Они выпили еще по бокалу, и генерал Чакон принялся рассказывать де ла Крусу о том, что такого фрегата на гаванской верфи не построить.
— Потребуется порядка двух сот тысяч кубических футов толстых досок для остова, обшивки и строительства палуб и палубных надстроек. Плюс восемнадцать тысяч ровных стволов для мачт, реев и турникетов, четыреста пятьдесят тысяч фунтов железа и сорок тысяч фунтов меди. Где мы это все найдем? Да у нас и нет таких мастеров, как в Марселе. К тому же это вам обойдется не менее чем в пятьсот тысяч золотых песо, — отчеканил генерал.
— Мне еще в Тринидаде рассказывали, что в позапрошлом году через Гавану в Испанию было перевезено более двадцати пяти миллионов золотых песо. Мне, конечно, полмиллиона не раздобыть, — сокрушенно заметил де ла Крус, который в душе уже согласился с предложением генерала Чакона.
— Тем более! Так что решайтесь, капитан де ла Крус. Я вам безделушку не пожелаю. Будете плавать, побеждать и меня вспоминать. Ничего похожего более вы в колониях не найдете! Шестьсот пятьдесят тонн водоизмещения! Да и просит он за фрегат не полмиллиона, а всего-то триста пятьдесят тысяч. Это более чем удачная покупка. Так что быстрее продавайте свою шхуну. Ну а если не хватит, мы поможем получить у финансового королевского инспектора необходимую ссуду! — Следовало понимать, что этими слова Вандебаль как бы подвел итог беседы. — Я рад за вас. Вам повезло!
— Первый в серии, вообще первый фрегат был построен неким Питером Питтом в 1646 году. Назывался он «Констант Варвик». — Де ла Крус проявил свои познания и принялся горячо благодарить Вандебаля и Чакона, его ангелов-хранителей.
Еще более дружеской была встреча с Хуаном Медико, бывшим старшим бомбардиром Меркурием, его братом и со старшим боцманом Доброй Душой, которая длилась до первых петухов. Все они понравились Хорхе, и он был принят ими по-доброму. Вспоминали Девото, Тетю, былые походы и сражения, и все, узнав о новых планах де ла Круса, в один голос заявили о готовности вновь разделить с ним свои судьбы. Добрая Душа, к радости Педро, оказалось, благодаря стараниям Медико, полностью восстановил свое здоровье и был в состоянии вновь плавать, как и прежде.
Осмотр французского фрегата де ла Крусом в сопровождении Хорхе, Меркурия и Доброй Души превзошел все ожидания. Прежде всего корабль был огромен: имел длину больше пятидесяти и ширину почти пятнадцать метров. Чтобы не давать французу, который, как сказал Чакон, пребывал в зависимости от Вандебаля и Чакона в получении различных лицензий, возможности набить цену и использовать их заинтересованность в своих целях, оба последних сознательно не поехали на осмотр фрегата вместе с де ла Крусом. Вместе с тем де ла Крус, сразу же как ступил ногой на палубу фрегата, только и делал, что прилагал максимум усилий, чтобы не выказывать чувства восхищения от судна, которое в скором времени могло стать его собственностью. Действительно, новейшее судно, которое внешне, бесспорно, представляло собою красивый боевой корабль, имевший современное артиллерийское и мореходное вооружение, просто ослепляло отделкой палуб, строений на них и кают, расположенных в кормовой части. Все было сделано умелыми руками, с особым изяществом и неповторимым шиком.
Прежде всего Педро обратил внимание на то, что на фрегате уже имелась гафельная бизань, которая, конечно, в значительной степени должна была способствовать лучшей маневренности судна. У этого фрегата почти не было завалов бортов внутрь, что придавало ему большую устойчивость, особенно при ощутимых углах крена. Подводная часть имела более правильные очертания, что способствовало ходкости и мореходности фрегата. Над верхней палубой была сооружена легкая палуба, соединяющая надстройки судна. Это создавало удобства во время работы со снастями. Понижение кормовых надстроек и почти полное отсутствие обычных в то время многочисленных украшений прямо отразилось на его устойчивости и облегчало управляемость судна.
