— Лука, давай не будем тратить время на этот разговор. — Аллегро закончила затягивать ремни обвязки. — И потом, если со мной что-то случится, я хочу чтобы ты принесла ей мои извинения и сказала, как сильно я ее люблю.
— Тебе бы лучше прыгать уже. — прокричал лейтенант, нажав на кнопку открытия задней двери, откуда тут же хлынул ледяной воздух.
— Прошу, дай, я пойду с тобой, — молила Домино.
— Нет, обещай, что ты ей скажешь.
— Идиотка, я обещаю!
— Все потом. — С этими словами Аллегро шагнула в пустоту.
Она аккуратно приземлилась на краю деревни, на безопасном расстоянии от грузовиков, от взрывов и выстрелов, и за считанные секунды избавилась от парашюта. Направляясь к этому хаосу, она бежала, пригнувшись, по возможности стараясь укрываться за полуразрушенными зданиями. На пусковом грузовике ракеты были приведены в состояние готовности. Группа боевиков охраняла двери грузовика, в буквальном смысле стоя не на жизнь, а на смерть. Остальные, чуть поодаль, пытались оказывать сопротивление офицерам разведки. Аллегро посмотрела на часы. Оставалось пятнадцать минут. Неподалеку от себя она заметила лежащего на земле офицера Армии США, тот был серьезно ранен в ногу, и стрелял из низкой позиции.
Она закричала в том направлении:
— Американцы! Не стрелять!
— Ты кто такая? — заорал он в ответ.
— Я тоже с военной разведки. Прекратите огонь. — Не могла же Аллегро сказать, что она из ОЭН. В правительстве очень немногие знали о существовании Организации. — Меня только что сбросили, я привезла отпечатки пальцев.
— Где ж ты, черт возьми, была-то все это время? — крикнул он.
Пригнувшись, Аллегро приблизилась к нему. Офицеры разведки старались не попадать по грузовику, напичканному управляющей электроникой, чтобы не задеть компьютер и поэтому вокруг грузовика еще оставалось несколько террористов.
— Послушай, мне нужна твоя помощь, чтобы подобраться к грузовику. Сделай все возможное, чтобы боевики оказались с этой стороны, и держались подальше от другой. Простреливайте все пространство вокруг грузовика, гранату бросьте, если понадобится.
— Я тебя прикрою, — сказал он.
— Спасибо.
— Удачи. Боец.
Аллегро сорвалась с места и помчалась к грузовику, лавируя между телами убитых, которых было достаточно и у афганцев, и у разведки.
Тому солдату удавалось пока распугивать всех боевиков, которые расположились с ее стороны грузовика. Когда Аллегро, наконец, открыла водительскую дверь и вскарабкалась на крышу грузовика, до запуска оставалось семь минут. Она услышала, как кто-то подобрался к водительской двери, но не успела с ним разделаться. Афганца сняли точным выстрелом, скорее всего, солдат, который прикрывал ее. Оглушаемая выстрелами и взрывами вокруг, Аллегро вытащила нож, примотанный к ноге, и разрезала тент грузовика.
С автоматом на изготовку, она выпрямилась во весь рост и прыгнула на дыру в тенте, прорывая ее своим весом. Еще и не приземлившись, она начата стрелять, прицеливаясь повыше, чтобы не зацепить электронику. Первой же очередью Аллегро уложила всех двоих. Затем она ринулась к ноутбуку, на ходу вытаскивая руку Кадира, и положила ее ладонью вниз на сканирующую панель рядом с компьютером. Отпечатки пальцев идентифицировались, и высветилась надпись: «ЦЕЛЬ: ЛОНДОН. 4 МИНУТЫ ДО ЗАПУСКА». В появившееся окно пароля она ввела цифры, после чего на экране появилась красная надпись: «Деактивировать ракеты?». Аллегро нажала «Ввод». Потом снова вбила пароль, и дождалась последнего окна подтверждения прекращения операции. Без него все было бы напрасно.
Кто-то заорал на персидском, и задние двери грузовика распахнулись. Повернувшись, Аллегро выпустила автоматную очередь, сразу сняв троих крайне удивленных боевиков.
Кровь она увидела за доли секунды до момента, когда нестерпимая боль в груди и ноге раскроили мир на «до» и «после». Боль затопила все. Аллегро отчаянно хватала ртом воздух, борясь с головокружением и подступающей со всех сторон пустотой. Она мучительно пыталась подняться на колени, стиснув зубы, стараясь блокировать разгорающуюся агонию.
Словно в замедленной съемке, она повернулась лицом к компьютеру. Перед глазами мигала надпись: «Ракеты деактивированы». «Завершить операцию?». Аллегро смотрела на расплывающиеся буквы, пытаясь сконцентрироваться, но сознание стремительно уплывало. Она схватилась за столешницу, чтобы устоять. Экран моргнул, и появилась другая надпись: «5 секунд на подтверждение завершения». «3 секунды на подтверждение завершения».
— Пожалуй, я отвечу «да», — слабым голосом сказала она себе под нос, и собрала последние силы, чтобы вдавить «Ввод».
Аллегро улыбнулась и позволила себе упасть в забытье.
— Она это сделала? — судя по голосу помощника пилота, он не верил своим ушам. Завершив телефонный разговор и не оглядываясь на Домино и Рысь, он проговорил: — Она деактивировала ракеты вовремя. Афганцы рассыпаются по близлежащим горам. Она все-таки это сделала.
— Она в порядке? — Домино придвинулась ближе к помощнику пилота, стиснув край скамейки, и сидя прямо, точно жердь проглотила. Когда ответа не последовало, она положила руку на плечо лейтенанту. Он сидел к ней спиной, выражения его лица Домино прочесть не могла.
— Она в порядке? — повторила оперативница громче.
— Не то чтобы, — ответил он. — В нее стреляли, очень жаль.
— Она жива? — голос Домино дрогнул.
— Не знаю. Но, судя по тому, как они говорили, нет.
Домино повернулась к пилоту.
— Давай, сажай нас здесь, немедленно, — велела она.
— Мне приказано возвращаться на авиабазу, — возразил лейтенант.
— Слушай, — сказала Рысь из-за спины Домино. — Мне до лампочки, что там тебе приказали. Если есть хоть какой-то шанс, что она жива, мы должны, во что бы то ни стало, ее забрать.
— Живую или мертвую, я ее там не оставлю. Снижайся, черт бы тебя побрал. — Домино смахнула внезапно брызнувшие слезы.
— Мне для посадки нужно разрешение, — сказал пилот уже мягче.
Домино подошла к нему вплотную.
— Так какого хрена ты ждешь? Говори им, что мы садимся. Сейчас же!
Пилот обернулся к помощнику.
— Они правы. Она же, черт возьми, герой. — С этими словами лейтенант включил радио, чтобы доложить, что они сядут забрать… забрать тело.
Глава двадцать седьмая
Амстердам
Два месяца спустя
— Все еще ничего? — мягко спросил Ганс Гофман.
— Ничего, — вздохнула Крис.
Они сидели на диване в гостиной в квартире Ганса, перед окном с видом на канал.
— Когда я слышу почтальона, я как ненормальная несусь к двери. Каждый раз, когда вижу новое сообщение на автоответчике, у меня захватывает дух. Но ничего, никаких известий, кроме того короткого звонка от Луки, когда она сказала, что Миша в безопасности, и что она свяжется со мной, как только будет возможность. Больше ничего она мне сказать не могла.
