— И изувер Олонэ был Господом наказан по заслугам. Вы знаете, как он у всех на глазах съел сердце захваченного в плен испанского капитана. Однако тут вскоре его самого захватили индейцы, разрубили на куски и изжарили на костре, — заключил де ла Крус.
В этот момент Хорхе, смотревший в трубу, произнес:
— Вы упомянули Моргана. Впереди английский корвет. Должно быть, не более двадцати пушек. Пират. Нагружен так, что матросы могут мыть руки в море через орудийные порты. На фок-мачте черный флаг. Сопровождает шхуну, также груженную лесом.
Черный флаг с черепом и двумя большими берцовыми костями, иногда с песочными весами под ними, иной раз и с фигурой кабана, возник у пиратов Вест-Индии, появившихся на «международном» острове Тортуга на смену собратьям по профессии — флибустьерам. Изобретателями флага были французы, которые назвали свой боевой стяг joli rouge — изящный, милый, красный, в смысле красивый. Англичане переделали эту фразу на Jolly Roger — «Веселый Роджер».
В 1700 году одномачтовое судно «Poole», принадлежавшее военному флоту Англии, тогда еще союзницы Испании, пребывало на траверзе Сантьяго-де-Куба. Вблизи показался шлюп, который вел французский пират Имануил Вайн. Этот поднял на мачте черный флаг с изображением человеческого черепа с двумя перекрещенными большими берцовыми костями и над ними — песочных часов. Обоюдная пушечная перестрелка никому не принесла преимущества, однако, когда английский капитан пришел в Сантьяго и представил губернатору рапорт, оказалось, что он впервые засвидетельствовал рождение черного пиратского флага с символами Смерти и Времени на нем.
— Вы как полагаете, Хорхе, капитан корвета отъявленный наглец или недалекий человек? На что он рассчитывал, подняв в этих водах на мачте черный флаг? — спросил де ла Крус.
— Рассчитывал на устрашение, однако захватим его сейчас и узнаем точнее, — ответил Хорхе. — Вообще-то глупо было это делать.
Первый же выстрел, произведенный самим старшим бомбардиром Меркурием из угонной пушки новейшего образца, пришелся в фок-мачту. Она повалилась, как срубленная мачете лоза сахарного тростника, закрыв огромным парусом половину палубы корвета.
Он попытался было развернуться боком, чтобы произвести в ответ залп правым бортом, но Меркурий, получив приказ капитана, опередил. Спаренные ядра, вылетевшие лишь из двенадцати орудий «Андреса II» снесли напрочь оставшиеся мачты корвета, и он сразу утратил ход, потерял управление и, по всей вероятности, капитан его уже не думал, как спасать шхуну.
Шхуна, которая не несла на себе тяжелого вооружения, намеревалась уйти, но предупредительные выстрелы и флаги, требующие сдачи на милость победителя, выброшенные на мачте фрегата, сыграли свою решающую роль. Сопротивление означало верную смерть, в то время как сдача сохраняла надежду на жизнь.
Когда фрегат сцепился с корветом, его команда — это ведь были пираты — во главе с капитаном попыталась оказать сопротивление, однако отряд в сотню абордажных сабель, возглавлявшийся Санчесом, быстро овладел положением. Бывший офицер испанской армии доказал, что умеет командовать и действительно в сражениях с врагами Испании намерен возвратить себе былую утраченную честь.
«Андрес II» взял на буксир пиратский корвет, а Хорхе с небольшим числом матросов фрегата переместился на шхуну, экипаж которой был загнан в трюмы. Шхуне предстояло идти в ближайший порт в кильватере фрегата.
Этот небольшой караван вошел в залив порта Коацакоалькос под радостные приветствия его жителей. Первым весьма поспешно на борт корсарского фрегата поднялся оказавшийся в порту старший алькальд Табаско, главного города провинции. Алькальд был до предела возбужден и совсем не победой корсара. Не желая тащить на буксире корвет до Веракруса, где находился губернатор, де ла Крус попросил алькальда организовать присмотр и охрану захваченных им англичан и их кораблей. Сам же Педро намеревался продолжить поиск английских и голландских грабителей, орудовавших на юкатанском побережье.
— И не просите! У меня погибло много людей! Мне нужна ваша помощь! В пяти милях отсюда в устье реки на берег высадилось не менее полторы сотни английских пиратов. Их бриг ушел в море. Пираты рубят кампешевое дерево. Я послал лейтенанта Аларкона во главе восьмидесяти солдат. Он потерпел неудачу в сражении.
— Конечно, раз вы посчитали, что одного испанского солдата достаточно, чтобы одолеть двух английских пиратов, — улыбнулся де ла Крус.
Алькальд же побагровел, как солнце на закате.
— Вы позволяете себе рискованные шутки, капитан!
— Конечно, сеньор Альварес дель Валье, проигрыш сражения лейтенантом Аларконом нельзя назвать шуткой. Однако, если я не получу вашего согласия на организацию охраны захваченных мною в плен английских пиратов и грабителей, то, естественно, никоим образом не смогу оказать вам помощь. Скорее принимайте решение!
— Что вы торопите меня? Вы — нетерпеливы!
— А вы, как я вижу, сеньор алькальд, чересчур нерешительны, нервы у вас взвинчены, и вы не в состоянии понять самую простую вещь. Если не будет охраны захваченных мною кораблей, я не тронусь с места. Мерзопакостный Морган любил говаривать: «Чем меньше нас, тем больше нам достанется», а не кажется ли вам, сеньор алькальд, что чем больше нас, Тем меньше их останется? Так что берите под охрану корвет и шхуну и пусть ваш лейтенант как можно быстрее поднимется на борт моего фрегата с солдатами, которые у него уцелели. Он ведь точно знает место, где нам искать преступников.
Алькальд наконец согласился, и де ла Крус тут же отправил Аугустина на шхуну вместо Хорхе, которому надлежало в случае высадки людей на берег остаться на фрегате. На корвет главным был направлен Меркурий, поскольку, как казалось не без оснований де ла Крусу, стрельбы из орудий фрегата не предвиделось.
Как только в их поле зрения показался корабль с испанским флагом на мачте, пираты прекратили рубку деревьев, взялись за оружие и заняли оборону. Фрегат стал на якорь, спустил на воду все свои шлюпки, которые в два рейса доставили на берег не менее ста пятидесяти вооруженных моряков и солдат во главе с де ла Крусом. Брат Меркурия для устрашения произвел по чаще, где скрылись англичане, несколько выстрелов шрапнелью, и тут же лейтенант заявил де ла Крусу:
— Они уходят в деревню! Она не более чем в одной легуа отсюда.
— Что за селение? Большое?
— Нет. Жители индейцы и испанцы. Выращивают хлопок и сахарный тростник. Два каменных здания: небольшая церквушка и большой дом священника.
Это превосходно знали и английские пираты. Они организовали круговую оборону, заперлись в доме священника. Отряд Санчеса довольно быстро подавил оборону, а вот дом пришлось брать штурмом.
В плену оказалось пятьдесят семь англичан и восемнадцать негров-рабов. Де ла Крус сразу определил предводителя. Им оказался сам капитан брига.
— Вы прекрасно знаете, что ждет вас за это преступление. Виселица — за грабеж чужого добра!
— No man's land, — заявил главарь англичан по-английски, хотя и неплохо знал испанский и отнял кровавый платок от раны на шее.