Только верхняя часть форштевня была украшена скульптурой Посейдона, бога морей, великого брата громовержца Зевса. То была искусная золоченая резьба по дереву. Все три невысокие мачты были оснащены облегченными реями, что намного упрощало проводку снастей. Артиллерийская часть была вооружена двадцати-, восемнадцати— и шестнадцатифунтовыми пушками. Двенадцать из них были дальнобойными. Фрегат мог удобно разместить в своих каютах и кубриках более двух сотен членов экипажа. В междупалубных помещениях были установлены доселе невиданные лопастные вентиляторы. Это радовало де ла Круса, который, так им было принято, постоянно заботился о лучших условиях жизни членов экипажа его корабля. В фонарях вместо слюды были стекла. Прежние свечи заменены лампами. Удобными были два трапа по левому и правому борту, которые вели на шкафут. Про совершенство и блеск кают и говорить не приходилось. Прежде всего обращали на себя внимание каюты владельца судна, капитана и салон кают-компаний. По обе стороны последней тянулись стеллажи из красного дерева, отделанные русской березой, с книгами в богатых, тисненных золотом по коже переплетах. Библиотека впечатляла. Вместительный стол украшен инкрустацией из слоновой кости и панциря морской черепахи вперемежку с яркими золотыми линиями. На полу лежали персидские ковры, на свободных от стеллажей стенах висели венецианские гобелены, крупные окна прикрывали занавески из воздушного бледно-розового китайского шелка. С потолка спускалась на толстой цепи тяжелая, вся из серебра, тончайшей работы арабского мастера огромная лампа. В проемах между окон висело оружие лучших европейских мастеров. Каюты владельца, капитана и старших офицеров были оборудованы такими же мастерами высокого класса. Стены главной каюты расписывал маслом хороший художник. Он искусно создал аллегорическое изображение морского сражения. Фортуна — богиня судьбы, счастья, удачи в древнеримской мифологии, мчалась по морю на колеснице, запряженной гиппокампами — морскими конями. Фортуну окружали океанские чудовища. Она спешила навстречу плывущим вдали кораблям.
Педро все чаще поглядывал на француза-плантатора, пытаясь угадать, какое он на него производит впечатление и не наступил ли благоприятный момент, чтобы начать разговор о предстоящей сделке, Вновь выручили друзья. На фрегате, конечно же, по их просьбе, внезапно появился своей собственной, весьма внушительной персоной адмирал Жан Батист Дю Касс. В 1б9б году он был губернатором французского Санто-Доминго и воевал с испанцами. Все знали его как отчаянного человека, способного сродниться с дьяволом ради достижения своей цели. Он все время исправно служил Людовику XIV. Король-Солнце щедро одаривал его всякими заморскими товарами. И вот теперь Дю Касс находился со своей эскадрой в Гаване, поскольку полгода тому назад отогнал от ее берегов небольшую английскую эскадру.
Адмирал по-своему решил проверить будущего капитана столь замечательного корабля. Он, как только ступил на палубу, вместо приветствия выхватил шпагу из своих ножен и направил ее на де ла Круса. Тот среагировал мгновенно и был одарен улыбкой адмирала. Они втроем прошли в каюту владельца, где спустя час, порасспросив де ла Круса о том и о сем, адмирал авторитетно произнес:
— Уверен, мсье Перрин, что вы никогда не станете сожалеть, что вручили своего красавца в руки этого капитана. Если бы он согласился, я бы, не задумываясь, отдал под его начало второе по значению судно моей эскадры! Не сомневайтесь! И не дерите дорого с него. Он славно послужит и нашей Франций, — и, пожав им руки, адмирал попросил проводить его к трапу.
