– Мы теряемся в догадках, Элла, – промолвил он, легонько похлопав Джастину по руке, и взял со стола на удивление тяжелый сверток. – Посыльный не оставил визитной карточки, но я так понял, подарок предназначается тебе, Элла. Открой его.
– Ты переменил тему, – сердито заметила Джастина. Он поцеловал ее изящный носик и прошептал в ответ:
– Вот именно, любовь моя.
Элла взяла у него из рук сверток, положила его на стол и осторожно развязала золотистые ленты. Она развернула шелковую обертку и изумленно ахнула, прижав ладони к щекам.
Там, среди изумрудно-зеленого шелка, лежал мешочек из парчи, тяжелый и гладкий, и переливался драгоценным блеском. Искусно вплетенные в ткань бриллианты посверкивали, словно подмигивая.
– Ну и ну! – пробормотал Струан. – Да это же целое состояние.
– В последнее время всякое проявление денежного благополучия тебя прямо-таки околдовывает, – едко заметила Джастина. – Интересно, что это? Посмотри-ка, Элла.
Элла склонилась над изящной вещицей.
– Бриллианты вплетены в золотые нити – словно бусинки в кружево. Как мило!
– Похоже, вещица старинная, – заметил Струан. – Посмотрите повнимательнее – тут должна быть записка.
Его поспешность вызвала неодобрительные взгляды жены и дочери.
Элла коснулась мешочка, и тот неожиданно открылся.
– Так вот в чем дело! – воскликнула Джастина. – Это же дамский ридикюль. Смотрите, он закрывается, стоит лишь потянуть за золотистые шнурочки. А внутри – белая атласная подкладка. Никогда не видела ничего подобного.
– Я тоже, – тихо промолвила Элла. Она наклонилась и взяла то, что лежало в складках белого атласа. – Красная блестящая звездочка на цепочке. Как странно.
Струан прищурил глаза.
– Рубиновая звездочка. Какая искусная работа. Кажется, Уокингемы пытаются совершить подкуп.
Но Элла не слушала его. Сжимая в ладони рубиновую звездочку, она взяла со стола маленькую золотистую сумочку, усыпанную сверкающими бриллиантами.
– Ну, теперь-то ты будешь полюбезнее с Помроем Уокингемом? – спросил Струан. – Я думаю, он не стал бы присылать такой дорогой подарок, если бы не имел в отношении тебя серьезных намерений.
Элла поднесла сумочку к лицу и глубоко вздохнула.
– Имя Помрой мне не нравится, – бросила она с полным безразличием. – И он не имеет никакого отношения к этому подарку. – Не прибавив больше ни слова, она вышла из комнаты.
Если от волнения можно было бы умереть, то она бы давно не слышала бешеного стука собственного сердца. Элла вихрем слетела вниз по ступенькам и ворвалась в кухню. Кухарка и три горничные присели в реверансе. Они выражают ей свое почтение, пронеслось в голове у Эллы. Как же переменилась жизнь с того вечера, когда отец спас ее из этого ужасного места в Уайтчепеле.
– Доброе утро, – сказала она, счастливо улыбаясь. Взгляды окружающих немедленно устремились на сокровище, которое она держала в руке. Элла вскинула руку над головой и весело заметила: – Недурная вещица, правда? Бесполезная, но милая. А Крэбли здесь не появлялся?
– Он в буфетной, мисс, – ответила кухарка, вытирая руки о широкий белоснежный передник. Лицо ее раскраснелось – она с самого утра стояла у плиты. Волосы выбились у нее из-под чепчика, и она подула на них, отгоняя со лба непослушные пряди. Судя по восхитительному аромату мускатных орехов и печеных яблок, на кухне готовилось изысканное угощение.
Элла подошла к двери буфетной и постучала. Дождавшись, когда дверь открылась, девушка впорхнула в уютную маленькую комнатку.
– Доброе утро, Крэбли, – весело пропела она. Здесь, в буфетной, дворецкий обычно перетирал хозяйский столовый фарфор и хрусталь и отдавал приказания прислуге.
Он поспешно вскочил на ноги:
– Мисс Элла?
Она протянула ему обе руки, в одной из которых была сумочка, а в другой – рубиновая безделушка.
– Это передали для меня совсем недавно.
– Именно так, мисс.
– А записка была?
– Нет, мисс.
– И вы не знаете, кто послал подарок?
– Нет, мисс.
«Да, мисс. Нет, мисс». Элла подавила закипавшее в ней раздражение – Крэбли вечно выводил ее из себя своей манерой отвечать на вопросы. Ей не удалось подсмотреть, кто принес подарок, – она едва расслышала свое имя, пока посыльный обменивался фразами с дворецким. Вообще-то она выглянула с галереи в холл только затем, чтобы посмотреть на этих мерзких Уокингемов.
– Посыльный был в ливрее?
– Можно сказать и так, мисс.
– Ну, так говорите! – Она поджала губы, потом виновато промолвила: – Я подчас бываю резкой с вами, Крэбли. Простите меня. Все это так загадочно. Я думала, вы поможете мне узнать, кто послал подарок. – И это докажет, что ей не почудился тот слабый аромат.
– Странный у него был наряд, – произнес Крэбли, расставив коротенькие ножки и заложив руки за спину. Он нахмурился, припоминая. – Иноземный, я бы сказал.
– Так скажите же, я вас прошу, – мягко промолвила Элла.
– Ну, определенно иноземный. Я сам никогда бы не имел дела с иноземцами. Нельзя им доверять – уж такой народ. Тюрбаны, туники да мешковатые шаровары. Слуге такое носить не пристало.
Элла чуть не расхохоталась вслух – от радости, конечно. Она притворилась, что разглядывает стройные ряды бокалов в застекленных шкафчиках на стене.
– Но письма ведь не было, Крэбли?
– Нет, мисс.
Она зажмурилась и стиснула зубы.
– А слуга сообщил свое имя?
– Нет, мисс.
«Спокойствие».
– Что ж, благодарю вас, Крэбли. Вы мне очень помогли.
Она не ошиблась. Еще раз поднеся сумочку к лицу, она снова уловила слабый аромат. Розы. Запах роз – как в доме у Сейбера. Должно быть, это Биген принес подарок, который, в свою очередь, послал ей Сейбер.
– Я должна идти наверх. – Надо пойти к Сейберу и поблагодарить его за чудесный подарок. Наверное, таким образом он просит забыть былые недоразумения и вновь стать друзьями. От счастья у девушки перехватило дыхание.
– Мисс Элла, – окликнул ее Крэбли, когда она уже взялась за ручку двери. – Этот чужеземец просил сказать вам и никому другому.
Она резко обернулась.
– Что сказать?
– Он попросил меня подождать удобного момента, чтобы передать вам слова его господина. Его хозяин надеется, что вы все сами поймете.
Элла прижала сумочку к груди.
– Его хозяин уверен, что вам не требуется письменное послание – вы только посмотрите на кулон и сразу догадаетесь, что он изображает.
Она перевела взгляд с лица Крэбли на рубин.
