус.
— А это для тебя, — пробормотал Гейб. Его сверкающие глаза удерживали ее взгляд. — Мы поставим их на Рождество, и это соединит нас с твоими родителями.
Рождество? Андреа не представляла, что еще будет здесь, когда наступит этот праздник. Но по мере того, как она разворачивала свой пакет, пульс бился все быстрее и быстрее. В нем оказались два щелкунчика. Король и Королева сердца. Это ее любимые!
Авторские, подписанные художником фигурки. Таких в мире всего несколько штук. Многие годы родители ставили их на верхнюю полку в своей лавочке, но они не предназначались для продажи.
— Не могу поверить, что мама и папа расстались с ними.
— Мне пришлось пообещать, что взамен они получат внука, — прошептал он.
— Спасибо, — она вытерла глаза.
У всех были подарки. Даже Сесиль и ее муж явно были тронуты его предусмотрительностью и щедростью.
— Спрячьте коробки, — посоветовала Андреа детям.— Ночью придут щелкунчики.
— Как придут? — Пол, раскрыв рот, смотрел на своего короля Львиное Сердце.
- Цена фигурок со временем растет. В руках твоих детей они уже превратятся в настоящие сокровища.
Пока все наводили порядок в гостиной, Андреа шмыгнула в столовую, собрала тарелки и понесла их в кухню. Там у раковины стояла Сесиль и загружала посудомоечную машину. На мгновение они остались одни. Сесиль обернулась и посмотрела на новую родственницу.
— Эти ясли очень милые. Спасибо.
— Я передам Гейбу ваши слова. Подарки — это его идея.
— Ты не такая, как мать Гейба. А Гейб не рассказывал тебе историю между ним и Жанной-Мари?
Андреа глубоко вздохнула.
Сесиль закрыла дверь машины и включила ее.
— Тебя это не беспокоит?
— Что именно?
— Мысль, что у твоего мужа были интимные отношения с другой женщиной? Что они сделали ребенка?
Андреа не собиралась обсуждать с ней Гейба или его брата.
— Я знаю, что есть вопрос об отцовстве ребенка. Это мог быть и кто-то другой...
Сесиль громко втянула воздух и дрожавшей рукой схватилась за горло.
— Это тебе рассказал Жак? К-к-как он узнал о Клоде? — запинаясь, выговорила она.
Клоде? Святые небеса... Если Сесиль сказала только то, что Андреа подумала, то...
— Андреа?
Она обернулась. В дверях стоял ее муж.
— Я ищу тебя. Дедушка устал. Я думаю, нам пора увезти его домой.
— Иду. — Она повернулась к Сесиль, которая стояла серая, точно присыпанная пеплом. Глаза ее умоляли Андреа ничего не говорить.
