Отец Сайрус почувствовал раздражение. Слухи распространяются в этом городе просто с невероятной скоростью.
– Я вас не понимаю, Озэр.
– Как с вами трудно, святой отец, – проворчал тот. – Извините меня. Я все знаю о следах под окном, они женские. Я же рассказывал вам, что Кейт Гарпер говорила о Джиме. Я и Спайку сообщил об этом. Он ведь ее допрашивал. Кейт должна быть арестована немедленно.
– А вам, Озэр, надо немедленно включить мозги, – выпалил отец Сайрус и несколько раз глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. – Откуда вы знаете о следах?
– У меня свои источники.
– Ну конечно. Если не ошибаюсь, у Кейт Гарпер проблемы с суставами. Она не может ходить на каблуках, Озэр.
В трубке послышалось сопение.
– Сразу видно, что вы ничего не знаете. Кейт большая любительница танцев. Лил рассказывала мне, как она постоянно жаловалась, что Джим никогда не водит ее в клубы. Он не любил подобные развлечения. У миссис Гарпер проблемы с шеей, а не с ногами. Хотя я думаю, что и с шеей у нее все в порядке. Обратите как-нибудь внимание на ее обувь. Недаром многие называют ее модницей.
В дверях появилась Мэдж, она успела не только переодеться, но и сделать красивую прическу. Волосы были зачесаны на одну сторону, и в них поблескивали маленькие камушки.
– Знаете, Озэр, вам будет лучше задать вопросы напрямую Спайку. Поезжайте к нему и все выясните. – Отец Сайрус едва сдерживался, чтобы не бросить трубку.
– Но я надеялся, что вы…
– Что я буду отрывать шерифа от работы и пересказывать всю эту чушь? Нет, уж увольте. Кроме того, у меня много своих дел. Послушайте…
– Я же не утверждаю, что она сделала это своими руками, – перебил его Озэр. – Надо проверить всех приезжих. Кейт наверняка кого-то наняла.
Отец Сайрус закрыл глаза и стал медленно считать до десяти. Затем он сказал:
– Спасибо за звонок, Озэр. Берегите себя, и да хранит вас Бог. – Он повесил трубку и посмотрел на Мэдж.
– Что произошло? – спросила она.
– Озэр настаивает на виновности Кейт Гарпер. Завтра обязательно ее навещу. Надо поддержать несчастную вдову. Она должна знать, что слухи о ней распускают всего несколько человек, большинство даже в мыслях не допускают ничего подобного. Она ведь знает, что о ней сплетничают.
– Боюсь, что да, – вздохнула Мэдж, взяла свой бокал с вином и протянула отцу Сайрусу его. – Ты завтра к ней собираешься?
Он кивнул.
– Я поеду с тобой. А сейчас давай посидим несколько минут в тишине и покое.
Отец Сайрус сделал глоток вина и почувствовал, как по телу разливается тепло. Ему удалось расслабиться и забыть о неприятном разговоре. Он стал рассматривать прическу Мэдж. Она скрепила волосы гребнем, и они красивой волной легли на одну сторону, бледно-голубые сережки, с такими же камушками, как и в волосах, блестели и переливались, притягивая взгляд.
– Мне очень нравится твоя прическа, – сказал он. – И гребень. И сережки! – Отец Сайрус засмеялся. – Что это за камни?
– Стразы, – улыбнулась Мэдж, – но мне они нравятся.
Мэдж никогда не злоупотребляла косметикой, и сегодня она лишь подкрасила ресницы, ставшие еще более длинными и пушистыми, и нанесла розовый блеск, подчеркивающий ее красивые губы.
– Проверяешь, не сильно ли я накрасилась? – спросила она, проследив за его взглядом. – И как?
– Ох, нет. Все просто отлично.
Мэдж рассмеялась, и отец Сайрус улыбнулся.
– Говоришь так, словно все знаешь о макияже.
Он строго посмотрел на нее:
– Я знаю достаточно, чтобы понять, смотрится ли это вульгарно, или выгодно подчеркивает природную красоту. Ты все сделала правильно.
– Спасибо.
– Никогда не видел тебя в таком красивом платье. – Он окинул взглядом синее шелковое платье с прямой узкой юбкой чуть выше колена. Наверху оно завязывалось вокруг шеи, оставляя открытыми плечи и спину. – Сигу очень повезло. Надеюсь, он это оценит.
Мэдж опять засмеялась:
– У тебя точно нигде не припрятан пистолет?
– Если мне и нужен пистолет, то только для того, чтобы пристрелить Сига Смита.
Отец Сайрус решил, что он слишком дал волю своим чувствам, пора брать себя в руки.
– Садись, – сказал он, обращая внимание на ее туфли на высоких каблуках и с тонкими ремешками вокруг щиколотки, – а то еще упадешь.
От мысли о том, что она проведет этот вечер с другим мужчиной, сжалось сердце. Мужчины при виде такой женщины способны думать лишь об одном. Остается надеяться на благоразумие Сига и его умение сдерживать свои желания.
Мэдж положила ногу на ногу.
– Тебе понравилось вино? – спросил отец Сайрус. Он краем глаза заметил, что юбка задралась, обнажая часть бедра, и быстро перевел взгляд на свой бокал, боясь посмотреть на ее плечи и руки.
– Отменное вино! – Мэдж выглядела строгой и немного грустной. – Совсем забыла, ты не против, если я оставлю Милли здесь на ночь?
– С удовольствием побуду с ней. – Сайрус любил, когда малышка забиралась к нему в кровать и прижималась своим теплым тельцем. – Веселись и ни о чем не думай.
– Как ты относишься к идее Роше по поводу земли Кешмана? – серьезно спросила Мэдж.
– Это было бы великолепно, если бы только в Сент-Сесиль собрали деньги на ее покупку. Но, к сожалению, это невозможно. Да и земля, по-моему, не продается.
– Возможно, – кивнула Мэдж. – Но было бы неплохо узнать, кто владелец, верно? Я раньше об этом не задумывалась, а сейчас мне очень любопытно. В городе нет никого по фамилии Кешман, но я придумаю, как все разузнать.
– Кажется, Роше взялся отыскать наследников, – осторожно напомнил Сайрус. В его душе шла борьба. С одной стороны, ему хотелось вот так сидеть и разговаривать с Мэдж весь вечер, а с другой – он мечтал, чтобы она скорее ушла, так тяжело было смотреть на нее, такую прекрасную и манящую, и представлять, как Сиг обнимает ее и гладит обнаженные плечи.
Как бы ему хотелось обнять и поцеловать Мэдж.
И пожалуй, даже большего.
Отец Сайрус отвернулся. Он нагнулся и положил голову на колени.
– Что случилось? – заволновалась Мэдж.
– Ничего. – Он был похож на избалованного ребенка, которому не купили игрушку. – Просто устал. Лягу спать, как только ты уедешь.
– Да, так будет лучше. – Мэдж встала и пересела ближе к нему. – Ты стараешься убедить себя, что не такой, как все люди, и их потребности и желания тебе чужды. Но это самообман, друг мой. – Она робко провела рукой по его спине. Мэдж и сама не понимала, зачем это делает.
– Я справляюсь, но иногда это становится невыносимым, – ответил он, не поднимая головы. – Я обычный живой человек. Ничего, все будет хорошо. Не волнуйся за меня.
