Услышал, как отец выругался себе под нос. Крис вытер губы рукавом куртки и поднял голову.
— Прости, — выдавил он, чувствуя отвращение к себе.
Хэнк Майерс сплюнул на снег и взглянул на Джеймса.
— Мне кажется, вы говорили, что постоянно берете его на охоту.
Джеймс кивнул и поджал губы.
— Беру.
Крис не смотрел на отца. Знал, что увидит завуалированную смесь гнева и смущения, которые испытывал Джеймс, когда ситуация развивалась не по тому сценарию, как он ожидал.
— Я освежую, — пытаясь сохранить лицо, сказал он и протянул руку за зайцем.
Хэнк хотел было передать добычу Крису, когда понял, что мальчик в лыжной куртке.
— Может, поменяемся? — предложил он, выпуская изо рта облачко пара, и сбросил свою охотничью куртку.
Крис скользнул в чужую теплую куртку, потом поднял зайца и положил его в резиновый мешок, прикрепленный на спине куртки. Тельце его было еще теплым.
Он молча шел рядом с отцом, боясь и сказать что-нибудь, и ничего не сказать, и думая о зайце, который бежал по кругу домой, рассчитывая укрыться там от опасности.
Гас запустила руку в трусы Джеймса.
— Ни один мускул не шелохнулся, — прошептала она. — Даже глазом не моргнул. — Она заползла на мужа, продолжая гладить Джеймса между ног. — Кажется, я в конце концов обнаружила признаки жизни.
Джеймс усмехнулся, прерывая ее поцелуем. Он не понимал своего счастья, но, когда они с Крисом вернулись домой после охоты, Гас уже перестала злиться. И это был отличный знак, учитывая то, какое сильное впечатление оставила их размолвка. Он почувствовал, как пальцы Гас сжали его яички.
— Сейчас, — пробормотала она, — не самое подходящее время надо мной смеяться.
— Я не смеялся. Просто размышлял.
Гас удивленно приподняла брови.
— О чем?
Джеймс засмеялся.
— О приходе Санта-Клауса.
Гас засмеялась, уселась и стала медленно, дразня расстегивать ночную сорочку.
— Как ты отнесешься к тому, чтобы развернуть один из своих подарков уже сегодня?
— Зависит от подарка, — ответил Джеймс. — Он большой?
— Скажи «да», шалун. Это твой единственный подарок, — предупредила Гас, сбрасывая ночную сорочку с кровати.
Джеймс привлек жену к себе, провел руками по ее спине и ягодицам.
— А как насчет этого подарка? — прошептал он. — Как раз мой размер.
— Отлично, — выдохнула Гас, когда его руки стали гладить ее между ног. — А то я не знала бы, куда его возвращать.
Джеймс почувствовал, как она обвила ногами его бедра, и ее тело открылось ему навстречу. Они покатились по кровати, и Джеймс оказался сверху. Он вошел в Гас и прижался губами к ее ключице, опасаясь, что может закричать, когда потеряет над собой контроль.
Когда все было закончено, Гас размякла под ним, тяжело дыша. Кожа у нее была влажная. Джеймс прижал жену к себе и уткнулся ей в голову подбородком.
— Похоже, в этом году, — произнес он, — я вел себя просто отлично.
Он почувствовал, как Гас поцеловала его грудь.
— Так и было, — прошептала она.
— Не поверишь, — сказал Майкл, — я слышал, как кто-то бьет копытом по крыше.
Мэлани промолчала, снимая очки и кладя их на ночной столик.
— Ты шутишь?
— Какие тут шутки! — уверял Майкл. — Пока ты принимала душ.
— Стук копыт?
— Как будто скачет северный олень.
Мэлани громко засмеялась.
— Вероятно, в чулане прячется Санта-Клаус.
Майкл обиделся.
— Я серьезно. Подожди-ка… Слышишь? На что это похоже?
Мэлани кивнула головой. Она на самом деле услышала звуки, как будто кто-то скреб и бил по твердой поверхности. Она метнула взгляд на потолок, нахмурилась и повернулась к стене, к которой примыкало изголовье кровати. Потом прижала ухо к стене.
— Ты слышишь Гас и Джеймса, — заявила она.
— Гас и…
Мэлани кивнула и стукнула изголовьем кровати о стену, чтобы до Майкла дошло.
— Северный олень — моя нога.
Майкл усмехнулся.
— Гас и Джеймс? — переспросил он.
Мэлани отбросила одеяло и легла в постель.
— А кто еще там может быть?
— Я все понимаю. Но Джеймс…
Мэлани погасила лампу на тумбочке, скрестила руки на груди. Ее уши теперь ловили каждый удар и вскрик по ту сторону стены.
— А что с Джеймсом не так?
— Ой, не знаю. Легко представить, что этим занимается Гас, но чтобы Джеймс…
Мэлани нахмурилась.
— Обычно я не задумываюсь о том, как они этим занимаются. — Она удивленно приподняла бровь. — А ты?
Майкл вспыхнул.
— Разумеется, нет. Может быть, всего пару раз эта мысль и приходила мне в голову.
— Какое благородное занятие!
— Да брось ты! — засмеялся Майкл. — Держу пари, они тоже думали о нас. — Одним быстрым движением он перекатился к жене. — И мы могли бы дать им пищу для размышлений, — предложил он.
Мэлани ужаснулась.
— Ни в коем случае!
Они улеглись на свои подушки. Из-за стены донесся тихий, сладострастный вздох. Майкл засмеялся и повернулся на бок.
Он уже давно крепко спал, а Мэлани поймала себя на том, что подслушивает, как их соседи занимаются любовью, и пытается представить, что эти стоны вырываются из ее собственного горла.
Крис мог припомнить канун Рождества, когда заснуть было невозможно: он мечтал о гоночной машинке под деревом, о железной дороге, о новом велосипеде. Было приятно не спать в предвкушении подарков. Сейчас — совершенно другое дело.
Каждый раз, закрывая глаза, он видел убитого зайца.
Крис вспомнил, как иногда отец после по-настоящему изматывающего дня в больнице говорил: «Все, что мне нужно, — пропустить чего-нибудь крепенького».
Он дождался, пока родители прекратили играть в Санту, — совершеннейшая глупость, ведь даже Кейт уже не верит в Санта-Клауса! — и тайком пробрался в кухню в арендованном домике. Он знал, что в холодильнике стоит бутылка ликера «Самбука». Его отец с отцом Эмили вчера пропустили по стаканчику за парой отличных сигар. В бутылке оставалось еще больше половины.
Крис нашел в буфете стакан и наполнил его до краев. Понюхал ликер — он напомнил ему запах лакричника — и сделал глоток. Жидкость обожгла горло, живот. «Заяц? Какой еще заяц?» — с усмешкой подумал он.
