— О чем она говорит? — спросила женщина.
— Ни о чем. Она сама не знает, что несет.
— Тысячи, а может быть, миллионы людей погибнут через каких-нибудь несколько часов, и в этом будет виноват он, — сказала Аллегро, глядя на молодую жену министра. — Ты меня понимаешь? Из-за него погибнут невинные дети.
— Но и мои дети ни в чем не повинны, — взмолилась женщина. — Зачем же вы держите их на прицеле?
— Если ради спасения миллионов детей нужно пожертвовать двумя, мы пойдем на это. — бесцеремонно ответила Домино.
Женщина повернулась к мужу.
— Останови их, Кадир! Это правда? То, что они говорят?
— Да, это правда. Мы следили за ним, прослушивали его разговоры неделями, — выпалила Аллегро.
Говорить про правительство США было рискованно, потому что Аллегро знала, сказав, что у них есть свидетельства против Кадира, они до смерти его напугают, ведь на кону окажется не только его карьера, но и сама жизнь.
Женщина смотрела на своего супруга так, словно видела его впервые.
— Что ты наделал? Зачем ты так с нами поступаешь? С нашей страной? Кадир, неужели, мы мало выстрадали?
— У нас нет времени. Или ты говоришь нам, как остановить ракеты, или сидишь тут и смотришь, как мы перестреляем твою семью, во имя того, что, как ты там думаешь, стоит подобных жертв. Решение за тобой. — Аллегро сильно рванула девочку за волосы, и та отчаянно запищала.
— Прекратите. Прошу, прекратите! — молила жена Кадира. — Во имя Аллаха, дай им то, что они требуют.
— Если я это сделаю, я мертвец, — проговорил Кадир. — Они меня убьют, когда узнают, что я предал великую цель.
— А ты так и так мертвец, — бросила Аллегро. — Если не они тебя убьют, то ваше правительство сделает это.
— Тогда зачем мне что бы то ни было говорить вам?
— Ради наших детей! — закричала с яростью его жена. — Если ты не скажешь, они убьют наших девочек.
— Твоя судьба не в твоих руках, с тех пор, как ты решил работать на этих зверей, и ничто уже этого не изменит. — Аллегро картинно переводила взгляд с одной девочки на другую. — Но судьба этих крошек в твоих руках. Так пусть они помнят тебя как отца, который совершил большую ошибку, но принял правильное решение. Решение, которое спасло бессчетное число жизней.
— Кадир, делай, как они говорят! Ради дочек, — умоляла жена министра, поливая слезами его руки.
Старшая девочка — внешне она была копией отца — с безумным вниманием следила за происходящим. Аллегро видела, что, хотя та многого не понимала, она чувствовала опасность, отчаяние матери, и то, что отец не готов ничего делать, чтобы спасти их.
— Папочка, почему ты нам не поможешь?
Кадир посмотрел на нее, потом на другую девочку, которая все еще плакала, потом перевел взгляд на жену. Он откинулся в кресле и закрыл лицо руками.
— Семь два, шесть два, семь два. Два три, семь четыре, два шесть, — устало проговорил он.
Аллегро повторила набор цифр громче, так, чтобы Монти все хорошо расслышал по беспроводной системе.
— Рысь и Ночной Ястреб на позициях, — ответил Пирс.
— Как получить доступ к компьютеру? — спросила Аллегро Кадира.
— Мои отпечатки пальцев.
— Ты знаешь, что это значит. — ответила она.
Кадир, не говоря ни слова, закатал рукав и вытянул руку на столе.
— Нет, ты так легко не отделаешься. — улыбнулась Аллегро. — Поднимайся, поедешь с нами.
Кадир встал, оперативница тихо проговорила в микрофон:
— Ночной Ястреб, давай к нам.
Через минуту Ночной Ястреб стоял перед ними.
— Мой друг побудет с твоей семьей, подождет моего звонка, — сказала Аллегро. — От того, насколько точны цифры, что ты мне назвал, и от того, насколько хорошо ты будешь себя вести, зависит, что он сделает с ними.
Рысь ждала их снаружи в седане. Аллегро усадила Кадира на заднее сидение, между Домино и собой.
— Ребята из военной разведки на полпути к Награку, — послышатся в наушниках у оперативников голос Пирса. — Езжайте обратно в аэропорт, вас доставят вертолетом. До начала отсчета остается меньше четырех часов.
— Сталь и Камео тоже летят в Награк, — сообщила Рысь, заводя машину. — Они могут туда добраться раньше нас.
— Меня предали, да? — спросил Калир.
Аллегро повернулась к нему.
— О чем вы говорите?
— Местоположение «Награк» мы использовали специально на случай утечки информации, — сказал он. — На нашей стороне масса людей, но доверять можно лишь немногим. Поэтому только лидеры располагали информацией о настоящем местоположении. Остальные просто солдаты, большинство из которых преданные. Но, известное дело, иногда кто-то получает выгодное предложение, или сталкивается с угрозой, и тогда сливает информацию. Настоящее место пуска открывают солдатам в самый последний момент.
В салоне седана повисла долгая пауза, оперативники смотрели на Кадира, не веря своим ушам. Единственным звуком, который услышала Аллегро, было ругательство Пирса, у которого в тот момент был на связи Нортон.
— «Тополь» можно привести в действие и с помощью дистанционного управления, — сказала Аллегро больше себе, чем присутствовавшим. А потом добавила для остальных оперативников: — Ракеты где-то на колесах. Их откуда угодно можно запустить. Нет никакой базы. — Аллегро прижала пистолет к виску Кадира.
— Где они?
— Я не знаю, — сказал он.
— Ночной Ястреб, давай. — сказала она громко в микрофон, глядя при этом пристально на Кадира. — Начинай с младшей.
— Клянусь, я не знаю. Они должны прибыть в Мир-Баче-Ковт за час до запуска, чтобы все подготовить, — сказал он.
— Откуда ими управляют? — спросила она в ответ.
— С большого грузовика. Он поедет прямо за ракетами, — ответил ей Кадир. — Там все оборудование.
— Кто запускает?
— Один из лидеров.
— А другие ракеты?
— Чарикар, — ответил Кадир.
— Черт бы их побрал, — сказал Пирс ей в наушник. — Военная разведка слишком далеко оттуда. Они просто не успеют.
— Как далеко это отсюда? — спросила Домино.
— Мир-Баче-Ковт примерно в сорока пяти минутах от Кабула на север, — ответил Пирс, опережая Кадира. — Чарикар еще в тридцати километрах в том же направлении. Сейчас развернем военную разведку, но пока они до вас доберутся, пройдет какое-то время.
Седан несся на пределе управляемой скорости по пересекающей пустыню дороге, взметая плотную завесу пыли. Рысь вела, как могла, быстро и аккуратно. Но всех пассажиров все равно потряхивало на щербатой, убитой десятилетиями войны дороге.
