Грир наблюдала за тем, как на его лице сменялась гамма эмоций.
— Я никуда не сбегал... нет... нет, его не отменили, а просто отложили до завтра. Где ты был сегодня? А... Слушай, у меня был просто адский день. Поговорим завтра. Сейчас у меня Грир... — Он улыбнулся ей, вскинув брови. — Думаю, это не твое дело, Боб. Спокойной ночи. — И Эндрю бросил трубку на базу.
— Он спросил что-то обо мне, да? — предположила Грир.
— Всего лишь собираешься ли ты остаться на ночь. — Он оборвал протест, готовый сорваться с ее губ. — Они с Лорен до смерти хотят навсегда уложить нас обоих в постель, так что не злись. Давай возьмем кофе наверх.
В гостиной Эндрю разжег камин и принес Грир халат из спальни.
— Держи. Сними брюки, чтобы я осмотрел твое колено. Я бы предложил сходить в душ, но...
— Эндрю, — сказала она, не дав ему закончить. — Ты у нас, судя по всему, неутомимый, вот только я — нет. Я уже давно чувствую себя отвратительно. Все, что мне нужно, — это поспать несколько часов... и знать, что ты в порядке. — Грир встретилась с Эндрю взглядом и не отводила глаз от его лица.
Он коснулся ее щеки, провел большим пальцем по подбородку, затем отвернулся и подал ей халат. Когда Грир скинула рваные шерстяные брюки, Эндрю обернул вокруг нее теплую махровую ткань и вышел из комнаты, а через мгновение вернулся с санитарной сумкой.
Пока Эндрю обрабатывал рану, Грир разглядывала его макушку. Он ловко промыл порез дезинфицирующими салфетками и наложил на колено тугую марлевую повязку.
— Подождем день-два, а потом снимем. — Переведя взгляд на лицо и руки Грир, он принялся протирать царапины. Она морщилась от боли. — Эти неглубокие. Но все равно их нужно промыть.
Когда Эндрю закончил, Грир взяла его за правое запястье и распрямила его руку у себя на бедре. Вытащив такую же салфетку, как те, которыми пользовался он, она разорвала обертку. Грир чувствовала, как непросто Эндрю позволить ей прийти ему на помощь.
— Теперь твоя очередь, Эндрю. Не всегда же тебе быть защитником, — проговорила она более резко, чем намеревалась.
Он скорчился от боли:
— Ай!
— Вы справитесь, доктор.
Она сосредоточилась на обработке его царапин.
— Я закончу, а после мне нужно будет вызвать такси, — сказала Грир.
— Нет, не нужно.
С ее губ сорвался судорожный вздох.
— Мы не можем начинать все сначала. Ни у кого из нас нет на это сил.
Эндрю согнул кисть, изучая суставы.
— Верно, — согласился он. — Но раз уж я врач, то я настаиваю на том, чтобы ты провела под моим наблюдением следующие несколько часов. — Он посмотрел на часы. — Если быть точным, шесть. В семь мне нужно будет уехать.
— Это будет ошибкой, Эндрю. Реакцией на стресс. Пожалуйста...
— Мы просто ляжем спать, любовь моя. И ничего больше. Утром мы разъедемся: я по своим делам, а ты по своим... ненадолго. Правда, ни один таксист не захочет тащиться сюда в такой ранний час, поэтому мне придется тебя подбросить. Не станешь же ты спорить с больным человеком, — поддразнил он ее.
Грир была слишком обессилена, чтобы сопротивляться. Она сделала еще несколько глотков остывшего кофе, прошла в спальню Эндрю, заползла под одеяло — и погрузилась в сон, прежде чем он успел раздеться.
Проснувшись, Грир обнаружила, что занимает всю постель, распластавшись на животе. В комнате было прохладно. Сонно зевнув, она положила подушку под подбородок и покосилась в сторону двери. Из гостиной раздавалась приглушенная музыка. Внезапно старый походный будильник на ночном столике истошно запищал, и она придавила голову подушкой.
— Извини, — едва расслышала Грир голос Эндрю и после неравной схватки за подушку выпустила ее из рук.
— Дурацкие часы, — пробормотала она. — Зачем ты завел их после того, как проснулся?
— Я не заводил, — сказал он. — К сожалению, я не могу совладать с каждым искусственным разумом у себя в квартире, вероятно в отличие от тебя. Я бросил попытки заснуть где-то спустя час.
Она села на край постели, постанывая от боли в колене.
— Я хочу быть сегодня с тобой. Если бы мы остановились возле «Белль Висты»...
— Нет, Грир, — твердо сказал Эндрю, гладя ее подбородок. — Ты бы меня там только отвлекала, милая. К тому же там могут прозвучать такие характеристики в мой адрес, которых тебе лучше не слышать.
Грир открыла рот, чтобы поспорить с ним, но тут же закрыла его. Он был прав. Ни к чему Эндрю дополнительное беспокойство из-за того, что она наблюдает за ним. Грир прислонилась к изголовью кровати и села, скрестив ноги и наблюдая за тем, как он завязывает синий галстук.
Невероятно красивый мужчина. Стройный, атлетически сложенный, он был одет в бледно-голубую рубашку и костюм-тройку из серебристо-серой, слегка переливающейся тонкой шерсти. Он снова обернулся к ней, зачесывая пальцами иссиня-черные волосы, и усмехнулся. Воплощение мужественности. Идеальный покрой его одежды только подчеркивал резкие изгибы его стройного тела.
— Я выдержал проверку?
— Угу. Как ты себя чувствуешь?
— Лучше, чем того заслуживаю.
Нагнувшись, Эндрю поцеловал ее в губы, и она ощутила аромат сандалового дерева. По ее бедрам тут же пробежала горячая волна. Сможет ли она бесконечно противостоять тому? И стоит ли?
— Чао, — бодро произнес он. — Почему бы тебе не понежиться в кровати еще немного? Когда Гиббс придет, он с удовольствием согласится отвезти тебя в Уэймут, чтобы ты переоделась. Ты ведь будешь здесь вечером, когда я вернусь?
Она должна отказаться.
— Буду, Эндрю, — вместо этого ответила Грир. — Удачи.
Какое-то мгновение он медлил, сжимая ручку двери рукой с содранными костяшками.
— Ну, тогда до скорого.
Когда Эндрю выходил, его кейс стукнулся о стенку.
Грир подтянула ноги к животу и обняла колени. Все-таки они должны как-то побороть препятствия на пути к совместному будущему. Или, по крайней мере, позволить друг другу попытаться. Она не сможет не дать им возможность. Это все ее страхи засыпали путь непреодолимой стеной. Страх быть отверженной. Страх того, что их разное происхождение рано или поздно уничтожит все, что они построят с таким трудом. Эндрю даже не знает, что ее сдерживает. Он любит ее. Это доказывал каждый его взгляд, каждое прикосновение. Не обязана ли она быть с ним честной? Справедливо ли пытаться предугадать его реакцию на ее бесплодие? Грир ведь удалось принять в себе это — может быть, и ему тоже удастся. И они оба знают, какая она страстная женщина. Хотя поначалу Грир и противилась их близости, нельзя было не заметить, с каким наслаждением она окунулась в эту страсть.
Внизу хлопнула дверь. Что-то Гиббс рано. Наверное, плохо спал этой ночью. Очевидно, что пожилой домоправитель проявлял глубокую заботу к Эндрю.
