— Утром мне стоит убраться отсюда пораньше, пока не проснется кто-то еще. — Рей паниковала все сильнее — и было отчего.
— Почему?
Все слишком напоминало ситуацию, как будто они… будто они — влюбленная парочка, направлявшаяся в койку. В их общую койку.
Он наверняка сейчас вспоминает об их близости там, в коттедже.
Так же как и она.
— Ты нервничаешь, Рей?
— Нет!
— Прости. Но по виду ты изрядно на взводе. Я подумал, что ты можешь нервничать.
— С какой стати?
— И правда — с какой стати? Ты ведь не какая-нибудь кисейная барышня и не станешь психовать из-за того, что оказалась в чужом доме на полпути в спальню с мужчиной, как раз подходящим тебе в постели — в чем ты совсем недавно убедилась на деле.
Рей застыла на месте.
— Неужели у тебя повернулся язык…
— И еще как повернулся! Ну да, я сказал — а ты только подумала.
А как прикажете об этом не думать?!
— Ничего я не думала!
Они миновали еще несколько комнат, пока не оказались возле полуоткрытой двери, из-за которой в коридор сочился мягкий свет.
— Вот здесь будет твой новый дом, — сказал Даллас.
— Ты уверен, что Талли приготовила именно эту комнату? — уточнила Рей, осторожно заглянув внутрь.
— Эта спальня как раз рядом с моей. — Он кивнул на соседнюю дверь — видимо, там была его комната. — Наверное, ты до сих пор не успокоилась после всего, что случилось на дороге.
— Угадай с трех раз! — нервно рассмеялась Рей. — Но вряд ли тебя устроит то, что я скажу. Так что лучше пожелай мне спокойной ночи.
— Ты отказываешься от моего предложения?
— С превеликим сожалением!
Лукавая ухмылка тут же вернулась на место, и Даллас вальяжно прислонился плечом к стене.
— Никогда не делай того, о чем потом пожалеешь! Это мой девиз. Ты, наверное, хотела бы принять предложение.
— Возможно. Тогда мне тем более следует сию же минуту повернуться и убраться туда, откуда пришла.
— То есть оказаться на шоссе с живой змеей как раз у тебя между… в общем, с живой змеей на шее?
Рей почувствовала, как от гнева у нее полыхают щеки.
— Прости, я не хотел тебя обидеть, — заверил Даллас. — Сорвалось как-то само собой. Наверное, я просто слишком позавидовал этой змее.
— Эта змея, — ехидно напомнила Рей, — уже издохла.
— Ах да! И как это я забыл?
— Спокойной ночи, Даллас! И еще раз спасибо. Он встрепенулся и отвесил шутовской поклон:
— Спокойной ночи, Рей! И между прочим, предложение остается в силе!
Она обошла его и направилась в комнату.
Он не двинулся с места.
У дальней стены стояла единственная в этой комнате кровать с выцветшим голубым покрывалом. Край покрывала был приподнят, так что виднелись простыни с узором из нотных знаков — тоже успевших изрядно вылинять. В алькове напротив кровати блестела медью установка с ударными инструментами. На стенах красовались портреты смутно знакомых поп-звезд, прикрепленные чертежными кнопками.
Типичное логово подростка. Которым, похоже, не пользовались уже много лет.
— Здесь есть своя ванная комната, — показал Даллас.
— Спасибо. — Рей молча порадовалась тому, что ванная не имеет смежной двери с его спальней.
— Всегда пожалуйста.
Рей замялась в нерешительности.
Он стоял, привалясь другим плечом на сей раз к дверному косяку.
— Пожалуй, больше ничего не нужно.
— Дать тебе футболку, чтобы надеть на ночь?
— Спасибо, не надо. Обойдусь и так.
— Будешь спать голой?
По коже побежали огромные колючие мурашки. Ощущение было такое, будто где-то внутри вот-вот лопнет до отказа натянутая струна.
— Спокойной ночи, Даллас.
— Ага. В этой комнате всегда был собачий холод.
— Сейчас август.
— Нет, уже сентябрь.
— Ну что ж, пусть сентябрь. Все равно еще не так холодно.
— Если вдруг замерзнешь ночью, постучи по стене. Моя кровать как раз с той стороны.
— Я не замерзну, даже если бы очень захотела.
Тогда он снова махнул рукой — теперь уже в сторону окон.
— А если станет душно, можешь открыть окно. Оно выходит на террасу. Мои окна тоже выходят на эту террасу.
— Постараюсь об этом не забыть.
— Да уж, постарайся!
То ли он сам никак не мог успокоиться, то ли просто хотел поиздеваться над ней подольше.
— Ну конечно… — Она ужаснулась, обнаружив, что сказала это вслух. И он мгновенно воспользовался возможностью продолжить этот бессмысленный спор.
— Что — конечно?
— Просто — конечно, и все… — Рей не знала, что сказать. — Конечно, мужчины… ну, они и есть мужчины — вот и все.
— Мужчины и есть мужчины? — Проклятая ухмылочка снова оказалась тут как тут. — Стало быть, именно это ты хотела сказать? — Он покачал головой. — Ладно, можешь не отвечать. Но ты сказала правду. Мужчины всегда остаются мужчинами, но в данном случае это ни в коей мере не относится к старине Далласу, мэм! Ни в коей мере!
Как просто было бы сейчас смириться — и будь что будет!
— Ты сказал, что здесь я в полной безопасности.
Он на миг потупился, а потом поднял голову и посмотрел на Рей со своей привычной лукавой миной.
— Что именно ты подразумевала под словом «безопасность»? Я обещал, что не причиню тебе зла.
Ну да, обещал!
— Похоже, у нас разные представления о том, что можно считать злом, а что нельзя.
— Рей, я не причиню тебе зла!
У нее вдруг пересохло в горле. Она положила сумку на кровать и зябко потерла руки.
— Кажется, это детская комната.
— Это комната моего брата.
— А почему она до сих пор в таком виде?
— Наверное, так она мне больше нравится. — Даллас задумчиво огляделся и хмуро пояснил: — Мы с Джессом были близнецами. И я потерял его, когда нам было шестнадцать.
Рей глубоко вздохнула, стараясь сделать это по возможности тише.
— Я уже почти перестал переживать. Сам не знаю, зачем тебе рассказал. Я еще ни с кем об этом не говорил.
— Прости, мне очень жаль. — Вряд ли здесь можно было сказать что-то еще, но невольно припомнилась Кэсси, и Рей поспешно отвернулась. Сейчас главной проблемой оставалась безопасность Джинни. Рей все сильнее боялась, что подвергает серьезной угрозе ни в чем не повинного ребенка.