Минут через пять драка вывалилась в холл, а потом и на террасу, полукругом выходящую на улицу Пророков. Запахло нарушением общественного порядка. Дирекции Духовного Центра ничего не оставалось, как вызвать наряд полиции.
А дальше все шло уже по накатанному сценарию.
Дирекция Духовного Центра ручалась за всех и вся.
Окровавленного, но удовлетворенного поворотом событий Молтобойцева увез домой на своей машине политический обозреватель Перец Кравец.
Буйвола забрали в полицию.
Журналисты «Региона», прихватив экскурсоводов из «Тропы Завета», пошли добирать вечер в забегаловке «Мама», что на углу улицы Агриппас…
…Заплаканная Мария, расставив по местам перевернутые столы и стулья, мыла посуду своими полными сильными руками, привыкшими рассыпать по клавиатуре бриллиантовые пассажи четырнадцатого этюда Шопена…
Она даже не заметила, как в баре появился запоздалый пьяненький и удивительно тихий Фредди Затирухин. Когда оглянулась — он стоял возле стойки, умоляюще посматривая на выставленные пирамидками баночки пива «Туборг».
— Не дам! — остервенело сказала Мария. — Пошел вон. Я закрываюсь.
— Маша! — взмолился смиренный Затирухин. — Налей каплюшку. Я счас уйду.
— Чтоб вы все сгорели, — сказала она, открывая банку и наливая пиво в бокал. — Боже, с кем я имею дело изо дня в день… — Она домывала посуду, время от времени стирая сгибом мокрой кисти руки катящиеся по лицу слезы, а пьяненький Фредди, навалившись на стойку, допивал свой бокал.
Но, видно уж, звезды встали так, что этот вечер добром закончиться не мог. И теперь уже кажется странным, что никто не предвидел того, что, собственно, и должно было произойти.
Ведь смешно и представить, что Буйвол мог стерпеть нанесенное ему оскорбление. Элементарная логика подсказывала, что он должен был вернуться с подкреплением.
Он и вернулся с тремя грузинскими бугаями, одним родным и двумя двоюродными своими братьями.
Смерч налетел на безвинного Затирухина, допивающего свое пиво. Смерч сгреб его в охапку, поднял за ворот рубахи, легко, как мартышку, так что Фредди чуть не задохся.
— Пидор! — проревел этот смерч в бледную физиономию президента Затирухина. — Я из тибья харчо сделаю! котлету! пельмень в шоколаде! Ти знаешь, сучара — кто я?!
— Да! — пролепетал помертвевший от страха Затирухин. — Вы — повар!
Его просто унесли с собой. Буйвол уже не повторил ошибки, ведь сказано раз и навсегда: ДЦРД — заведение культурное, Духовный Центр Русской Диаспоры.
На пустырьке, зажатом меж двух центральных и оживленнейших улиц Иерусалима (пустынных, впрочем, в ночной этот час), из президента Затирухина четверо грузинских поваров варганили отвратительное блюдо. Криков никто не слышал. Да и были ли они, крики, и что, кроме писка, могло прозвучать из цыплячьей груди пьяненького, блюющего кровью президента, а также главного редактора, репортера, поломойки и вышибалы порнографической газетки «Интрига», которую приличный человек и в руки-то взять побрезгует…
33
Она в тот раз посмеялась над Мишей, с изрядным, надо сказать, оттенком горечи. А ведь напрасно. Если вдуматься — над чем смеяться? Над своей постоянной изнуряющей нищетой? Над своими стараниями элегантно ее прикрыть?
А может, и вправду пуститься во все тяжкие — имеется в виду, конечно, это жульничество, этот… маркетинг. И как это технически осуществлять — вот Миша говорил — надо какие-то объявления развешивать с гнусными намеками на колоссальные заработки и высокую почему-то потенцию…
Что делать, что делать… С одной стороны — денег нету ни хрена, а с другой, подумала она, — а как же мое имя? Моя, извиняюсь, известность?.. Мог бы стать распространителем чего бы то ни было, возьмем — Бунин Иван Алексеевич?
Да ни черта бы он не распространял, вдруг зло подумала она, его в эмиграции содержали богатые и добрые евреи, влюбленные в русскую литературу. А мне здесь ни одна собака говенного чека на картошку не выпишет…
Псевдоним! — вдруг осенило ее. Распространять «Группенкайф» под псевдонимом, например Джаваха. Нет, кроме шуток… Ну, не Джаваха, а… Старосветская. Маша Старосветская. И вообще — отнестись к этому, как к новому сюжету. Она предвидела на этом пути неожиданные ситуации и забавные повороты темы. Поэтому, составляя текст объявления, не прибегла к своему литературному дарованию. А жаль.
«Сколько можно терпеть?! — писала она. — До каких пор нами будут помыкать израильские работодатели?! Все, кто готов сотрудничать с новой мощной фирмой, позвоните нам, и мы укажем вам источник невиданных доходов. Звонить вечером. Маша». (По утрам она работала над романом.)
На другой день она выехала в город и развесила объявления.
И стала ждать телефонных звонков.
Так переодетая служанкой знатная венецианская дама, скрыв густо напудренное лицо под черной полумаской, окольными переулками пробирается на гудящую карнавалом площадь — в ожидании таинственных встреч.
Часть третья
Душа моя пожелала любить их, хотя они этого и не заслуживают.
Мидраш
34
Все сны ее были прошиты автоматными очередями. Длинная, рваная от взрывов перфолента снов с дырочками от разрывных пуль…
Она перевернулась на бок, села, спустила ноги с кровати и прислушалась. Интересно, слышны ли эти учебные взрывы, например, в Лоде? В Тель-Авиве?
Стараясь не ступать по холодному полу всей босой ступней, она перебежала комнату и юркнула к мужу под одеяло. Он не проснулся, спал как убитый, после сдвоенного дежурства. Она обняла его за шею и сказала сдавленным шепотом — не ему, который ее не слышал, а себе:
— Весной опять поедем в кибуц… Там тихо, небо звенит… Толстячок на эстраде под Майкла Джексона отчебучивает… Кондрашка с Мелочью будут повсюду гонять, от счастья балдеть…
Сегодня Зямин муж даже телефонного звонка не услышал.
— Рон, — проговорила она тихо, не дожидаясь знакомого голоса в трубке. — Когда меня выгонят с работы и на мое место придет какой-нибудь нормальный редактор, я настоятельно советую вам не звонить ему ночью, по крайней мере — от часу до шести.
— Вы хотите сказать, что спали? — удивился Рон Кац.
— Нет, — вздохнула она, — я не спала. Тут, у меня на голове, наша армия тренируется защищать меня от врагов… Что новенького?
— Вы читали этот гнусный бред Переца Кравеца в «Регионе»?
— Насчет пришествия Машиаха? Но ведь это не Перчик заявляет, а рав Баба Мотя… Хотя я с вами согласна: материал специфический. Вы хотите писать на эту тему?
