Нет, все-таки Насти попался.
— Это было ужасно, – начала Роза. – Его лица было не разглядеть. На нем была такая черная шерстяная штука, покрывавшая его голову и заправленная в черный свитер. Головорез, как назвал бы его мой отец.
Феникс насторожилась.
– Продолжайте, – мягко произнес Насти.
– Не давите на нее, – отрезал Веб. – Она привыкла к другому – к тихой, спокойной жизни.
– Все нормально, Веб, – произнесла Роза, не глядя на него. Она, кстати, ни разу не отвела глаз от лица Насти с того момента, как его увидела. – Очки. На нем были маленькие круглые очки с дужками, продетыми в эту шерстяную штуку. Просто кошмар.
– Но это же…
Роман опять притянул к себе Феникс, не дав ей произнести то, что она собиралась сказать.
– Дай Розе договорить, – шепнул он, покрепче сжав ее, чтобы быстрее дошло: он не хотел, чтобы присутствующие узнали о нападении на нее.
– Вот почти и все, – сказала Роза. Она шмыгнула носом, и Насти тут же вынул салфетку из коробки, стоявшей на столе, и предложил ей. – Черная штука на голове. Очки. Черные свитер и брюки. Черные перчатки. Большие резиновые сапоги.
– Ты просто молодец, – одобрил Насти. – Прекрасно все описала. Великолепно. Ты же не могла рассказать о том, чего не видела.
Феникс готова была взорваться. Тот же человек, который напал на нее, через несколько часов проник в «Белла Розу» и исчез с Евангелиной? Почему она тогда же не вызвала полицию? Почему ничего не сделала, чтоб его остановить? Зачем ему вообще понадобилась Евангелина?
– Ты так добр, – сказала Роза Насти.
– Надо начать поиски, – предложил Морт. – Ты, Лен, возьмешь свой грузовик. Я довезу Зельду до «Поворота», она может взять машину у Нелли. Веб, жди нас снаружи. Мы разделимся.
Феникс заметила, что Морт не попытался привлечь на помощь Насти или Романа.
– О Боже! – воскликнула Роза, по щекам ее катились слезы. – Мне надо было выслушать его, сказать, что он может брать любые мои бумаги.
Все, кроме Романа, Насти и Феникс, поспешили выйти из кухни. Феникс не пропустила последней фразы Розы.
– Не расспрашивай ее, – тихо сказал ей Роман. – Не сейчас. Нам нужно сначала поговорить.
– Вы думаете, он позвонит? – спросила Роза.
Насти посмотрел поверх ее головы на Романа. Тот кивнул.
– Да. Да, это вполне вероятно, – сказал Насти. Он поднялся и подошел к Роману и Феникс: – Ты знаешь что-то, чего не знаю я?
Роман кивнул:
– Да. Но это мало что дает. Послушай, мне нужно кое-кого навестить. Уже много времени прошло.
Насти разглядывал свои кроссовки.
– Да, тебе нужно повидаться с Дасти. А мы с Феникс останемся здесь.
– Нам с ней о многом нужно поговорить, дружок, – возразил ему Роман. – Телефону доверять нельзя. Так что Феникс я беру с собой.
– Я не могу оставить Розу.
– Ты будешь делать так, как тебе говорят, – отрезал Роман.
По всхлипыванию Розы можно было понять, что она не прислушивается к разговору. Вот и прекрасно. Феникс, прищурившись, поглядела на Романа:
– Ты был очень добр ко мне.
– Спасибо, – с сарказмом произнес он.
Она сгребла его за свитер правой рукой:
– Как я сказала, ты был очень добр ко мне, и я тебе благодарна. Но это не значит, что ты имеешь право мне указывать.
– Нет, как раз имею.
Насти что-то напевал себе под нос.
– Нет, черт возьми, не имеешь. У меня и без этого хватает неприятностей.
– «Без этого» у тебя будет еще больше неприятностей. – У Романа было такое бесстрастное лицо, словно он заказывал обед в ресторане. – Ты в опасности, крошка.
– Не называй меня…
– Женщин иногда так трудно понять.
– Это верно, – согласился Насти. – Слушайся старшего брата, сестренка. Старшие всегда знают, что лучше.
– Это смешно.
– Это смертельно, – сказал Роман. – Многие уже умерли. Я должен все выяснить.
Постепенно ее пальцы выпустили его свитер.
Кто? Что он сказал? О ком он говорит?
– Это очень длинная история.
Насти пожал плечами:
– Очень длинная. Слишком длинная, чтобы мы рассказали ее прямо сейчас. Что ты думаешь, Роман? Об этой Евангелине?
– Я бы и сам хотел это знать. Останься с Розой, ладно?
– Конечно останусь.
– Я отправлюсь к Дасти.
Насти коротко рассмеялся:
– Все гораздо лучше, дружище. Он сам собирается прийти к тебе.
– Черт, – процедил Роман. – Пошли, Феникс. И, пожалуйста, не спорь. Если ты не пойдешь, мне придется остаться. А я должен идти.
Она позволила ему проводить себя на улицу и довести до дороги, где он припарковал свой «ровер». Когда они сели в машину, Феникс придвинулась к нему и слегка ударила по руке.
– Феникс, – он наклонился, чтобы поцеловать уголки ее рта, – я многого лишал себя в этой жизни. Позволь на этот раз мне быть свободнее, любовь моя.
Несмотря на испытываемое раздражение, она была не в силах противиться его ласкам.
– Я не могу слепо следовать за тобой, – сказала она не слишком уверенно. – Меня приучили принимать самостоятельные решения. Так безопаснее. Меньше возможность обвинить другого, если что-нибудь будет не так.
– Ты сможешь объяснить, откуда это пошло, позже, да? – спросил он, целуя ее снова. – А теперь позволь отвезти нас к Дасти.
Феникс прижалась к его плечу:
– Почему было так важно утаить, что человек, который увез Евангелину, возможно, и есть тот, кто напал на меня?
– Они не знают о нападении на тебя, и я хочу и в дальнейшем держать их в неведении. – Он погладил ее волосы. – Как ты думаешь, откуда я знаю, что это один и тот же человек? Ты ведь мне его не описала.
Она широко открыла глаза:
– Да, не описала.
Опустив руку в карман, он достал завернутые в носовой платок очки с толстыми линзами.
– Я нашел это около гаража. Сомневаюсь, что на них сохранились чьи-либо отпечатки пальцев. Их, очевидно, хорошенько протерли и положили туда, где я их и нашел.
Феникс потребовалось несколько секунд, чтобы ответить:
– Он мог уронить их. Но…
– Нет, если они были нужны ему, чтобы видеть, куда идти.
– Но позже он схватил Евангелину. И тогда на нем были очки.
– Я знаю. – Роман поднял ее руку и поцеловал кончики пальцев. – Это-то и удивляет меня. Может быть, этот парень покупает очки по пути и оставляет их на месте преступления?
