– Когда палата лордов выступила против казни короля, ваш отец один воздержался.
Ева глубоко, почти с болью вздохнула:
– Он делал это по приказу. Я не могу вам всего объяснить, но есть нечто, отчего Оливер Кромвель имеет над Дэвидом Робсартом страшную власть. Он настаивал, чтобы отец уговорил палату ратовать за казнь. Мой отец сделал все, что мог. Он воздержался.
Возникла небольшая пауза. В ней было нечто неловкое, словно удаляющее их друг от друга. Ева поспешила исправить это.
– Не думайте, что лорду Робсарту так легко сошел с рук отказ воевать на стороне парламента. К тому же кое-кто видел, как он уводил короля с поля боя. Его дело было даже передано на рассмотрение двенадцати высших судей королевства, но его защитил Нол. Оливер нуждался в связях со знатью Англии. Тогда он предложил отцу возглавить Вест-Индскую компанию. Для отца это был способ занять себя и послужить на благо Англии. Он всегда считал: кто бы ни правил в королевстве, честная добросовестная работа принесет стране только пользу.
Теперь в голосе Евы зазвучали гордые нотки. Она стала рассказывать о работе отца: он усмирил мятежи в колониях, наладил торговые отношения. Ведь сейчас, когда дела в Англии так плохи, а большая часть населения разорена, торговля с заокеанскими землями сулит немалую выгоду. Ева со знанием дела принялась перечислять ее положительные стороны, давая понять Карлу, что она вовсе не хорошенькая глупышка, а женщина умная и практичная. Она коснулась различных отраслей производства английских графств, отметила, что захирело за годы войн, а что еще в порядке; сказала, что колонистов всегда интересовала английская шерсть, а еще пиво, воск, молочные продукты. Из американских колоний везут драгоценные металлы, жемчуг и дерево разных пород. Она бегло прошлась по конкуренции с другими странами и заключила, что для Англии сейчас основными соперниками на море стали не испанцы, а именно голландцы, у которых самый сильный флот. Ее отец считает, что сила Англии как островной державы именно во флоте, и немало сделал для его расширения. Она особо подчеркнула, что у ее отца сильный флот, ибо понимала, что Карла Стюарта, потерпевшего сокрушительное поражение на суше, может заинтересовать именно это. Ева добилась своего и заметила, что Карл глядит на нее с невольным восхищением и уважением. Что ж, довольно. Она убедила его, что достойна его внимания как личность. Теперь пусть узнает, что она еще и восхитительная женщина.
Они как раз обогнули небольшой холм, где было тихо и прелестно в свете неяркого октябрьского солнца, и свернули на тропу для вьючных лошадей. По ее сторонам простирались заросли куманики, порыжевшие и золотящиеся в свете осени. Ева медленно остановила лошадь, плавно соскользнула с седла и сорвала листик.
– Куманика. Обычно мы с Рэйчел собираем на исходе лета ее ягоды для заготовок. Я ведь не такая уж никчемная хозяйка, как хочу показаться. К тому же здесь, в глуши, надо занимать себя хоть чем-то.
Медленно, нарочито медленно, она повернулась к Карлу. Он смотрел на нее темным, горящим взором. Ева была так чувственна в каждом движении, так желанна и красива. Золотистые волосы спадали на ее чело легкими завитками, особенно прелестными рядом с красивыми темными дугами бровей. Влажные губы манили нежным блеском. Карл не сводил с них глаз. Ева, почти хмелея от счастья, поняла, как он хочет ее, и тотчас, как вспышку молнии, ощутила ответное желание. Ах, к черту все! Она еще не забыла вкус его поцелуев вчера вечером. И вдруг, перестав рассуждать, совсем забывшись, шагнула к нему.
Это было как штормовая волна, способная смести любое препятствие на пути. Аромат его уст совсем лишил ее способности рассуждать. Его губы прильнули к ее устам, жаркое и мягкое давление нарастало, их языки искали и находили друг друга, тела, тесно прижавшись друг к другу, беззвучно кричали, требуя еще больше близости, мир кружился…
Ева не заметила, когда среди бурных ласк слетела ее шляпа, она почти стонала, ощущая силу рук Карла, сжимавших и ласкавших ее. Колени подкашивались. Она едва не падала, откидывая назад голову, и только обьятия Карла помогала ей устоять на ногах. Но даже на грани потери рассудка что-то удержало ее. Лишь через томительно долгий миг она поняла, что ее встревожило, остановило. Громкий лай спаниеля. Через мгновение и Карл отпустил ее, почти отшатнулся. Все еще дрожа и задыхаясь, он поглядел куда-то. Она проследила за его взглядом, думая лишь об одном – им опять помешали.
К своему удивлению, несмотря на бешеный стук сердца, она взяла себя в руки. И тут же поняла, что случилось. Топот копыт, звон металла. Ее лошадь призывно заржала, ей ответило сильное ржание. Они стояли в низине, и круп лошади заслонял от нее приближающихся. Но Карл был выше – и он уже видел. Спаниель, умчавшийся с яростным лаем, теперь, повизгивая, возвращался, трусливо поджимая зад. Несколько всадников на крупных конях стремительно неслись к ним. Небольшой отряд милиции, во главе которого скакал ее жених Стивен Гаррисон.
Если Ева и испугалась, то никак не проявила этого. А Карл всегда отличался железной выдержкой. Он спокойно наклонился и, подняв шляпу Евы, протянул ей. Она почти машинально отряхнула ее, на Стивена и его людей поглядела спокойно, может, чуть удивленно. Хотя по тому, с каким подозрением Гаррисон оглядывал их и как деликатно опускали глаза его сопровождающие, она поняла, что всадники смущены, встретив невесту их офицера с чужаком.
– Добрый день, Стив, – спокойно произнесла она, поправляя растрепавшиеся локоны. – Прекрасная погода сегодня. Мы с мистером Трентоном решили совершить небольшую прогулку по равнине.
Стивен спокойно снял шляпу и поклонился в седле. Вид у него был несколько мрачный.
– Странные вещи происходят, миледи.
– В чем дело?
Ева надменно вздернула подбородок. Она не позволит ему оскорблять себя при посторонних!
Но Карл понял: что-то произошло. Стивен выглядел подавленным, его люди казались встревоженными. Карл даже заподозрил, что им стало известно о нем. Но нет – они не окружили его, не схватили. Он спросил:
– Что-нибудь серьезное?
– Серьезное. Еще одно убийство.
Только теперь они увидели странный сверток, перекинутый через круп лошади полковника.
Он проследил за взглядом и чуть кивнул.
– Это малыш Осия.
– Что?
Ева не поняла – то ли прошептала, то ли прокричала это. Ей вдруг стало безумно страшно. До нее донесся спокойный голос Карла:
– Кухарка Сабина говорила, что он отправился погостить к своей тетке. Он часто уходит к ней и пропадает по нескольку дней.
– Если бы, – вздохнул Стивен. – Местный пастух нашел его случайно. Он лежал на равнине, уже окоченевший, с перерезанным горлом и вспоротым животом. Пастух весь трясся, когда рассказывал об этом. Да и мы, когда прибыли… я всякое видел, но это зверство ошеломило меня.
Ева слабо вскрикнула.
– Не стоило так пугать вашу невесту, мистер Гаррисон, – с укором заметил Карл.
