— А не могли бы хозяева показать нам весь дом? Не сегодня, конечно. — Клэр явно заинтересовалась интерьерами и обстановкой.
— Они с удовольствием все тут показывают, — ответил Макс. — Дом раньше принадлежал дядюшке Вивиан Тревор, а он был человеком увлекающимся. Где еще ты увидишь диваны и кресла с бронзовыми ножками в виде лап животных или рельефы с изображением обезьян в самых неожиданных местах.
— В этом интерьере нет ничего случайного, Макс, — ответила Вивиан, — здесь все продумано, а коллекцию собирали долго и целенаправленно. Дом выдержан в колониальном стиле тридцатых годов прошлого века, а предметы коллекции, по-моему, в основном вывезены из Индии и из Юго-Восточной Азии.
— Когда у вашей матери появляется немного времени, она тут же превращается в дизайнера интерьеров, — заметил Лео.
Клэр улыбнулась, голубоглазая и черноволосая, она передала своим сыновьям всю свою красоту.
— Лучше всего о доме рассказывает Уазо, — продолжала Вивиан, — она лучше всех знает его историю, и у нее масса разных теорий, иногда совсем не тривиальных, по поводу предметов, которые вы увидите.
Сэведжи были заинтригованы.
— Уазо тоже живет здесь, и мы вас обязательно познакомим.
— Вот и отлично, — сказала Клэр и с тревогой посмотрела на мужа. Лео Сэведж, рано поседевший видный мужчина, выглядел усталым. — А не пойти ли нам к себе наверх, Лео? — спросила Клэр. — Молодожены остаются до завтра, и они не будут в обиде на своих старичков родителей.
Лео улыбнулся, и Энн почувствовала, как он обрадовался возможности уйти к себе. Ему было труднее, чем другим.
— Максу повезло, — сказала Клэр, обняв Энн за плечи, — но и он вас заслуживает. Как вам такой комплимент?
— Вы правы, Клэр, — ответила Энн.
Проводив родителей до лестницы, Макс и Энн вернулись к гостям.
— Ты посмотри, как народ веселится. Если мы с тобой сбежим наверх, никто ничего не заметит, — сказал Макс.
— И не пытайся соблазнить меня, Макс, — ответила Энн, — нам надо еще раз обойти гостей.
— Я уже начал жалеть, что ты так тщательно изучила свадебный этикет, — вздохнул Макс.
К ним подошли Спайк с женой. Вивиан была в модном красном платье, роскошные черные волосы блестели.
— Ты выглядишь как фотомодель, — восхищенно произнес Макс.
— Только очень беременная фотомодель, — рассмеялась Вивиан. — Спасибо, что пригласили нас. Вы так замечательно все организовали.
— Мама дорогая, мне надо было связать эту женщину! Представьте себе, она весь вечер танцевала! — проворчал Спайк.
— Я делаю только то, что положено беременной женщине, — с ангельской улыбкой парировала Вивиан, — а беременным положено радоваться каждую минуту, чтобы ребенок родился здоровым. Желаем вам счастья, дорогие!
— Вы это сделали, поздравляю! — К молодоженам подошла Шарлотта Пэйтин под руку с Хоумером. — Я увожу Хоумера домой, пока он еще в форме.
Хоумер густо покраснел и пробормотал поздравления, после чего все четверо Треворов отправились к себе.
В зале был практически весь город, друзья и знакомые Макса и Роджера веселились, болтали, танцевали. Даже Лил в сопровождении Озэра приехала на свадьбу. Макс заметил, что она, сидя в удобном кресле, в очередной раз излагала свои приключения какому-то терпеливому слушателю.
К молодоженам подошел отец Сайрус и, встав между ними, положил каждому руку на плечо.
— Я хочу сказать вам, что все у вас будет хорошо, — торжественно произнес он.
— Что вы имеете в виду, святой отец? — спросил Макс нахмурившись.
— Кажется, преподобный Сайрус решил пошутить, — заметила подошедшая Мэдж. — Я давно знаю этого человека и всегда вижу, когда он готовит свои шутки. Правда, смешными они получаются редко, пожалуй, очень редко.
— Я? Шучу? — Сайрус сделал невинное и обиженное лицо. — Какие шутки? Я получил совершенно серьезные гарантии от доктора Роджера Сэведжа. Он поручился за то, что ваш брак будет строго католическим. А сам Роджер станет воспитывать ваших детей в католическом духе — он уверен, что детей будет много.
— Роджер просто перебрал спиртного, — пробормотал Макс, густо покраснев.
Энн не проронила ни слова, пока Сайруса и Мэдж не сменили Гай, Джилли и Нэт Арчер, поскольку вся предыстория с Роджером была ей известна.
— Послушай, только сейчас вспомнил, — сказал Макс, — разве мы не пригласили Уазо? Она должна была прийти вместе с Нэтом.
Энн нахмурилась и посмотрела на часы.
— Ну и ну, а я думала, что сейчас гораздо позднее. Уазо здесь, но она занята — следит за кухней и официантами. Я обещала, что проведу с ней немного времени наедине. Минут пять-десять… Ей надо мне кое-что сказать.
— Не собираюсь тебя ни с кем делить. — Макс поцеловал Энн за ушком. — Серьезно, давай сбежим. Я устал от этой суеты.
— Я тоже. Подожди немного. Я поговорю с Уазо, и мы пойдем прощаться с гостями. Ты заметил, Реб и Марк приходили в церковь.
— Им понадобится много времени, прежде чем они придут в себя. И нам надо присмотреть за Роджером. Он уверяет, что с ним все в порядке, но это не так. Он постоянно вспоминает Мишель — якобы это его вина, что Мишель приехала в Туссэн. Он ее пригласил. Я говорю ему, что инициатива была моя, — но он не слушает.
— Дай ему время, — ответила Энн. Уж она-то знала, как долго заживают душевные раны.
— А вот и Уазо, — сказал Макс, — как раз вовремя. Я могу остаться?
— Макс, прошу тебя, Уазо хотела поговорить со мной наедине? Переживешь?
— Я попробую, но тебе придется за это заплатить. И очень скоро.
Не успел Макс отойти, как его перехватила Венди Тревор, дочь Спайка от первого брака. Венди смотрела на Макса снизу вверх, уперев руки в бока, и почтительно внимала каждому его слову.
— Она спрашивает, делает ли Макс имплантаты для груди, — заметила Уазо.
— Что ты такое говоришь! Какие имплантаты, Уазо! У Венди еще и грудь не наметилась!
— Венди думает о будущем, — ответила Уазо, — но я не об этом хотела поговорить. Я должна тебе что-то показать. Давай выйдем в сад, надеюсь, там никто нам не помешает.
Энн не хотелось выходить из дома, но Уазо взяла ее под руку, провела через вестибюль, закрыла за собой входную дверь, и женщины оказались рядом с кустами роз.
— Я не могу идти дальше, платье порвется, — сказала Энн.
— А нам и не надо никуда больше идти. Здесь в самый раз. — Уазо показала пластиковый пакет, не узнать который Энн не могла. — Помнишь, что там лежит?
Конечно, Энн помнила. Да и как можно было такое забыть.
— Ты все еще носишь с собой эту ужасную куклу? Ты ведь сказала, что распорядишься ей как надо.
