Но вот опять громко звучат трубы, слышится рев толпы и очередная квадрига приходит к финишу под радостные вопли и рукоплескания. Княжна видела, как почти все огромное пространство ипподрома волнуется и шумит, как машут тысячи и тысячи рук, чем– то напоминая колышимые течением водоросли. А город сейчас почти пустой… Как бы сделать, чтобы прибытие Олега совпало по времени со скачками?
– А когда будут устраивать следующие гонки на ипподроме? – поинтересовалась севаста Янтарная, ни к кому конкретно не обращаясь.
Ей ответил родственник Зои, друнгарий Имерий. Зоя вообще постаралась призвать ко двору своих родственников, и победитель арабского флота Имерий всячески помогал ей в этом. Впрочем, сам он стоял настолько высоко, что имел полное право быть приглашенным в императорскую кафизму.
– А вас уже тяготит сегодняшнее зрелище? – спросил он, лукаво посверкивая такими же темными, как у Зои, глазами.
Имерий был красив той иконописной красотой, которая считалась у ромеев почти идеальной. Говорили даже, что он похож на покровителя воинства архангела Михаила. По крайней мере недавно выполненное в храме Всех Святых изображение архангела делали именно с Имерия.
– Как можно устать от столь захватывающего зрелища? – мило улыбнулась флотоводцу Светорада. – А вопрошаю я лишь потому, что мне уже пора покидать кафизму. Я должна проследить, чтобы повара постарались к сегодняшнему пиру и наши гости из Хазарии не были разочарованы.
Действительно, ее умение придумывать блюда и наставлять поваров привело к тому, что Лев лично просил севасту проверить подготовку к этому приему. Но сейчас она просто была рада уйти из раскаленной кафизмы под темные своды дворцовых переходов, где было прохладно, где гуляли сквозняки, колыша тяжелые портьеры на огромных полукруглых арках галерей. И все же, когда княжна стала приближаться к кухне, она едва не задохнулась от запахов стряпни и жара раскаленных печей. Она вызвала поваров, стала объяснять им, какие блюда особенно любимы хазарами, что предпочитают рахдониты, давала советы… но неожиданно умолкла, почувствовав, что у нее закружилась голова. Чтобы не упасть, Светорада вынуждена была ухватиться за стену. Ее мутило, и она еле нашла в себе силы, чтобы покинуть помещение. Но тошнота не проходила, все плыло перед глазами, и она едва успела добежать до кадки с каким– то растением, где ее мучительно вырвало.
Первое, что пришло на ум, была мысль: ее отравили. Княжна уже знала, что в Палатии это вполне обыденная вещь. К тому же ее недолюбливает императрица, да и Самона мог опасаться болтливости женщины, кое– что знавшей о нем. Даже от Варды она могла ожидать чего– то подобного. Это только наивная Дорофея верила, что Варда испытывает к Ксантии нечто большее, чем смешанное чувство неприязни и злой ревности. Кроме того, узнав, что Александр перестал интересоваться своей невестой, враги Светорады получили повод, чтобы бесхлопотно избавиться от нее. К примеру, сидя в кафизме, она попросила принести ей стакан с водой. И если подаваемую в ее покои пищу всегда пробовали, то эту воду, доставленную откуда– то извне, вряд ли проверили…
Светорада, измученная приступом, вытерла рукой влажный лоб. Она редко недомогала, подобное смущало и пугало ее. И она настолько задумалась, что почти вздрогнула, когда рядом прозвучал негромкий голос:
– Вам плохо, уважаемая?
Зенон, брат Ипатия. Светорада не знала, как давно он наблюдает за ней. Во всяком случае, взгляд евнуха показался ей… изучающим.
– Я в порядке, милейший. Вам нечего беспокоиться.
Зенон задумчиво пожевал губами. Потом взял ее слабую руку в свои и мягко пожал.
– Видите ли, любезная, когда женщину мутит от запахов кухни и тошнит где придется… Я евнух, но и мне известно, как может выявить себя беременность.
Светорада смотрела на него своими огромными янтарными глазами. В лице ни кровинки. Казалось, она не видела перед собой толстого озабоченного лица препозита. Она вспоминала, сопоставляла… и боялась поверить.
Всю жизнь ее месячные были нерегулярными. Светорада давно решила, что в ней самой, в ее теле, есть некий изъян, из– за которого она не может забеременеть. Она давно смирилась с этим, приняла как данность. Порой, поразмыслив, сколько мужчин брали ее против желания, она даже была довольна своим бесплодием. И вот теперь… Княжна подумала про оргию во Влахернском дворце… и с облегчением вздохнула, вспомнив, что, когда кесарь отправлялся в паломничество, она уже знала, что не беременна. Так, привычно отметила это для себя и все. А потом… Потом был Стема.
Зенон все еще держал ее за руку, когда только что едва стоявшая на ногах молодая женщина вдруг громко взвизгнула и даже подпрыгнула. Растерявшись, препозит отшатнулся, но Ксантия неожиданно почти повисла на нем и, прежде чем евнух опомнился, расцеловала его в обе щеки.
– Зенон, вам говорили раньше, что вы похожи на архангела, приносящего благие вести? Тогда я буду первой!
И она опять принялась его целовать.
Евнух опешил, потом тоже стал посмеиваться, а она кружила его, таская за собой по террасе, и удивленный препозит семенил за ней, путаясь в полах длинной хламиды. Он все силился что– то сказать, но эта особа вновь визжала и кружилась.
– Вам следует теперь быть осторожнее, госпожа, – принялся успокаивать ее Зенон. И уже серьезно добавил: – Это наследник кесаря, как я понимаю?
Его слова немного ослабили ее эйфорию. Она остановилась, перевела дыхание.
– Если я не ошибаюсь… Если мы не ошибаемся…
Она почти перепугалась.
– Дражайший Зенон, пока я не удостоверюсь окончательно, об этом не следует распространяться. Я должна быть уверена. Но если это правда, то, конечно же, это ребенок кесаря. А вы что, сомневаетесь?
Сомневаться будут многие. А участники вакханалий во Влахернах больше других. Подозрительный Варда – в первую очередь. К тому же прошло уже два месяца, как Александр отбыл, а в объятиях Стемы она была немногим более месяца тому назад. Но все же… О, если небеса наконец подарили ей надежду познать счастье материнства, она поборется за себя! А потом приедет Стема, и…
Ее переполняло смешанное чувство беспокойства, надежды, страха и радости.
– Уважаемый препозит, я хочу немедленно отправиться на богослужение во Влахернскую церковь. Однако я ответственна за прием хазарских гостей и должна следить, как готовят блюда.
– Но разве вы уже не дали наставления куховарам? За остальным я прослежу сам.
Она ласково посмотрела на него.
– Не удивляюсь, что Ипатий Малеил так любит вас. И как вы сумели, проведя жизнь в Палатии, остаться столь добрым и хорошим человеком?
Говоря это, княжна, разумеется, понимала, что Зенон заинтересован оказаться в милости будущей жены кесаря. И он готов помогать ей, пока она будет сохранять свое высокое положение. Как долго? Светорада отбросила эти мысли, давая Зенону советы насчет плова, фаршированных перепелок и зажаренной на вертелах баранины… На самом деле все это уже мало интересовало ее…
