— Спасибо вам, доктор! — облегченно воскликнула Келли.
— Вы прекрасно оказали ему первую помощь. Вы медсестра?
Келли покачала головой.
— Нет, я просто делала то, что подсказывало мне сердце.
— Это делает вам честь, — он посмотрел на таблетки, которые девушка держала в руке. — Давайте ему по три таблетки этого обезболивающего каждые четыре часа. Я оставлю еще одно средство, более сильное, на случай, если боль станет нестерпимой. Каждые двадцать минут меняйте ледяные компрессы. Если так делать на протяжении всей ночи, то Филипп пойдет на поправку быстрее... Господин Дидье? — Врач коснулся широкого плеча Филиппа, который смотрел на Келли почти угрожающе. — Я оставляю вас на попечение вашей заботливой красавицы жены.
Доктор вновь обратился к Келли:
— Я оставлю таблетки и свою визитку на столе в кухне. Звоните, если возникнут проблемы.
— Хорошо. Спасибо еще раз. До свидания.
Доктор попрощался и ушел. Келли принесла мужу лекарство. Решив положить таблетки ему в рот, она коснулась ладонью его губ, и ее тело затрепетало.
Когда Филипп запивал лекарство, стакан в его руке дрожал. Может быть, и его не оставило равнодушным прикосновение Келли? Или все дело было в слабости и страдании от боли?
Филипп вернул Келли стакан, не поблагодарив. Она и не ждала благодарности, однако в прошлом ее муж всегда вел себя вежливо. Тем не менее теперь он хотел развестись с ней, а значит, от прежнего Филиппа ничего не осталось. Она снова почувствовала душевную боль.
Нужно заставить его выслушать ее.
— Филипп... — тихо позвала Келли.
— Имей совесть и оставь меня в покое.
— Я принесу теперь другой компресс, — сказала девушка.
Оказавшись в вестибюле, Келли подняла трость Филиппа и повесила на крючок у двери черного хода. Войдя в кухню, она приготовила новый компресс, потом поставила на поднос приготовленную еду.
Поднявшись наверх, она обнаружила, что Филипп спит.
Он снял свитер, который теперь валялся на полу. Сейчас худоба Филиппа стала еще заметнее.
Поставив поднос с едой на прикроватный столик, Келли поменяла компресс со льдом. Почувствовав холод, муж зашевелился и открыл глаза. На какое-то мгновение ей показалось, что она видит взгляд прежнего Филиппа, однако это оказалось не так.
— Пора обедать. Я принесла тебе поесть.
— Я не хочу есть.
— Тебя тошнит? — обеспокоенно спросила Келли.
Филипп скривился, глядя на жену с презрением. Мол, меня от тебя тошнит. Это ранило Келли, однако она решила ни за что этого не показывать.
— Попей содовой воды. Я оставлю ее на прикроватном столике. Ты сможешь сам до нее дотянуться.
Подняв свитер Филиппа, девушка сложила его и убрала в один из ящиков комода, стоящего напротив кровати.
— Я приду позже, — сказала Келли и вышла с высоко поднятой головой.
Заглянув к Филиппу через какое-то время, она обнаружила, что муж попил воды и съел половину круассана.
Спустившись в холл, Келли увидела Рауля, который улыбался и ждал ее. Он привез рюкзак Филиппа.
— Мы с Ли остановились в отеле «Алекс». Звони нам, если понадобится помощь.
— Помощь, похоже, понадобится. Я не знаю, что произойдет в следующую минуту, — сказала она.
Рауль посмотрел на поднос и увидел половину круассана.
— Я смотрю, он делает большие успехи.
— Ты был бы иного мнения, если бы услышал, как он разговаривает со мной. А в основном вообще молчит, — шепотом пожаловалась она.
— Убежден, что у тебя все получится, Келли.
— Жаль, что я в это не верю. Он уверен, что я намеренно использовала знакомство с тобой, дабы добраться до него. Это вообще-то недалеко от истины, — девушка всхлипнула. — Он презирает меня за это.
— Как-нибудь я расскажу ему, что сам послал к тебе Ли. Пока лучше позволить ему думать так, как он хочет. Злость поможет ему быстрее встать на ноги.
— Что ты имеешь в виду?
— Твой муж — гордый человек. Ты надолго оставила его, и он убедил себя, что ты никогда его не любила.
— Знаю, мне придется снова доказывать ему свою любовь.
— Друзья Филиппа очень надеются на тебя. Мы с Ли беспокоимся за друга.
Келли обняла принца свободной рукой.
— Спасибо за все.
— Удачи.
Остаток дня Келли провела, меняя Филиппу компрессы и готовя еду.
В кулинарной школе она научилась отлично готовить и с некоторыми блюдами даже выигрывала конкурсы. Сейчас она стряпала Филиппу свой фирменный эскалоп с горохом, тимьяном и салатом. Выйдя замуж, Келли настояла на том, что сама будет покупать продукты и готовить домашнюю еду.
За работой Келли обдумывала план действий. Наконец, полная решимости, она взяла трость, рюкзак и обезболивающее средство, оставленное доктором, и отправилась в комнату Филиппа.
Муж лежал, закрыв глаза. Спит он или нет — понять было невозможно.
Подойдя к соседней кровати, Келли принялась распаковывать рюкзак. Туалетные принадлежности она отнесла в ванную комнату и разложила по полочкам.
Несколько минут спустя Келли поменяла ледяной компресс.
— Давай я помогу тебе дойти до ванной комнаты, Филипп.
Он открыл глаза настолько быстро, что она поняла: Филипп притворялся спящим, не желая вступать с ней в разговор.
— Я помогу тебе дойти. Вот твоя трость. Когда поднимешься, обопрись о мое плечо.
Филипп не противился. Он явно с презрением оперся о плечо жены, дошел до ванной комнаты и со стуком закрыл за собой дверь прямо у девушки перед носом. Келли поправила постель мужа и принесла еще одну подушку ему под голову.
Когда он, наконец, вышел из ванной комнаты, то посмотрел на Келли язвительно. Затем самостоятельно добрался до кровати. Она при этом не сдвинулась с места. Присев на кровать, он положил больную ногу на подушки и лег.
Келли поставила его трость у прикроватного столика в пределах досягаемости, потом пододвинула к кровати стул и присела рядом.
— Я знаю, тебе ненавистно мое присутствие и ты жаждешь развода, — начала она, — однако очень хорошо, что ты еще не подписал документы. Я говорю это потому, что тебе нужна жена, дабы официально получить опеку над своим сыном. Мать Иветти не имеет права лишать тебя возможности быть с ним. Мы все еще женаты, Филипп. Мы сможем убедить судью в том, что в состоянии воспитать этого ребенка.
— Боже! — гневно воскликнул он. — Неужели ты думаешь, что убедишь судью после того, как в прессе появились статьи о твоем побеге?
Келли приказала себе не обращать внимания на его ярость.
