— Послушай, — сказал он, стараясь мило улыбаться. — Я же объяснил тебе, почему…
Женщина — ее звали Сандра — легла на него сверху, прильнув к его губам. Потом отстранилась и провела пальцем по нижней губе.
— Мне нравятся мужчины, которые вкусом похожи на меня, — сказала она.
Джордан почувствовал, как его снова охватывает желание. Возможно, вечер еще не окончен.
Зазвонил телефон, и Сандра сбила его с ночного столика. Джордан выругался и потянулся к трубке, а она обхватила его запястье.
— Пусть лежит, — прошептала она.
— Нельзя, — ответил Джордан, откатываясь от любовницы и нащупывая телефон на полу. — Макфи! — выдохнул он в трубку.
Мгновение он молча слушал, потом подобрался, руки инстинктивно потянулись за ручкой и блокнотом, лежащими на ночном столике, чтобы записать полученную информацию.
— Не волнуйтесь, — успокоил он. — Мы позаботимся об этом. Да. Встретимся на месте.
Он положил трубку, поднялся грациозно, словно лев, и спокойно натянул штаны, которые сбросил у двери в ванную комнату.
— Прости, — извинился он, застегивая «молнию», — но мне нужно уйти.
Сандра застыла с открытым ртом.
— Вот так? Взять и уйти?
Джордан пожал плечами.
— Такая работа, но кто-то должен ее делать, — ответил он. Потом взглянул на лежащую в постели женщину. — Ты… меня не жди.
— А если я хочу? — спросила Сандра.
Джордан повернулся к ней спиной.
— Я вернусь нескоро, — сказал он. Засунул руки в карманы, послал любовнице прощальный взгляд. — Я позвоню.
— Не позвонишь, — с готовностью возразила Сандра. Поднялась нагая с постели и исчезла в ванной, заперев за собой дверь.
Джордан покачал головой и тихо вышел в кухню. Стал искать, на чем бы написать записку. Внезапно вспыхнул свет, и Джордан оказался лицом к лицу с тринадцатилетним сыном.
— Почему ты не спишь?
Томас пожал плечами.
— Прислушиваюсь к тому, чего слышать не должен, — ответил он.
Джордан бросил на него сердитый взгляд.
— Быстро спать. Завтра в школу.
— Еще только половина девятого, — возразил Томас.
Брови Джордана поползли вверх. Неужели? Сколько же он выпил за ужином?
— Что? — усмехнулся Томас. — Решил подышать свежим воздухом?
Джордан ухмыльнулся.
— Мне больше нравилось, когда ты был маленьким.
— Тогда я частенько описывал стены в туалете. Думаю, мой теперешний возраст намного лучше.
Джордан не был в этом так уверен. Он растил сына один, с тех пор как Томасу исполнилось четыре года и Дебора решила, что роль матери и жены свихнувшегося на работе адвоката не для нее. Она вошла в кабинет мужа с их сыном, документами о разводе и билетом в Неаполь в один конец. Последнее, что слышал о ней Джордан, — она жила с каким-то художником вдвое старше ее на левом берегу Парижа.
Томас наблюдал, как отец жадно пьет холодный, сваренный еще утром кофе.
— Это просто неприлично, — заявил Томас, — возможно, не настолько вульгарно, как привести домой…
— Довольно, — оборвал Джордан. — Мне не следовало так поступать. Доволен? Ты прав, я — нет.
Томас сиял, как новая монета.
— Да? Мы можем запечатлеть этот исторический момент на видео?
Джордан поставил кофейник и затянул на шее галстук.
— Звонил клиент. Я должен идти. — Он схватил куртку, которая так и висела на спинке кресла, повернулся к сыну спиной. — Не звони мне на пейджер. Он, кажется, разрядился. Если буду нужен, обращайся на работу, я проверю голосовую почту.
— Мне ты нужен не будешь, — заверил Томас. Он кивнул в сторону отцовской спальни. — Может, мне стоит пойти поздороваться?
— А может, тебе стоит отправиться в свою комнату? — улыбнулся Джордан сыну и выскочил в дверь, чувствуя на своих плечах сыновье восхищение.
Гас перегнулась на заднее сиденье машины, чтобы застегнуть куртку Кейт под самое горло.
— Согрелась? — спросила она.
Кейт кивнула, все еще находясь в ступоре от одной мысли, что ее брата забрала полиция. Она подождет в машине, пока родители с адвокатом уладят это недоразумение, — не самое лучшее, но единственно приемлемое решение. В двенадцать лет Кейт была все еще недостаточно взрослой, чтобы оставаться ночью дома одной, а кому прикажете Гас звонить? Ее родители живут во Флориде, с родителями Джеймса случится сердечный приступ, чуть только они узнают о скандале. Мэлани — единственная близкая подруга, которой могла бы позвонить Гас и попросить посидеть с ребенком, — считает, что Крис убил ее дочь.
Но так же сильно, как Гас хотела оградить свою дочь от всего этого кошмара, некий внутренний голос настойчиво убеждал ее держать Кейт как можно ближе. «У тебя осталась одна дочь, — шептал голос. — Не своди с нее глаз».
Гас протянула руку и погладила волосы Кейт.
— Мы скоро вернемся, — заверила она. — Заблокируй двери, когда я выйду.
— Знаю, — ответила Кейт.
— И веди себя хорошо.
«Не так, как Крис». Эта мысль прыгала между Гас и Кейт — мерзкая, предательская мыслишка. Мать поскорее вышла из машины, чтобы ни одна из них не успела озвучить эту мысль и даже признаться, что она могла прийти им в голову.
Гас и Джеймс Харт топтались в маленьком круге света, который отбрасывал фонарь, стоящий у полицейского участка, как будто переступить порог без рыцаря-юриста в арьергарде — дело неслыханное и, несомненно, рискованное. Джордан поднял руку в знак приветствия, когда переходил улицу. На ум пришла старая пословица о том, что люди, давно живущие вместе, становятся похожи друг на друга. Черты лица у супругов Харт были разные, но общие душевные переживания в тот момент сделали их похожими, как близнецов.
— Джеймс… — приветствовал Джордан, пожимая доктору руку. — Гас… — Он бросил взгляд на вход в участок. — Вы уже были внутри?
— Нет, — ответила Гас. — Ждали вас.
Джордан по телефону хотел сказать им, чтобы ждали в вестибюле, но потом передумал. Предстоящий разговор лучше вести тет-а-тет, а как бывший прокурор он знал, что у стен полицейского участка тоже есть уши. Он чуть плотнее запахнул куртку и попросил Хартов рассказать, что произошло.
Гас сообщила об аресте во время ужина. Пока жена излагала события, Джеймс стоял в стороне, как будто пришел полюбоваться архитектурой, а не защитить своего сына. Джордан слушал Гас, не сводя задумчивого взгляда с ее мужа.
— Значит, — подытожила Гас, потирая руки, чтобы согреться, — вы можете переговорить с полицией и его отпустят, так?
