— Холодно, — сказала она, прижимаясь к Крису.
— Красиво, — прошептал Крис. — Звездное небо так же прекрасно, как ты.
Он коснулся ее лица, крепко поцеловал, как будто хотел испить всю ее печаль. Их губы с едва слышным хрустом расклеились.
— Я не прекрасна, — возразила Эмили.
— Для меня — прекрасна!
Крис притянул ее к себе, удерживая между согнутыми ногами, ее спина — у него на груди, его руки обнимают ее за талию. Небо казалось низким и тяжелым, и это мгновение внезапно наполнилось тысячами незначительных деталей, которые Эмили не забудет никогда: волосы Криса щекочут ей шею, у него мозоль на внутренней стороне среднего пальца, габаритные огни джипа отбрасывают кроваво-красные тени на траву…
Крис провел носом по ее плечу.
— Ты уже прочла параграф по физике?
— Как романтично! — засмеялась Эмили.
Крис улыбнулся.
— Стараюсь! Там говорится, что звезда — это всего лишь вспышка, которая произошла миллионы лет назад. А свет только сейчас дошел до нас.
Эмили задумчиво посмотрела на небо.
— А я думала, на звезды гадают.
Крис улыбнулся.
— Думаю, и загадать можно.
— Сначала ты, — сказала Эмили.
Он обнял ее крепче за плечи, и ее охватило знакомое чувство, что она надела на себя кожу Криса, словно теплое пальто или некую защиту, даже, может быть, второе «Я».
— Я хочу, чтобы все оставалось таким… таким, как сейчас… навсегда, — прошептал он.
Эмили повернулась в его объятиях, боясь даже надеяться, но еще больше опасаясь упустить эту возможность. Она повернула голову таким образом, чтобы не смотреть Крису в глаза, но чтобы ее слова коснулись его губ.
— Возможно, так и будет, — пообещала она.
Настоящее
Рождество 1997 года
— Харт, на выход!
Крис оторвал взгляд от книги, которую читал, и соскочил с койки, намеренно не обращая внимания на своего сокамерника, Бернарда, который сидел на нижней койке и раскалывал зубами лед. Раз в день надзиратели приносили лед и клали его в холодильник, стоящий в общей комнате. Льда должно было хватить на всю ночь. К сожалению, Бернарду удавалось откачать бóльшую часть ледяной воды — остальные заключенные даже не замечали, что лед приносили.
Крис прошел по проходу до запертой двери в блок режима средней секретности, и дождался, пока один из надзирателей, сидящий на пропускном пункте, заметит его.
— К тебе посетитель, — сообщил он, отпер дверь и подождал, пока Крис сделает шаг вперед.
В прошлый раз Гас со слезами на глазах сообщила Крису, что не сможет приехать в субботу, потому что у Кейт в это время сольное выступление. Крис заверил маму, что, разумеется, все понимает, хотя безумно ревновал. Кейт видится с мамой семь дней в неделю, так неужели она не может отпустить ее на один несчастный час?
У двери на первом этаже его уже ждал конвоир.
— Сюда, — приказал он, указывая на самый дальний стол.
Секунду Крис стоял не шевелясь. К нему пришла не мать. И даже не отец — одного этого Крису хватило бы, чтобы несказанно удивиться.
К нему на свидание пришел Майкл Голд.
Крис ступил на первую деревянную ступеньку, потом на вторую, машинально приближаясь к отцу Эмили. Храбрости ему придавало еще и то, что надзиратели, находящиеся здесь, чтобы он не сбежал, должны его защищать.
— Крис! — окликнул Майкл, кивнув на стул.
Крис знал, что у него есть право отказаться от свидания. Но прежде чем он открыл рот, Майкл вздохнул.
— Я тебя не виню, — заверил он. — На твоем месте я бы удрал назад, как только увидел мое лицо.
Крис медленно опустился на стул.
— Из двух зол выбирают меньшее, — ответил он.
На лицо Майкла легла тень.
— Здесь настолько плохо?
— Нет, чертовски весело! — с горечью воскликнул Крис. — А чего вы ожидали?
Майкл покраснел.
— Я просто хотел сказать… а какой выбор? — Он на секунду опустил глаза, потом поднял голову. — Если бы все пошло так, как вы планировали, ты бы здесь не сидел. Ты был бы мертв.
Руки Криса, которыми он барабанил по крышке стола, замерли. Он был достаточно умен, чтобы понять: Майкл Голд пытается уладить дело мирным путем, и если Крис не ошибается, то отец Эмили только что признался, что, несмотря на всю чушь, которую умело преподносит прокурор, Майкл верит в версию Криса.
Хотя это и неправда.
— Зачем вы приехали? — спросил Крис.
Майкл пожал плечами — сначала одним, потом другим.
— Я и сам задавался этим вопросом. Пока сюда ехал, постоянно размышлял. — Он взглянул в лицо Крису. — Честно сказать, не знаю. А ты как думаешь?
— Я думаю, вы собираете информацию для обвинения, шпионите за мной, — заявил Крис скорее из-за того, что хотел понаблюдать за реакцией Майкла, а не потому что искренне верил в сказанное.
— Нет, конечно же! — Майкл был ошеломлен. — А у обвинения есть шпионы?
Крис задумался.
— Я бы не удивился, — признался он. — Главное — засадить меня за решетку, так? Чтобы я не пострелял невинных девушек, как застрелил Эмили?
Майкл покачал головой.
— Я в это не верю.
— Не верите во что? — уже громче поинтересовался Крис. — Что прокурор не хочет упечь меня в тюрьму пожизненно? Или в то, что я не убил Эмили?
— Ты ее не убивал, — сказал Майкл, и на его глаза навернулись слезы. — Ты ее не убивал.
Крис почувствовал, как в горле встал ком. Он заерзал на стуле: зачем, черт побери, он вообще садился? Почему решил, что ему есть о чем говорить с отцом Эмили?
Майкл уставился в стол, водя большим пальцем по потертому краю.
— Я пришел… пришел потому, — начал он, — потому что хочу у тебя кое о чем спросить. Мы просто этого не замечали. Мы с Мэлани не видели, что Эмили расстроена. А ты видел. Не мог не заметить. Я постоянно задаюсь вопросом… — Он запнулся и поднял глаза. — Почему я это пропустил? Что она говорила, а я не слышал?
Крис тихо выругался и встал, намереваясь уйти, но Майкл схватил его за руку. Крис развернулся к нему.
— Что? — резко бросил он. — Что вы хотите от меня услышать?
Майкл сглотнул.
— Что ты любил ее, — хрипло произнес он. — Что тебе ее не хватает. — Он надавил пальцами на уголки глаз, пытаясь сохранить самообладание. — Мэлани не… я не могу говорить с ней об Эмили. Но я подумал… я подумал… — Он отвернулся. — Я не знаю, что я подумал.
