Затем она растянулась на обитом шелком диване и наблюдала, как Паркер занимается тем, что ему нравилось больше всего. Они с Джеффри разместились рядом с пронзительно визжавшей Сабриной и взяли ее с обеих сторон, – и нельзя сказать, чтобы она с легкостью им отдалась.
Незаметно прошел еще час, когда наконец неутомимый Паркер неохотно удалился, а Сабрину благополучно запихнули в комнату, которую после намеревалась посетить Ванесса.
– Что за муха тебя укусила? – спросил Джеффри, когда они с Ванессой возвращались по тоннелю в главное здание клуба. – С той минуты, как я приехал, ты ведешь себя так, будто у тебя шило в заднице.
– Трудно поверить, что тебе есть дело до моей задницы. А теперь заткнись и молчи, пока мы не дойдем до просмотровой комнаты.
Она повела его к люку в полу над своим офисом и спустилась впереди него по ступенькам.
– Закрой, – сказала она, когда зажегся свет.
Теперь, когда они стояли друг перед другом рядом с темными экранами, она, дрожа, вдохнула побольше воздуха и ударила его. Она ударила его по лицу наотмашь со всей силой, на которую была способна.
– Какого… – Он поймал ее за запястье, и они оба, споткнувшись, оказались рядом со стеллажами. – Какого черта ты делаешь?
Теперь ее била крупная дрожь.
– Тебе ведь нужно было поразвлечься? И ты тут же забыл правила, которые мы установили, чтобы защитить то, что создали с таким трудом.
Он недоуменно покачал головой:
– Что за чушь ты несешь, Ванесса? И потом, ты знаешь, что я, черт возьми, не люблю насилия.
– «Насилия»? – Она презрительно рассмеялась. – Насилия? Ты не любишь насилия, когда оно касается твоего собственного драгоценного тела. А другим делать больно у тебя очень хорошо получается.
Он запустил пальцы ей в волосы и, крепко сжав, оттянул их.
– А ты разве не любишь делать другим больно?
– Я не притворяюсь! – выкрикнула она.
Он рывком притянул ее к себе:
– Что это вдруг в тебя вселилось? Поиграть хочешь? Да? Я согласен поиграть, дорогая. Только скажи мне, как и где. Здесь? Прямо сейчас?
– Нет, черт тебя побери. Ты сказал мне, что мы больше никогда не услышим об этой девчонке. Ты сказал, что все кончено. Все улажено. Ты лгал.
– Девчонка? – Он моргнул и разжал пальцы, державшие ее волосы. – Какая девчонка?
– Ты сказал, что у нее никого нет. Ты сказал, что ни одна живая душа не знает ее имени.
– О, Боже мой. – Он медленно сделал шаг назад.
Она отстранила его и начала нажимать на кнопки, поворачивать ручки. Послышался звук перематывающейся пленки, и на экране появился ее офис.
– Слушай, Джефф. Слушай внимательно и поразмысли хорошенько над тем, что нам теперь делать.
Начало интервью с этой женщиной, Феникс, особого интереса не представляло. Ванесса включила ускоренную перемотку, пока не дошла до слов, которые хотела дать ему послушать.
– Слушай, – прошипела она, вытянув длинный палец в направлении Феникс. – Слушай хорошенько.
«Роза все время говорит о ней. – Большие зеленые глаза Феникс в обрамлении золотых ресниц смотрели на Ванессу невинным взглядом. – По ее словам, это очень красивая блондинка. Но на самом деле она почти ничего о ней не знает, кроме того, что она из богатой семьи и что ей нет необходимости работать – разве что для того, чтобы себя занять. И что ее зовут Эйприл Кларк».
Краем глаза Ванесса увидела, как Джеффри судорожным движением придвинул к себе стул и упал на него. Она перемотала пленку немного вперед и снова нажала кнопку воспроизведения.
Ванесса увидела саму себя сидящей на краешке стола и услышала свой голос:
«Насчет чего притворяется?»
«Что она уверена в возвращении той женщины. Ее уже полтора года как нет».
– Кто это…
Ванесса жестом заставила Джеффри замолчать и слушать, что говорит ее записанный на пленку голос. «Полтора года? Она что-нибудь о ней слышала?» «Не думаю. По-моему, Роза просто решила, что эта квартирантка должна когда-нибудь вернуться».
Она выключила звук и обернулась к Джеффри:
– До тебя дошло?
Челюсть его безвольно отвисла. Он медленно покачал головой:
– Что это значит? Кто эта женщина?
– Эта женщина, – сказала она ему, – наша новая массажистка.
Он схватился руками за подлокотники.
– Ты никогда не говорил мне о существовании некой Розы, которая будет трепать языком об Эйприл. И ты сказал мне, что Эйприл убрала все свои вещи оттуда, где жила.
– Она так и сделала. – Он приподнялся со стула, но она толкнула его обратно, и в это мгновение он выглядел так, будто сейчас разрыдается.
– Нет. Она этого не сделала. Рыжеволосая говорит, что живет в квартире, где Эйприл оставила некоторые вещи – много вещей. Они все еще там!
– Это первое, о чем я ее спросил, когда она мне позвонила, – ответил Джеффри. – О том, что она там оставила и знает ли кто-нибудь об этом. Она сказала, что там ничего нет и никто ничего не знает. Она мне лгала. Эта сука мне лгала!
Ванесса не отвечала. Она подошла к другому экрану и нажала на кнопку. На этот раз она насладилась зрелищем того, как рыжеволосая работала над великолепным телом Романа. Она уже просмотрела пленку, внимательно вслушиваясь в каждое слово, произнесенное Романом и Феникс.
– Итак, она, оказывается, живет там, где жила Эйприл, – сказал Джеффри. – Совпадение.
– Совпадение? – Ванесса едва удержалась от желания снова дать ему пощечину. – Совпадение, что она живет там же? Совпадение, что она узнала от каких-то типов в городе, что Эйприл здесь работала? Совпадение, что она явилась сюда, притворившись массажисткой, и случайно упомянула имя этой маленькой негодяйки?
– Что ты сказала?
– А как ты думаешь? Сказала, что никогда не слышала об Эйприл Кларк.
– Может быть, ты поступила не лучшим образом. Возможно, тебе следовало признать, что Эйприл работала здесь, и сказать, что мы тоже удивились, когда она пропала.
– И тем самым допустить риск официального расследования, если до этого дойдет дело.
– Боже милостивый. – Он оттянул уголки глаз кончиками больших и указательных пальцев и всмотрелся в экран. – Она ведь делает ему массаж? И у нее нет никаких затруднений в том, о чем он ее просит, а? – Он поднял лицо: – Притворяется? Ты сказала, что она притворяется массажисткой?
– Взгляни на нее. – Она опять указала пальцем на экран. – Да, ей делали массаж. Она, может, даже наблюдала, как делают массаж кому-то другому. Но меня не проведешь. Смелости ей не занимать, это точно, но до сегодняшнего дня она никогда в жизни никому не делала массажа.
