– Что все это значит? Где Эмма?
Откинув рассыпавшиеся волосы, Мервин выпрямился и сложил руки на груди.
– Те, кто следит за священной рощей, видели, как ты пытался помешать нечестивице совершить святотатство, и только это спасло тебе жизнь. Девушка же заслужила свою участь, и завтра на восходе солнца ее принесут в жертву. Она будет сожжена во искупление в священной роще к вящей славе Богини Солнца и повелителя небес могущественного Тараниса.
Несколько долгих минут Ролло не был в состоянии вымолвить ни слова. Оват молча кивнул сам себе.
– Я просил за нее Ваархена, но это было все равно что требовать, чтобы завтрашний день не наступил. У нас не было жертвы, и пришлось бы предать священному огню невинного. Девушка появилась вовремя. Если бы кто-то из бретонцев совершил подобное – друиды сожгли бы всю его деревню. Поскольку же она чужая, никто, кроме нее, не пострадает. Ни я, предоставивший ей кров, ни ты, ее спутник. Ваархен дал мне снадобье, запах которого должен был усыпить тебя, чтобы ты пробыл в забытьи двое суток и пришел в себя лишь тогда, когда уже все совершится. Но у тебя иная, непостижимая сила. Должно быть, другие боги покровительствуют тебе. Я предвидел это, хотя и не смел перечить главе нашего братства. Поэтому я тебя и связал.
– Предусмотрительно, пес, – процедил сквозь зубы Ролло. – И что ж ты намерен делать теперь?
– Ничего. Но тебе придется бодрствовать до того, как все свершится. Ты услышишь радостные крики в роще, когда при первых лучах богини твою пленницу предадут огню в специальной корзине.
– Проклятье, Мервин! Она же убила оборотня!..
Лицо друида оставалось невозмутимым.
– Меня огорчает, что ты очнулся раньше времени. Тебе было бы значительно легче, если бы ты проснулся в положенное время, уже будучи далеко отсюда и в полном неведении. Ибо мы не хотели причинять тебе боль, хоть ты и Ролло Нормандский. Теперь же я пойду и сообщу Ваархену, что зелья, достаточного для всякого смертного, для тебя оказалось мало. Ты крепко связан, но в тебе великие силы, и чтобы ты не помешал торжеству, я должен посоветоваться с братьями.
Мервин вылил из котелка воду на уголья и ушел, оставив Ролло во мраке пещеры. Едва его шаги затихли, Ролло принялся отчаянно пытаться освободиться от пут. Он рычал, напрягая все силы, катаясь по земле, он даже пытался перетереть ремни об угол высеченного в скале ложа. Он весь обливался потом, кости его ломило, но путы не поддавались, лишь сильнее впиваясь в тело. Порой он застывал, тяжело дыша, но через миг вновь начинал бороться. Еще никогда он не оказывался в столь безысходном положении, больше того – его пленил тот, кому он верил. Боги, ему необходимо освободиться, чтобы вырвать Эмму из лап этих безумцев! Они слишком много пережили вместе, чтобы он смирился, предоставив девушку ее участи.
Легкий треск в очаге и мерцающие блики огня привлекли его внимание. Мервин, уходя, загасил огонь, но где-то с краю уголья все еще тлели под грудой сучьев и теперь вспыхнули. Мгновение Ролло глядел на багровые языки, а затем, извиваясь, подкатился поближе к очагу. Раздумывать не было времени, и он решился. Сев спиной к огню и отведя назад руки, он сунул стянутые запястья в огонь.
По его вискам струился пот, он рычал сквозь сцепленные до хруста зубы. Напрягая всю силу рук, он терпеливо ожидал, когда перегорят ремни и он сможет избавиться от пут. Вокруг стоял запах его собственной обугливающейся кожи.
Когда наконец задуманное удалось, он несколько секунд разглядывал покрытые страшными ожогами запястья. Несмотря на боль, Ролло испытывал огромное облегчение и какое-то яростное веселье.
Когда боль стала терпимой и он смог шевелить пальцами, он разрезал удерживающие ноги ремни. Свой кинжал он обнаружил в нише с охотничьим снаряжением Мервина, куда друид его предусмотрительно спрятал. Ощутив в ладони знакомое прикосновение костяной рукояти, он улыбнулся. Кое-что сделано. Он свободен, и его оружие с ним. Теперь следует дождаться Мервина и выведать, где прячут Эмму.
Оват вернулся только часа через два. Ролло уже успел подготовиться к его приходу и даже смазал обожженные места целебной мазью, снимающей боль. Затаившись, как зверь, у входа в пещеру, он наблюдал в щель завесы.
Мервин возвращался не один, а с двумя другими друидами – не старцами, а крепкими длинноволосыми мужчинами. Ролло усмехнулся, поняв, что жрецы решили не рисковать и дали овату подмогу. Но все это ничего не значило для Ролло. Он убил их, едва они, щурясь, вошли в пещеру. Повалив пытавшегося сбежать овата, викинг приставил к его горлу кинжал.
– Ты будешь жить, Мервин, если скажешь, где вы прячете девушку!
Оват прикрыл глаза.
– Я готов к смерти. Ведь она – всего лишь переход к иной жизни. Ударь же, варвар!..
Ролло зарычал и неистово встряхнул друида.
– Будь ты проклят, Мервин! Я не хочу тебя убивать, но мне необходимо найти ее. Ты сам сказал, что я никогда не откажусь от этой пленницы. Говори, где она, и ты еще долго будешь поддерживать огонь в этой пещере и ждать часа, когда придется уйти за озеро в скале.
Мервин едва заметно улыбнулся.
– Ты можешь спрашивать об этом у ветра, камней и деревьев. Они скажут больше, чем я. И не соблазняй меня милосердием, ибо оно передаст меня в руки моих собратьев, которые не простят предательства. А по сравнению с тем наказанием, которое ждет меня, твой кинжал – истинное благо.
Ролло мгновение размышлял, но иного выхода у него не было. Он больше не доверял друиду, ибо теперь они стали врагами.
– Мне бесконечно жаль, Мервин, но если так – тебе суждено принять это благодеяние из моих рук.
Когда тело друида перестало вздрагивать в конвульсиях, Ролло вытер клинок и совершил последнее, что мог сделать для жреца. Он зажег свечу и, вскинув тело Мервина на плечо, направился в глубь пещеры. Темное зеркало пещерного озера мерцало, отражая трепещущий огонек. Ничто не нарушало покоя его поверхности. Выступ, идущий вдоль края, был осклизлым, ступать приходилось с осторожностью. Пещера оказалась меньше, чем Ролло полагал сначала. Отражение сводов в воде делало ее как бы просторнее. И тем не менее Ролло ощутил на лбу испарину, когда обошел озерцо и остановился перед мрачным проходом. Там была вечная тьма. Мистический ужас ожил на миг в его душе, но отступать викинг не был намерен. Подняв повыше свечу, он перевел дыхание, увидев старые деревянные столбы, подпиравшие низкий свод. Они были гнилыми и черными от влаги, но сама мысль, что их утвердили здесь человеческие руки, успокаивала. Ролло сделал несколько шагов. Узкий туннель начал круто спускаться. Что там, в конце, – Трендхейм? У викинга не было ни малейшего желания продвигаться дальше. Он осторожно уложил друида на глинистый пол.
– Прости, Мервин, но без меня и ты бы дальше не прошел. Пусть здесь и будет твое последнее ложе.
Подумав немного, он скрестил руки овата на груди и, по норвежскому обычаю, закрыл ему глаза и ноздри. Затем покинул туннель так скоро, как мог.
