– Впечатляет!
– Вот подпишите, что приняли у меня эти деньги, и, пожалуйста, пересчитайте наличные. – С этими словами Михайлова отрыла сейф и стала выгружать на стол пачки с деньгами.
– Не надо! – воскликнул Овечкин. – Я вам верю.
– Считайте, пожалуйста, для моего спокойствия. У меня правило. В заначке должна лежать зарплата коллектива за три месяца. На черный день.
– Их же можно пустить в оборот!
– Заначка должна быть под руками. Рисковать зарплатой людей ради копеек, которые можно выкрутить на коротких деньгах, на мой взгляд, неправильно.
В этот момент в кабинет заглянула главный бухгалтер Елена Петровна. С непроницаемым лицом она положила на стол расчет причитающейся Михайловой при увольнении зарплаты, пачку денег и расходный кассовый ордер.
– Вы новый директор? – спросила она у Овечкина.
– Да.
– Тогда это вам. – Елена Петровна протянула Овечкину заявление.
– Увольняетесь? Что ж, понять можно!
– Елена Петровна! Как можно? Вы хоть две недели отработайте, где он вам сейчас главбуха найдет? – возмутилась Михайлова.
– Ничего, ничего! У меня же есть свой главбух, в моем бизнесе. Завтра она к одиннадцати подъедет, вы ей дела и передадите. Идет?
– Идет. Только вам еще второй бухгалтер и кассир нужен будет. Они там в коридоре с заявлениями, – поджав губы, ответила Елена Петровна.
– Кто еще? – строго спросила Михайлова.
– Катя, секретарь, весь отдел продаж, начальник охраны, завбаром и Жмень.
– А Жмень-то чего?
– Не хочет с самодурой один на один оставаться.
– Засранец какой! Он же мне столько крови выпил!
В этот момент в кабинет влетел доктор Стасов.
– Светлана Андреевна! Я сплю, что ли? Что это делается, я вас спрашиваю?
– Да ничего страшного! Вы чего тут все демонстрацию устроили? Подумаешь, директор уходит! Нашла где денег больше платят. Вот вместо меня человек будет, и не простой, а очень уважаемый в городе специалист по развитию предприятий! – С этими словами Михайлова взяла Овечкина за плечо и слегка стиснула его.
– Ага! Не оскорбляйте мои мозги! Уходит она, работу нашла! Да ежу понятно, что увольняют! И всем известно за что! Кто ж после этого, будучи в нормальном рассудке, тут останется?
– Так! Пошли все вон вместе со своими выводами, дайте мне дела передать! Увольняться, если не передумаете, будете завтра! – Михайлова подошла к Стасову, поцеловала его в щеку. – После поговорим.
Она начала собирать свои бумаги, показала Овечкину, где находятся все важные договоры, и напоследок открыла нижнюю секцию шкафа с документами.
– А это остатки представительских. У нас хоть и оздоровительное учреждение, а клиенты на вечеринках выпить любят. Вот, накопилось. Вино неплохое, шампанское и коньяк есть. Я вам советую на вечеринках глядеть в оба, чтоб наши ребята не пили. Им запрещено, ну и в конце по-быстрому бутылки надо сюда прятать, растащат, не напасешься. Пошла я, однако! – Она пожала Овечкину руку. – Удачи вам, берегите себя.
– Я вас провожу. – Овечкин подхватил ее сумку с туфлями и цветы. На всем пути следования к автомобилю Михайлова отмечала испуганные лица сотрудников, не решающихся к ней подойти в присутствии Овечкина.
Дома Михайлова выключила телефон и завалилась спать. Проснулась она ближе к вечеру. Привела себя в порядок, съездила в магазин, накупила всяких вкусностей и встретила супруга с работы, приготовив роскошный праздничный обед.
– По какому поводу праздник? – поинтересовался Ковалев. – И почему до тебя не дозвониться?
– Меня Старков уволил наконец! – радостно сообщила Михайлова.
– Отлично. – Ковалев взял свой мобильник и связался со своим помощником Игорем. – Игорек! У нас тут некое событие произошло. Нет, все хорошо! Будь любезен, организуй нам с женой какой-нибудь отпуск со следующего понедельника, дней на десять. Ясное дело, туда, где виз не надо, но чтоб тепло было и море. Спасибо. – Ковалев нажал отбой.
Михайлова повисла у него на шее.
– Как же я тебя люблю! – сказала она.
– И я тебя тоже, птичка моя!
Екатерина Старкова
Соломон Львович Кац позвонил ей даже раньше, чем она ожидала. Они встретились в его адвокатской конторе, и Екатерина не глядя подписала все необходимые бумаги. В тот же день она сообщила Эрнсту, что подала заявление на развод и всеми формальностями будет заниматься адвокат ее отца. Эрнст порадовался за нее и предложил слетать вместе куда-нибудь к морю. Екатерина отказалась, так как папа велел до развода с Эрнстом не встречаться. Мало ли что! Если Старков их застукает, условия развода могут быть совершенно другими.
А потом у Екатерины совершенно неожиданно случилась задержка. Она не на шутку перепугалась и решила, что у нее начался климакс. Бывают же в природе такие вещи, когда женщины в возрасте чуть больше сорока вдруг оказываются перед фактом перехода в другую возрастную категорию. Из мамочки в бабушку. Но, как Екатерина слышала, факт этот исключительно наследственный и передается по материнской линии, поэтому она тут же позвонила матери.
– Мам! У тебя когда климакс начался?
– Где-то около шестидесяти, точно не помню. Помню только, что на пенсию уже вышла тогда. А чего?
– Да так! Интересуюсь, может, пора готовиться.
– Сходила бы ты лучше к гинекологу, – мудро посоветовала ей мать. Екатерина даже представила, как та прищурилась и посмотрела на нее своим насквозь видящим взглядом.
К гинекологу Катя ходить не любила. Ни к нему, ни к зубному врачу. Врачей она вообще не любила, за исключением тех, которые кололи ей в лицо волшебные уколы вечной молодости. Но эти ж врачи совсем другие. После их посещения становишься только краше, а вот остальные обязательно найдут какую-нибудь болячку, и придется в лучшем случае есть антибиотики, от которых бывают синяки и мешки под глазами. В худшем доктора начнут размахивать скальпелями и требовать срочной операции. Когда Екатерина была маленькой, с ними по соседству жил известный хирург, профессор, который всегда говорил Катиной маме:
– Запомните, милочка, в организме нет ничего лишнего! Отрезать всегда успеете.
На эти воспоминания наложились еще и впечатления от перенесенных ею абортов, когда под действием наркоза ты вдруг проваливаешься в небытие. В небытии Екатерине категорически не нравилось. Поэтому антибиотики Екатерина послушно ела, а вот хирургов до своего тела никогда не допускала, считая, что если там чего и выросло, то, может быть, организму оно необходимо.
Однако задержка не прекращалась, и к гинекологу идти все же пришлось. На Катины рассуждения о климаксе знакомая врач, знающая Катю с юности, весело рассмеялась:
