— Венди еще совсем ребенок, — прервала ее Вивиан и подумала — конечно, мать просто хочет ее отвлечь, старается заговорить, надеясь, что она задремлет в кресле в ожидании мужа.
Шарлотта взяла дочь за руку.
— Милая, я знаю, как ты любишь Спайка. Всегда знала, что была права, когда его привечала.
— Мама, сколько лет прошло, а ты все вспоминаешь. Но ты, конечно, права, и тогда была права.
Вивиан любила мужа, любила так сильно, что это чувство порой пугало ее. По вечерам она не могла сомкнуть глаз до тех пор, пока он не возвратится с работы.
— Уазо говорит, что у нас будет мальчик.
— Значит, надо запастись голубыми пинетками. — Шарлотта погладила руку дочери. — Уазо обычно не ошибается, когда речь идет о новорожденных. Да и в других случаях тоже.
Вивиан не стала спорить.
— Мэдж сказала мне то же самое, слово в слово, и про пинетки тоже. А Уазо, по-моему, лучше бы не говорить все, что она думает. Иногда она меня просто пугает.
— Ты права. Но желает она только добра.
— Я знаю. И люблю ее. Как ты думаешь, сама-то она когда-нибудь выйдет замуж?
Шарлотта хмыкнула и задумалась.
— Думаю, да. Поживем — увидим. Знаешь, сейчас я могу думать только о Лил. Когда ты прошлый раз говорила о ней со Спайком, он, как всегда, почти ничего не сказал. Упертый поганец, слова из него не вытянешь.
— Не называй его поганцем, мамочка. Не такой уж он молчун. Просто он не любит терять время на пустую болтовню. Он работает. И вообще, иногда он рассказывает гораздо больше, чем имеет право.
— Меня ему обмануть не удастся, — сказала Шарлотта. — На людях Спайк хочет казаться таким беспечным шалопаем, рубахой-парнем. А на самом деле он совсем другой. И он никогда не скажет лишнего.
Вивиан решила не отвечать и только заметила:
— Врачи недовольны состоянием Лил. Мэдж была у нее в больнице — я видела ее, когда она вернулась.
Женщины переглянулись и вздохнули.
— Она надеется вернуть Милли, — продолжала Вивиан.
— Трудный случай, — ответила Шарлотта. — А Спайк такой же упертый, как и его отец. Слова лишнего не вытянешь. Все в себе.
Вивиан промолчала. Ей не хотелось развивать эту тему.
— Мерзкий старый осел, этот Хоумер. — Шарлотта произнесла это тихо и грустно, и Вивиан стало до боли жаль мать. — Я знаю, в чем причина. Это все глупость. Мужики — полные идиоты. И спорить с ним бесполезно. Ладно, не будем больше об этом. Такие разговоры вредят моему внуку.
Вивиан улыбнулась и потерла уставшие глаза.
— Значит, у меня точно будет мальчик. Мам, но я тебя прошу, не говори ничего Спайку. Он не хотел, чтобы пол ребенка определяли заранее. Пусть это будет для него сюрприз.
— Нет, нет, нет! Ни слова, не волнуйся. От меня он ничего не узнает. Скажи лучше, что он рассказал про Лил. Что-нибудь, чего не знает Мэдж?
— Но я же не говорила с ним уже несколько часов. Ума не приложу, как Лил могла сбиться с дороги, по которой ездит всю жизнь.
— Я и сама об этом подумала, — ответила Шарлотта. — Я о другом. Меня совесть мучает — Лил ко мне приходила, просилась на работу, и я ей отказала.
— Лил хотела у тебя работать? Не могу поверить. Она у Сайруса всю жизнь работает и целый день занята.
— Думаю, проблема в деньгах, — заметила Шарлотта. — Ты же знаешь, Озэр все время затевает какой-нибудь бизнес и часто прогорает. А того, что он зарабатывает у Хоумера, ему явно не хватает.
— Готова поспорить, Сайрус и не подозревает о том, что Лил к тебе приходила. И знаешь, мам, мне непонятно, почему она не обратилась к Сайрусу. Он бы нашел выход и увеличил бы ей зарплату.
— Сайрус всегда находит подходящий выход, для всех и во всем, что не касается его самого.
— Знаешь, у Сайруса есть все, что ему надо, — улыбнулась Вивиан, — вообще, он счастливый человек. Почти счастливый.
Вивиан не стала продолжать, натолкнувшись на строгий взгляд матери. Было несколько тем, которые они никогда не затрагивали, и отношения Сайруса и Мэдж были одной из них.
— Мэдж, наверное, сможет нам помочь решить дела с Лил, — сказала Шарлотта, — я поговорю с ней попозже, когда она придет в себя.
Послышались шаги на лестнице.
— Кто бы это мог быть? — прошептала Шарлотта.
— Спорим, это Мэдж, ей трудно сейчас быть одной. Как она теперь без своей собаки?
Вивиан не успела закончить фразы, как в комнату влетел пушистый клубок и приземлился прямо на колени к Шарлотте.
— Господи, посмотрите, кто к нам пришел! — воскликнула Шарлотта. — И прямо ко мне! А раньше даже близко не подходила.
— И ко мне, — присоединилась к радостному воркованию Вивиан.
Следом за Милли в комнату вошла сияющая Мэдж с порозовевшим лицом и заплаканными глазами.
— Ничего не могу понять! Такое счастье! Как это могло случиться? Милли была наверху, в спальне, когда я вернулась, и, похоже, провела там целый день. Ни одной ссадины на лапках, никакого мусора в шерсти.
— Совершенно непонятно! — согласилась Вивиан. — Когда Милли остается одна, без тебя, она никогда не сидит в твоих комнатах — она спускается вниз. Мы бы ее увидели.
— И к тому же Уазо сказала, что Лил повезла Милли на укол, — добавила Шарлотта.
— Да, ветеринар сделал ей укол, он это подтвердил, и сестра Лил сказала, что Лил брала Милли с собой, — ответила Мэдж.
Сама виновница беспокойства удобно устроилась на коленях у Шарлотты, с видимым удовольствием принимая ее поглаживания и почесывания.
— С ней все нормально? Может быть, нужно показать ее ветеринару?
— Нет-нет! Милли в полном порядке. Я ее осмотрела очень внимательно. Лапки мягкие, как и всегда.
— Замечательно, — хором подхватили Шарлотта и Вивиан.
— Не похоже, чтобы Милли прошла несколько миль. Да и как бы она нашла дорогу к дому?
— Невозможно, ты права. Кто-то привез ее сюда.
— Хотела бы я знать, кто это был и почему он нам ничего не сказал… — задумчиво произнесла Мэдж.
— И главное, почему этот таинственный кто-то это сделал? — добавила Вивиан.
Глава 27
Иногда идиотское поведение Келли выводило Роджера из себя. Вот и сегодня они собрались позавтракать все вместе в столовой Роузбэнка. Макс опаздывал. Келли мерил комнату шагами и постоянно срывался на крик, как будто не знал, что здесь и без крика для любопытных ушей нет секретов.
— Чертовы ублюдки. — Келли был разъярен. — Я обо всем скажу отцу.
— Что ты собираешься ему докладывать? Что ты все время перекладываешь на него наши дела?
