— Я больше не могу терпеть, Рей, — простонал он.
— Но не здесь же!
— Почему бы и нет? Ведь нет никого, кроме нас.
Даллас быстрым движением расстегнул молнию на джинсах, которые тут же соскользнули вниз. Рей вновь попыталась протестовать. Но тут же и ее джинсы вместе с трусиками сползли ниже колен. А ладонь Далласа вновь прикоснулась к интимному женскому месту. Пальцы осторожно проникли внутрь. Движением ноги он отбросил в сторону путавшиеся у лодыжек джинсы и стоял перед Рей совсем голым.
Она почувствовала приближение оргазма и сдвинула ноги. Но рука Далласа тут же снова развела их, а его разгоряченная плоть проникла внутрь ее тела. Она застонала и лихорадочным шепотом произнесла его имя. Но так тихо, что и сама почти этого не слышала. Их тела двигались в такт друг другу, пока Рей не почувствовала, как плоть Далласа взорвалась, и громко застонала…
— Любовь моя… — шептал Даллас. — Я люблю… Люблю тебя…
— Ты дикарь, Даллас, — отвечала она, гладя его прекрасные волосы. — Дикарь!
— У-у-у!..
— Мы стоим совсем голые. А вдруг кто-то появится?
— Вряд ли.
— Я хочу вернуться в дом. Скорее… Даллас! Прошу тебя!
— Пуританка! — рассмеялся Даллас.
— Ты, верно, очень устал. И должен отдохнуть.
Рей подняла тенниску и натянула на себя. После чего снова наклонилась — за джинсами. Но Даллас остановил ее:
— Подожди! Я еще не…
— Там, в доме!
Он отрицательно покачал головой и протянул к ней руки.
— Даллас! Ты пугаешь меня! Не надо!
— Я никогда не пугал тебя, Рей. А теперь и не смогу, поскольку стал частью тебя. И тебе не удастся от меня освободиться…
Рей стояла в тенниске, спустившейся чуть ниже живота. Надеть джинсы она уже не пыталась.
— Даллас, что ты делаешь?!
— Стремлюсь обладать женщиной, которую хочу.
— Но сейчас я не хочу!
— Неужели? Ты же сама знаешь, что это только слова! Рей повернулась, чтобы убежать. Но Даллас обхватил ее за талию, прижал к себе и уложил на лежавшую вверх днищем лодку. Она застонала и бессильно раскинула руки. Он взял ее с жадностью дикаря. Рей это шокировало. Но она не могла с собой справиться и крепко прижималась к разгоряченным бедрам и животу Далласа. Разрядка наступила быстро. Рей вздохнула:
— Это мне уже не нравится. Я никогда не делала ничего подобного… Никогда…
— Что ж, придется повторить! — усмехнулся Даллас.
Он поднял ее на руки и понес в дом. Рей не сопротивлялась. Она только спросила:
— Даллас, а как же наша одежда?
— Нам она не понадобится…
Глава 30
Сквозь сон Даллас услышал лай Волка и хотел встать, но понял, что для этого придется разбудить сладко спавшую Рей. Их ноги переплелись. Однако лай продолжался и даже стал еще громче. Даллас вздохнул, осторожно освободил ноги и спустил их на пол. Проклиная себя за то, что оставил собаку в Свит-Бее, он натянул джинсы, футболку, обулся и вышел на улицу.
Волк продолжал лаять. Даллас подумал, что если пес не успокоится, то непременно разбудит Рей. Впрочем, ее все равно разбудит он сам, снова почувствовавший охватывающее все тело страстное желание. Подобная ненасытность после бурной ночи была бы неудивительной для восемнадцатилетнего юноши, но в его возрасте… Так или иначе, но тело явно требовало того, чего никак не мог допустить рассудок…
Ночь была теплой. Даллас соскользнул по ступенькам крыльца и направился в сторону, откуда слышался собачий лай. Его удивило, что Волк, видимо, находился не на берегу реки, а вблизи дороги…
…Страшный удар по голове оглушил Далласа, когда он, раздвигая руками заросли, входил в рощу… Он упал на землю, но сознания не потерял. Последовал второй удар… Свет луны померк в его глазах. Больше Даллас ничего не чувствовал…
* * *
Волк лаял…
Рей зарылась лицом в мягкую подушку. Все это время верный пес ни на шаг не отходил от Далласа. Сейчас хозяина рядом не оказалось. Наверное, поэтому Волк и стал нервничать…
Она улыбнулась… И вдруг почувствовала, как по щекам покатились слезы… Это были слезы радости… Слезы счастья… Да, любовь и впрямь оказалась наилучшим лекарством! Раньше Рей об этом даже не подозревала. Впрочем, до вчерашнего дня у нее не было и причин задумываться на подобную тему. Ведь ее единственной любовью была Джинни… Ну и Бела… в какой-то степени… Но ведь это — нечто совсем другое!
Со стороны шоссе донесся звук автомобильного сигнала. Потом — тарахтение мотора останавливающейся машины…
Успела ли она сказать Далласу, что любит его?..
Лай Волка прекратился…
Рей перевернулась на живот и приподнялась на локтях. Только теперь она обнаружила, что лежит в постели одна.
В ее душе зашевелился безотчетный страх. Он превратился почти в панику, когда Рей не увидела полоски света под дверью ванной. Значит, Далласа не было и там!
— Даллас! Где ты?
Никакого ответа или даже звука…
Рей вновь уткнулась лицом в подушку. Куда делся Даллас? Нет, он не мог уйти, не сказав ей ни слова!
— Даллас! — позвала она уже громче.
Конечно, Даллас вышел на лай Волка! Это предположение успокоило Рей. Она перевернулась на спину и стала смотреть в потолок, но при этом продолжала прислушиваться к доносившимся с улицы звукам в ожидании шагов возвращающегося Далласа.
В домике что-то потрескивало. Ночная тьма тоже, казалось, была наполнена какими-то странными трескучими звуками. Иногда доносились непонятные, таинственные шорохи. Рей смотрела через полуоткрытую наружную дверь на темные силуэты деревьев. И ей начинало мерещиться, что те оживают, превращаясь в неясные человеческие фигуры…
В комнате было жарко и душно, однако Рей почувствовала, как смертельный холод сковывает все ее тело. Она лежала и боялась пошевелиться. Несмотря на натянутое до самого подбородка одеяло, она не могла отделаться от ощущения, что лежит совсем голой.
— Даллас! — вновь позвала она, на этот раз еле слышно. И снова ответа не было…
Рей протянула руку к ночному столику, чтобы зажечь лампу. Но, так и не сделав этого, опять прислушалась.
Кто-то был здесь! Она почувствовала это. Почувствовала чье-то присутствие… Поняла, что уже не одна в доме…
Рей подумала, что зажженная лампа может оказаться на руку нежданному гостю…
Свет луны падал через полуоткрытую дверь на стену. И вдруг Рей увидела на ней длинную тень. Нет, это была не тень Далласа!
И все же Рей снова позвала его. Ведь если вернулся Даллас, то через какую-то долю секунды все прояснится. Если же это не он, то скорее всего в дверях человек, намеревающийся что-то украсть. Тогда тем более нельзя выдать себя даже малейшим движением.
