– Раз уж вы за мной следили, то должны быть в курсе, что мне удалось получить сведения обо всем, что она узнала, – сказала Домино степенно, – Да, я защищала ее, потому что я добралась до улик прежде, чем она успела хоть одним глазом на них взглянуть. Я их уничтожила. Я не могла допустить, чтобы вы убили ее. Она ни в чем не виновата – и не с ней нужно разбираться. Но к тем, кто стоит за этим, я никакого отношения не имею.
Хэйли вмешалась:
– Сенатор Терренс Барроус стоит за этим, Лука. Это он организовал мое похищение. Он прицепил ко мне бомбу и притащил меня сюда. Он прислал мне кассету, он признался в этом. Надеялся, что я придам гласности факт существования ОЭН, но, очевидно, у него с ними какие-то связи, и он им что- то был должен, и хотел избавиться от долгов. А я… подобралась слишком близко к тому, чтобы узнать обо всем этом. И когда что-то пошло не так, он использовал меня как приманку, чтобы заманить их сюда. Остальное… ты знаешь остальное.
– Я должен был его заподозрить! – сказал Пирс с горечью, – Надо им заняться.
– Я тебе говорила, что Лука никогда не станет играть против нас, – проговорила Грант.
– Надо выбираться отсюда, – сказал Пирс тихо и застонал, попытавшись сесть, – Тут скоро будет вся полиция Вашингтона.
– Есть у меня один план, – Домино достала пистолет, – Но придется ехать в моей машине, а вашу, арендованную, бросить тут. По пути объясню, – она попросила Пирса и Грант, чтобы отставили руки друг от друга на приличное расстояние, и прострелила цепочку на их наручниках. Они с Джоан подняли Монти на ноги и усадили на заднее сиденье машины.
– Можем ли мы быть уверены, что журналистка не продолжит с этим? – спросил Пирс, как только они выехали по направлению в Вашингтон.
Хэйли обернулась с переднего сидения, так, чтобы видеть его и Грант:
– Я не причиню Луке никакого вреда. И, если придется унести секрет в могилу – я готова. После сегодняшнего мне не сдалась вся эта история. Я просто хочу жить.
* * *
Войдя в свой кабинет, сенатор включил ночные новости по местному телевидению и стал с волнением ждать сюжета о взрыве. Вскоре это сделалось одной из главных новостей. И, хотя здание было за чертой города, корреспонденты успели туда добраться, когда пожар еще не стих. Видео было темным, и здание выглядело никак не похожим на десятиэтажное – выгоревшие руины высотой в три этажа, не более. Но вид автомобиля, который так и остался на стоянке, был впечатляющим.
– В заброшенном офисном здании в пятидесяти километрах от Вашингтона прогремел взрыв, – вещали новости, – На месте работают полиция и спасатели, пока не известно, были ли под завалами люди, потому что несколько этажей рухнули один на другой. Автомобиль, найденный на месте происшествия, был взят этим вечером в аренду в международном аэропорту имени Рейгана, но имя арендатора не раскрывается до момента уведомления родственников. Причина взрыва пока не установлена.
Он зажег сигару. Завтра он выберется куда-нибудь на всю ночь и отпразднует свой триумф. Отлично сработано, Терренс. Он представил себе, как эта фраза прозвучала бы голосом его отца, он почти слышал это. Да, серьезно, отлично сработано.
* * *
– А что с кассетой? С оригиналом? – спросил Монти Пирс, переводя взгляд с Луки на Хэйли, – Ее уничтожили?
Они встали у въезда в магазин, который был на безопасном расстоянии от места.
– Нет, она еще у меня, – ответила Хэйли, – Но я ее отдам вам.
Лука посмотрела на Пирса в зеркало заднего вида и проговорила:
– Я тебе ее лично в руки передам, – пообещала она.
Молчание.
– И вообще, давайте не будем больше это обсуждать. Она уже через многое прошла. Не трогайте ее. Понятно?
Пирс встретился с ней взглядом в зеркале.
– Да.
Грант, сидевшая рядом с ним, сказала:
– Поддерживаю тебя, Лука.
– Хотите, подброшу до Арлингтона? – спросила та. Пирсу нужен был врач, но поездка в больницу вызвала бы слишком много вопросов. Он мог вызвать специалиста на дом, но Домино не была уверена, что он не возражал бы против того, чтобы его отвезли до дома при Хэйли.
– Да, пожалуй, – ответил он, – Высадишь где-нибудь поблизости.
Домино кивнула и завела машину. По дороге до Арлингтона не было сказано ни слова. Домино припарковалась в переулке, в паре кварталов от дома Пирса, за углом. Она вышла вместе с Пирсом и Грант, а Хэйли велела ждать в машине.
Они направились к дому Пирса, Лука вытащила мобильный и протянула ему:
– Скажи, чтобы оставили обе цели в покое.
Пока он говорил по телефону, Грант отвела ее в сторонку.
– Лука, я надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
– Знаю. Я уже говорила, она ни в чем не виновата.
– В этом я больше не сомневаюсь, – степенно признала Грант, – Я о том, что ты чувствуешь к ней. Не надо, не отрицай, я слишком долго тебя знаю. Такие люди, как мы, живут в тени, Лука. На то, чтобы не пускаться в романтические отношения, у нас свои причины, как ты понимаешь.
– Джоан, я тебе очень признательна, что ты за мной присматриваешь, – сказала Лука, – И впредь, я прошу тебя, делай так. Кроме тебя обо мне никто никогда не заботился. Не ставил меня на первое место, не относился как к человеку, а не бездушному оружию. Когда ты меня предупредила, ты ведь рисковала, и как профессионал, и как человек. Я тебе очень признательна. Но, в конце концов, после всего, что Хэйли узнала обо мне за прошедшие сутки, тебе не придется беспокоиться ни за какое романтическое увлечение.
Как же ей хотелось, чтобы на самом деле все было иначе.
– После того, что случилось сегодня, она не захочет иметь со мной ничего общего.
– Может быть, это и к лучшему, – ответила Грант, – Ты же знаешь.
Она положила ладонь на плечо Луки.
– Да, я ведь не поблагодарила тебя за то, что ты спасла наши жизни.
– Мне посчастливилось вернуть часть своего долга, – ответила Лука, – За то, что все эти сложные годы взросления вы сделали более-менее выносимыми.
Пирс закончил разговор и протянул трубку Луке.
– Слышал часть вашего разговора. Думаю, я тоже должен тебя поблагодарить.
Не дожидаясь ответа, он повернулся к Грант и спросил с несвойственной нежностью в голосе:
– Уверена, что с тобой все в порядке?
– Да, Монти. И, пожалуйста, хватит со мной возиться.
– Он столько лет тащился от этого – с чего бы ему сейчас перестать? – заметила Лука с улыбкой.
Они оба посмотрели на Луку, а потом переглянулись. В их глазах было удивление. Даже в неярком свете фонарей она смогла различить, как покраснели щеки Пирса.
