— Очевидно, это старый дуб, — предположил мистер Хоули.
— Боюсь, что вы правы, сэр, — отозвался дворецкий.
Ханна же, пока все тряслись от страха перед ураганом, трепетала в предвкушении. Она воображала, как будет выглядеть залив, особенно море около Эгг-Рока, и представляла себе, как громадные волны разбиваются о камни, как разлетается белоснежная пена, как вздымаются вокруг неё колоссальные валы. Девочка молилась о том, чтобы все поскорее уснули и она могла выскользнуть из дома. Ханна знала, что самые страшные опасности подстерегают её на земле: падающие деревья, колёса телег, сорванные вихрем, а в воде ей ничто не угрожает.
Все домочадцы — и господа, и слуги — собрались в большом салоне. Миссис Блетчли сварила чайник какао, а Сюзи, Дейз и Ханна приготовили четыре блюда сэндвичей. Мистер Хоули встал с кресла и подошёл к одному из барометров, украшавших стены. Затем он подозвал Перля и мистера Марстона.
— Только посмотрите: уже двадцать восемь и продолжает падать. Кажется, мне ещё не доводилось наблюдать такое низкое атмосферное давление.
Перль зевнул.
— Ртуть — девица коварная: как упадёт, так и нас упасть тянет. Видно, центр урагана уже близко.
«Вот как. — Подумала Ханна. — И ураган — женщина, и ртуть — девица». Что такое «атмосферное давление», она не очень поняла. Ханна заметила, что все почему-то стали сонными. Не один только Перль зевал.
— Что ж, думаю, нам всем пора ложиться, — заметил мистер Хоули. — Перль, ваши с Марстоном постели — около нашей двери. Если случится что-нибудь непредвиденное, смело входите и будите нас.
— А-гм, — ответил Перль.
— Разумеется, сэр, — кивнул мистер Марстон.
Ханне нисколько не хотелось спать. Напротив, она никогда ещё не чувствовала такого оживления, хотя давление продолжало падать, а ртуть в барометре опустилась до отметки в двадцать семь дюймов. Девочка посмотрела по сторонам. Её постель поставили в коридоре между кроватями Дейз и Сюзи. Убедившись, что обе крепко спят, Ханна выскользнула из-под одеяла, спустилась на кухню и вышла наружу.
Она постояла на крыльце кладовой, держась за столб. Ночь была поразительная. Старый дуб, вырванный с корнями, лежал на террасе, пробив крышу. Ханна видела, как кружатся в воздухе доски, отлетевшие, видимо, от надворных строений, сараев, конюшен и теплиц. Девочка сразу поняла, что если попытается бежать против такого ветра, то не успеет добраться до воды: её подхватит вихрем и разобьёт об дерево или об стену. Но если ползти, опасность будет не так велика. Ханна села на ступеньки и на корточках спустилась по лестнице на дорожку. Тут она легла на живот и, извиваясь, поползла через газон. Теперь девочка боялась только, как бы что-нибудь не упало на неё. На полпути через луг она услышала сверху кудахтанье и писк. Ханна закрыла голову руками и взглянула в небо.
— Господи Иисусе Христе! — ахнула она. Там летел курятник вместе с курами и цыплятами. Он рухнул в нескольких ярдах от неё. Птицы притихли, но, быстро оправившись от удара и испуга, снова разразились бешеным кудахтаньем. Один цыплёнок отошёл от курятника на несколько шагов, но через мгновение его подхватил ветер и унёс прочь. Перья полетели в траву прямо перед Ханной, которая продолжала медленно продвигаться к морю. У неё поперёк пути оказалась поваленная большая берёза, но девочке удалось её обогнуть. Рядом с деревом лежали несколько мёртвых птенчиков, выпавших из гнезда.
Ханна почти добралась до бухты, но тут море вдруг выкатилось ей навстречу. Пенистый вал подхватил её, словно огромные водяные ладони, отнял у луга, у травы, у разбитых курятников и вырванных с корнем деревьев и понёс в море.
Девочка почувствовала знакомое приятное покалывание в ногах, сливающихся вместе в мощный сверкающий хвост. Одним лёгким движением она оттолкнулась и ушла на глубину. Ханна поплыла далеко под волнами, бушующими на поверхности. Она чувствовала, как подводные течения тянут её то в одну, то в другую сторону, но от этого было только интереснее: девочка воображала, что пробирается через подводный лабиринт. Ей хотелось поскорее оказаться за Эгг-Роком, в открытом море, где грохочут самые высокие волны. В тихую погоду Ханне надо было лишь дважды оттолкнуться от воды, чтобы подняться со дна на поверхность за воздухом, но в такой шторм, решила она, лучше попробовать три раза. Оттолкнувшись второй раз, девочка заметила, что вокруг стало невероятно тихо. Она выпрямилась и высунулась из воды, балансируя с помощью хвостового плавника. Ханна обнаружила, что попала на безветренный участок моря. Вода здесь была спокойна. Вокруг клубились стены брызг, но небо над головой было чистым и звёздным. «Должно быть, это и есть центр урагана, — подумала она. — Наконец-то мне спокойно. — Тут девочка рассмеялась. — Мне спокойно в центре урагана!» Она проделала огромный путь затем, чтобы найти в самой себе нечто, о чем она всегда догадывалась.
«И всё же… — думала Ханна, развернувшись в тихой воде лицом к берегу — едва заметной прерывистой линии за пеленой пены и брызг, — и всё же любовь я узнала только там». Она словно наяву услышала голос Этти и почувствовала на себе взгляд художника. С удивительной ясностью девочка осознала, что на самом-то деле не представляет, что ждёт её в будущем.
Но вдруг она ощутила чьё-то присутствие. Кто-то был совсем рядом. И это был не тюлень: Ханна знала, как плавают тюлени, знала их запах. Её сердце бешено заколотилось. Рядом был кто-то… кто-то… Взволнованная, девочка завертела головой. Она не испытывала страха — только радость от того, что тут есть кто-то ещё. Тучи и дождь отнесло в сторону, и на спокойную воду посреди бушующего моря упал лунный свет. В серебристых лучах блеснул хвост — такой же, как у Ханны.
«Я не одна! Здесь — целый мир!»
