Рассмеявшись, Джеймс увернулся и прижал ее к себе.
— Все еще впереди, моя дорогая. Я научу тебя терпению. Терпение — это главное в настоящей любви.
— Джеймс, я не могу этого вынести, — сказала Селина. Он засмеялся и принялся ласкать другую грудь.
— На самом деле ты можешь вынести гораздо больше, Селина.
Джеймс сам молился о том, чтобы у него достало сил и выдержки.
Не успела она догадаться о его намерении, как он наклонился и принялся гладить ее женскую плоть.
— О, — вырвалось у Селины, и она подалась к нему. — Джеймс, я тоже хочу прикоснуться к тебе. Джеймс больше не мог сдерживаться. Он торопливо расстегнул брюки и облегченно вздохнул, когда его мужское достоинство вырвалось на свободу. Расставив ноги, он прижался к ее маленьким крепким ягодицам, стараясь удержаться от того, что было так легко сделать сейчас.
— Джеймс! Что ты делаешь? — испуганно вскрикнула она.
Он заставил себя улыбнуться, видя в зеркале ее огромные глаза, и поднял ее рубашку так, что показались золотистые волосы между ног.
— Ты прекрасна, — прошептал Джеймс. Он все сильнее и сильнее ласкал ее нежную плоть. Девушка затрепетала от восторга, и он крепко прижал ее к своей груди. Какой-то тихий звук отрезвил его. Селина плакала в полумраке. Он слегка отодвинул ее и привел свои брюки в порядок.
— Не надо, не плачь, моя любимая. — Джеймс сел и устроил ее у себя на коленях. — Не нужно плакать. Все идет так, как и должно быть.
— Нет, — всхлипнула она. — Все не так, но я хочу, чтобы было иначе. — Привстав на коленях, Селина с жаром произнесла: — Я считаю, что эти чувства прекрасны. И я хочу ощущать их снова и снова вместе с тобой. И я м хочу скрывать это от тебя, Джеймс.
— Я рад, — ответил Джеймс.
— Что бы ни случилось, я буду помнить эту ночь знать, что я ощутила самое прекрасное, что только может быть между мужчиной и женщиной.
— Селина, можно мне спросить тебя?
Неужели он не может и отомстить, и получить девушку!
— Сначала расскажи мне про женщину и зеркала. Он пожал плечами.
— Это миф, легенда. Возможно, она принадлежала роду Кастербриджей. После того, как она полюбила и собиралась выйти замуж, ее возлюбленный исчез. Репутация девушки была погублена, и больше никто не искал ее руки. Вероятно, она приходила в эту комнату, чтобы в одиночестве разглядывать себя.
— Но зачем?
— Чтобы убедиться, что ее красота не увяла.
— О, — вырвалось у Селины. — Как ужасно! Но когда-то она должна была увянуть.
— Нет. Она умерла молодой, — сочинил Джеймс.
— Бедняжка, — вздохнула Селина.
— Это легенда, не думай больше о ней. Интересно, что скажут твои родители, если появится новый претендент на твою руку?
— Что?
— Если на тебе захочет жениться кто-то другой, а не Лечвит, то что скажут твои родители?
Он видел, как девушка сглотнула, взглянула на свое обнаженное отражение и попыталась прикрыться.
— Позволь мне. — Джеймс помог ей подняться и надеть платье. — Как ты думаешь, что они скажут?
— С папой могут возникнуть трудности. Не знаю, как объяснить, но какой-то ужасный человек отнял у него все мечты. И теперь отец предается этим диким выходкам и иногда может быть совершенно непредсказуемым.
Джеймс помог Селине привести в порядок волосы.
— А что было украдено?
— Не знаю. Я только слышала, как папа иногда говорит, что он с радостью убил бы и этого человека, и всю его семью. Я всегда молилась, чтобы они оказались далеко, чтобы не случилось ничего ужасного. А я смогу незаметно выйти отсюда и вернуться домой?
— Не беспокойся, расскажи мне про этого человека.
— Я больше ничего не знаю. Я только слышала, что его звали Фрэнсисом.
Джеймс едва сдержался. Так Годвин действительно считал, что человек по имени Фрэнсис лишил его огромного богатства. Джеймсу не нужно было больше ничего спрашивать. Он понял, что подозрения отца оказались справедливыми, и знал, что ему предстояло сделать.
Он отомстит и получит Селину. Единственное, что изменилось, — это его чувства к этой девушке. Он больше не считал ее средством для достижения цели. Нет, он завоюет ее и ее уважение. Может, с помощью Селины он обретет в жизни радость и покой.
— Давай вернемся на Карсон-стрит, моя любимая, — сказал он, надеясь, что Селина не заметит ярости в его голосе. — Я позабочусь, чтобы Летти тоже сразу же привезли домой. Я скажу ей, что у тебя разболелась голова.
— Хорошо, — тихо согласилась Селина.
— Посмотри на меня, — попросил Джеймс, и когда она сделала это, он улыбнулся и поцеловал ее в лоб. — То, что я скажу тебе сейчас, очень скоро станет реальностью.
Она смотрела на Джеймса и ждала.
— Через несколько дней я сделаю тебе предложение, и оно будет принято.
Глава 18
— Ты так и не ложился спать? — Джеймс прошел мимо Вонтела и стал подниматься по лестнице.
— Я рад, что ты вернулся, Джеймс.
— Осторожнее, приятель, у меня дурное настроение, — предупредил Джеймс.
— Уже четыре утра.
— Я сам решаю, когда мне уходить из клуба.
Отправляйся спать.
— Джеймс!
Рассердившись на такое проявление беспокойства, Джеймс остановился, но не обернулся.
— Приходил твой… Я хотел сказать, приходил маркиз. Джеймс нахмурился и повернулся.
— Он был здесь?
— Да, меньше часа назад.
— Но он знал, что я собираюсь в клуб. Он оставил записку?
Вонтел прокашлялся.
— Он только сказал, что надеется, что ты подумаешь, прежде чем примешь решение… Он сказал, что ты можешь вскоре увидеть многое в ином свете.
— Это все?
— Да.
— Тогда спокойной ночи. — Черт бы побрал дядю вместе с его наставлениями!
— Спокойной ночи, Джеймс!
Он оглянулся и посмотрел на обеспокоенного Вонтела.
— Ну что еще?
— Ничего, спокойной ночи.
Выругавшись, Джеймс поднялся на второй этаж, где все комнаты были предназначены только для его отдыха. Часы, проведенные в клубе, и изрядное количество выпитого ничего не изменили. Они только добавили головную боль к его плохому настроению.
Он распахнул дверь в небольшой кабинет перед спальней, бросив по дороге шляпу и шарф. Хотел швырнуть перчатки на стол, но промахнулся. Голова у него раскалывалась. По крайней мере в его спальне горел камин. Джеймс видел, как отблески огня отражались на стенах, затянутых зеленым шелком.
