— Мы обязаны были его приструнить, Гас. В противном случае он стал бы звонить и спрашивать коробку принца Альберта
[4]
.
— Что еще за принц Альберт?
Джеймс застонал и потянул ее по коридору.
— Ты никогда не станешь старой ворчуньей, потому что звание старого ворчуна принадлежит мне.
Гас вошла в спальню.
— Отлично. Будешь старым ворчуном. А я безумной дамочкой, которая врывается в кабинет директора школы и настаивает на том, что ее сын совершил что-то нехорошее.
Джеймс засмеялся.
— Тебя что, действительно так достали?
Гас швырнула в него подушку.
Джеймс схватил ее за лодыжку, она вскрикнула и рванулась от него.
— Не следовало этого делать, — сказал он. — Может быть, я и старый, но не мертвый.
Он подмял ее под себя, почувствовал, как она обмякает, прикоснулся к изгибам ее груди и шеи. И прильнул к ее губам.
На Гас нахлынули воспоминания десятилетней давности, когда в доме еще стоял запах струганого дерева и свежей краски, а время было даром от того, кто назначал дежурства в больнице. Вспомнила, как они с Джеймсом занимались любовью на кухонном столе, в грязной комнате, после завтрака, — словно осознание того, что ты хозяин, вытеснило из него обостренную чувствительность потомка первых американцев.
— Ты слишком много думаешь, — прошептал ей в висок Джеймс.
Гас улыбнулась ему в шею. Ее редко упрекали в задумчивости.
— В таком случае, может, мне лучше почувствовать? — спросила она, скользя руками мужу под рубашку.
Он выгнулся в ответ. Она толкнула его на спину, расстегнула «молнию» и взяла в руки его «орудие». Потом подняла смеющиеся глаза.
— Мистер Лонгвангер, я полагаю?
— К вашим услугам, — усмехнулся Джеймс.
Он лег на нее, вошел в нее. Она затаила дыхание и больше уже ни о чем не думала.
Дорогой дневник!
У морской свинки Близарда родились малыши.
Сегодня в школе Мона Риплинг призналась, что целовалась с Кенни Лоуренсом за матами на физкультуре. Чистое безумие, ведь всем известно, что Кенни самый высокий на всей параллели.
За исключением Криса, но Крис не похож на остальных мальчишек.
Крис читает биографию Мухаммеда Али для своего доклада. Он спросил, что я читаю, и я начала рассказывать ему о Ланселоте и Гвиневере, о короле Артуре, но потом осеклась. Скорее всего, ему неинтересно слушать о рыцарях, поэтому несколько глав я пропустила.
Самые интересные главы о том, как Гвиневера проводила время с Ланселотом. У рыцаря темные волосы и карие глаза. Он помогает ей взобраться на коня и называет ее «моя госпожа». Держу пари, он относится к ней, как мама к хрустальному яйцу, на которое не позволено даже дышать. Король Артур — старик и тряпка. Гвиневере следовало убежать с Ланселотом, потому что она его любит, потому что они предназначены друг для друга.
Мне кажется это очень романтичным.
Если Крис узнает, что я без ума от сказок, я тут же умру.
В конце этой же недели по наущению Эмили Крис украл из библиотеки «Радости секса».
Он прятал книгу под курткой, пока они не добрались до своего секретного места. Большой валун в форме перевернутого правильного треугольника, широкая каменная плита наверху служила уступом, на котором можно было сидеть или под который можно было спрятаться, — в зависимости от воображения. В разные периоды детства они играли здесь в прятки, в пещеру пиратов, в жилище индейцев.
Крис набросал на землю мягких сосновых иголок. Вытащил книгу и сел рядом с Эмили.
Мгновение оба молчали, сидели, склонив набок головы, и рассматривали рисунки с изображением переплетенных ног и сцепленных рук. Эмили провела пальцем по нарисованному пером бедру мужчины, маячившему за женщиной.
— Ну, не знаю, — прошептала она. — Ничего радостного в этом я не нахожу.
— Должно быть, когда сам занимаешься, совсем другое дело, — ответил Крис. Он перевернул страницу. — Ого. Это похоже на гимнастику.
Эмили перелистала в начало книги и остановилась на странице, где женщина лежит на мужчине, их вытянутые руки сомкнуты над головой.
— Эка невидаль! — хмыкнул Крис. — Ты так наваливалась на меня миллион раз.
Но Эмили его уже не слышала. Она была поглощена титульным листом, на котором были изображены сидящие мужчина и женщина, ноги вывернуты, словно у двух крабов, руками они держат друг друга за плечи, чтобы не упасть. Их тела вместе напоминали большой кувшин, как будто весь смысл занятия сексом сводился к тому, чтобы создать нечто, что могло бы вместить их чувства друг к другу.
— Должно быть, совсем другое дело, когда кого-то любишь, — предположила Эмили.
Крис пожал плечами.
— Наверное, — согласился он.
Гас меняла постельное белье у Криса, когда нашла книгу «Радости секса», спрятанную под матрасом.
Она достала книгу, полистала, увидела, что есть позы, о существовании которых она давно уже позабыла. Потом крепко прижала книгу к груди и направилась к Голдам.
Дверь открыла Мэлани. В одной руке она держала кофейник, а свободной взяла книгу, которую молча протянула ей Гас.
— Что ж, — сказала она, разглядывая обложку. — Это явно выходит за границы дружеских отношений.
— Ему только девять! — воскликнула Гас, роняя пальто на кухонный пол и опускаясь на стул. — Девятилетние дети должны думать о бейсболе, а не о сексе.
— Думаю, эти два понятия взаимосвязаны, — предположила Мэлани. — Ну, знаешь, когда-то же нужно начинать, сделать первый шаг.
— Кто разрешил ему взять эту книгу из библиотеки? — возмутилась Гас, поворачиваясь к подруге. — Кто из взрослых позволяет ребенку читать подобные книги?
Мэлани взглянула на книгу сзади.
— Никто, — ответила она. — Эта книга не выдавалась.
Гас закрыла лицо руками.
— Отлично! Он не только извращенец, но еще и вор.
Дверь в кухню распахнулась, и вошел Майкл с большой коробкой ветеринарных средств.
— Дамы, — приветствовал он их, тяжело опуская коробку на пол. — Что произошло? — Он заглянул Мэлани через плечо, улыбнулся и взял книгу у нее из рук. — Ого! — воскликнул он, листая. — Помню-помню…
— Но ведь тебе было не девять, когда ты ее прочел? — спросила Гас.
Майкл засмеялся.
— Можно, я воспользуюсь пятой поправкой и не буду давать показаний против себя?
