О чем, черт возьми, говорила Уазо? Что она знала? Макс нервничал и не сводил глаз с патрульной машины. Он еще не решил, как ему построить разговор с шерифом, что следует рассказать и о чем стоит умолчать. Он не знал, насколько откровенным следует ему быть. Одно Макс решил точно. Глупо и бесполезно рассказывать Спайку о телефонном звонке, ведь как только история Макса будет известна в Туссэне, он тут же станет притчей во языцех — а если Мишель не объявится в ближайшее время, то и первым подозреваемым.
Наконец Спайк вышел из машины и, раскланявшись с выходящей из магазина женщиной, направился к дверям. Макс внимательно изучал человека, от которого, возможно, будет зависеть его судьба. Голубоглазый блондин, стройный и мускулистый, в форме цвета хаки, которая сидела на нем как влитая, и надвинутой на лоб шляпе Спайк держался спокойно и уверенно и производил впечатление славного парня.
Для Макса время тянулось мучительно долго — хороших новостей он не ждал. Солнце окончательно скрылось за плотными облаками. Дождливый, пасмурный день быстро угасал. Наконец, зазвенел дверной колокольчик, и Спайк вошел в зал.
Макс приподнялся было, чтобы окликнуть Спайка, но Уазо его остановила:
— Сиди тихо, радость моя. К нам идет крутой законник. Заходи, Спайк, ты — обалденный мужчина. Давно тебя дожидаюсь! Что тебе принести? У нас сегодня гумбо — просто пальчики оближешь, лучшее гумбо в городе. А еще… нет, нет, нет — гумбо будет как раз кстати. Лучше всего. Сейчас принесу тебе полную тарелку.
Макс уже достаточно освоился с кухней южных штатов и в хорошие времена сам с удовольствием заказывал гумбо, аппетитную, сытную похлебку из стручков бамии с мясом, курицей, крабами, томатами, креветками и устрицами, обильно приправленную базиликом и кайенским перцем. Он даже выяснил, что такое бамия, и знал, что завезли ее из Африки лет двести тому назад. Но сейчас о еде он и думать не мог.
Спайк стянул шляпу, ухмыльнулся Уазо, а она закружилась на месте, приложив руки к сердцу и всем своим видом показывая, что приход Спайка ее просто осчастливил. Черные локоны взметнулись вверх. Уазо просто впала в экстаз.
«Забавно, — подумал Макс, — она всегда так встречает Спайка или сегодня какой-то особенный случай?» Странная женщина — что на уме, то и на языке. Но все привыкли к этому, и никто, казалось, не принимал Уазо всерьез. Так что и ему не стоит. Мало ли что она сказала.
В зале раздался хохот, но Спайка шумная встреча нисколько не смутила.
— Пожалуй, закажу гумбо, Уазо, — ответил он со смехом. — Я сяду за столик к Максу, вон там у окна. И принеси мне черного кофе, погорячее.
Спайк уселся в кресло напротив Макса, и они пожали друг другу руки над сине-белой клетчатой скатертью.
— Вы знакомы с Уазо? — спросил Спайк.
— А как же! Спайк, вы не забыли — я живу в Роузбэнке. Там же, где и она. Неужели вы думаете, она позволит кому-то себя проигнорировать?
— Да уж.
— Похоже, она много работает — в самых разных местах, — сказал Макс, вглядываясь в дорогу за окном, — вот, недавно узнал, что и здесь тоже.
— Уазо работает еще у Джилли Готро в кафе «Плюшка», по утрам помогает в пекарне. Днем возвращается в Роузбэнк, приводит комнаты в порядок, следит за тем, чтобы все было, как ей нравится. Потом, к вечеру приходит сюда. — Спайк нагнулся к Максу и добавил полушепотом: — Мне кажется, что Элли стала позже закрывать магазин только для того, чтобы дать Уазо подзаработать. Ей сейчас нужны деньги.
— Очень похоже на Элли, — ответил Макс и чуть было не сказал, что сможет пригласить Уазо работать в клинику, когда она откроется, — там будет много рабочих мест. Но, пожалуй, это была плохая идея — для непривычных пациентов Уазо могла превратиться в настоящий кошмар.
Итак, Уазо работала в пекарне при булочной, через которую по утрам проходил почти весь город, а многие возвращались перехватить чего-нибудь к ланчу. Кроме того, лечила домашних животных. Она называла себя «звериным терапевтом» и снимала стрессы у избалованных домашних собак и кошек, но и это было не все. Уазо гадала и предсказывала будущее, пела на похоронах и могла — при необходимости — навести порчу.
Уазо быстро обслуживала посетителей за стойкой кафе, время от времени прищелкивая пальцами в такт песням в стиле кантри, которые лились из старого приемника, прижатого к стенке большой банкой с солеными леденцами. По какому-то сигналу, возможно, это был сигнал «мяу!», но Макс его не слышал, она отворила дверь, посмотрела вниз и уже через минуту предстала перед посетителями кафе с изящной белой кошечкой на плечах. Кошка, которую звали Ирен, спокойно смотрела на всех своими египетскими в черных обводах глазами.
Нет сомнений, департамент здравоохранения не одобрил бы появление животного на предприятии общественного питания, зато завсегдатаи кафе были в полном восторге.
— Ирен, душечка, Ирен, ты наша радость, — слышалось отовсюду, и Макс понял, что это существо здесь давно и надолго. «Душечка Ирен» только морщила губу, с достоинством принимая восторги публики.
— Макс, вы мне звонили, — сказал Спайк.
— Я просто перезвонил в ответ на ваш звонок, — ответил Макс.
— Так дело не пойдет, Макс. — Спайк улыбнулся и покачал головой. — Почему бы вам не рассказать, что у вас на уме, а я расскажу, о чем думаю.
«Бессмысленно хитрить и утаивать факты, — подумал Макс, — ничего я этим не выиграю».
— Спайк, я думаю о Мишель Рейли. Надеюсь, вы пригласили меня потому, что у вас хорошие новости.
Уазо с Ирен на плечах принесла кофе Спайку, внимательно посмотрела на обоих и ускользнула к себе за стойку.
— Я вас пригласил не для этого, — ответил Спайк. — У нас нет никаких улик — ни одного следа, Макс. Только та информация, которую вы мне предоставили. Мишель обедала с вами и вашими братьями. Потом вы отвезли ее в «Мажестик», вы видели, что она вошла в холл. Все. С тех пор ее никто не видел. Она исчезла.
— Мы оба знаем, что она не исчезала. — Макс снова и снова мысленно проигрывал тот вечер. Он оставался у отеля до тех пор, пока свет в холле не погас, и только после этого уехал. Что могло с ней случиться? — Она вошла в отель. Если бы что-то случилось — кто-то на нее напал, — то как Долл и Гейтор могли не услышать шума? Почему нет никаких следов борьбы?
— А вот это вы мне расскажете.
— Повторите. — Макс похолодел.
— Я сказал, что это вы мне расскажете, почему нет никаких следов борьбы и почему никто ничего не слышал. Что-то у меня никаких идей нет. И, в отличие от вас, я никогда эту женщину не видел.
Макс нахмурился, взглядом подозвал Уазо и заказал еще чашку кофе. Ему нужно было взять паузу. Уазо тут же подошла к их столику, держа в одной руке тарелку гумбо для Спайка, а в другой — кувшин с кофе. Поставив тарелку перед Спайком и налив кофе, она внимательно посмотрела на обоих.
— Осадите назад, мужики, — серьезно сказала Уазо, переходя на шепот. — У вас серьезные проблемы. Я чувствую запах беды, большой беды.
